– Это всё, что знают контрразведчики? – скептически проговорил Терехов.
– Говорили и о моранах, – добавил Шмелёв. – Хотя никто не знает, что это за раса.
– Шапиро знает, – сказал Дамир.
Кто-то рассмеялся, но замолчал, когда заговорила Диана:
– Поддерживаю этот вариант. Но прошу пока не начинать обсуждение. Мы в другой Вселенной, которую ещё не видели, и нам надо осмотреться и приготовиться к появлению этой конструкции с моллюскором внутри, если она последует за нами. Твердыня, можешь дать внешний обзор?
– Секундочку, судари и сударыни, у меня проблемы, – бесстрастно сказал компьютер. – Система скоро заработает. Разрешите доложить?
– Разумеется.
– Функционал корабля потерял тридцать процентов жизнеспособности. Ресурс полевой защиты снизился на пятьдесят процентов. Энергозапас – на двадцать пять процентов. Предстоит откорректировать работу вакуум-соса, а пока мы расходуем МК-аккумуляторы. Ремонта требует основной ВСП. Готовлю активировать запасной. Восстановление повреждённых линий и систем потребует длительного времени, так как из пяти комплексов 3D-печати уцелел только один. Вариативность трансформеров – на оранжевой отметке. Общая оценка состояния – четыре балла.
– То есть состояние критично, – пробормотал Шмелёв.
– Критично после снижения до трёх баллов, – возразил Дамир.
– Но ходить по «струне» мы ещё можем?
– С риском до сорока процентов, – сказал Твердыня.
– Инкогнито? – спросила Диана, имея в виду систему невидимости.
– В рабочем состоянии.
– Слава богу, хоть что-то позитивное, – сказала Люба Любина.
– Ты не сказал об оружии.
– Уничтожены все кормовые пусковые установки «кинжалов», а также батареи лазерного и полевого боя. Бункер с боеприпасами не тронут.
– «Нульхлоп»?
– В норме.
Послышались вздохи облегчения.
– Живём! – повеселел Шмелёв.
Диана расслабилась. «Кинжалы», неймсы, лазеры, аннигиляторы и гравиразрядники являлись ближними системами боя, и лишь «нульхлопы» позволяли сражаться с противником, превратившим космос в свою собственность, на равных и на больших расстояниях. И всё же ресурс корабля был изрядно потрачен; следовало беречь то, что осталось, и при этом во что бы то ни стало решить проблему с поиском Дарислава и Копуна.
В памяти всплыл образ любимого: он стоял на песчаном берегу какого-то озера, обернулся, улыбаясь, призывая её пойти купаться, – она невольно позвала:
«Дар! Милый! Где ты? Отзовись!»
На лице Дарислава отразилось удивление. Хотя это, наверно, ей только показалось. Она не разговаривала с ним по менару, а лишь представила виртуальный образ. И всё же – вдруг это ответ?!
«Дар, это я! Мы в тёмной Вселенной! Где ты?!»
Мысленное изображение Дарислава потускнело, и прежде чем пропасть, его палец показал в песчаный откос у реки.
Диана зажмурилась до боли.
Было это на самом деле или нет?! Что она увидела? Его ответ или же просто приняла желаемое за действительное?! И если она уловила-таки мысль любимого, что означает его жест? Ищи меня в глубине планеты? Ну, или в какой-то пещере?
До слуха долетел шум переговоров.
Диана очнулась.
Виом поста управления светился снежной белизной, показывая настоящий куб с прозрачными гранями и светящимися рёбрами. «Великолепный» висел в центре куба, медленно вращаясь вокруг оси, и со всех сторон до бесконечного горизонта куб окружала сетчато-волокнистая структура, сплетённая из тёмных паутинок.
Диана поняла причину шума: космолётчики отреагировали на включение видеосистемы и обсуждали местный ландшафт, сравнивая его с космосом родной Вселенной, тоже представляющей собой сетчато-волокнистую сверхсистему, но сотканную из звёзд, галактик и их скоплений.
Спорили в основном эксперты экспедиции. Экипаж безмолвствовал.
Молчал и капитан Дроздов, озадаченный картиной Тьмира, заполненного «тёмным светом».
Диана хотела сказать Шмелёву, что она, наверно, уловила мысленный сигнал Дарислава, но в это время полковник попросил компьютер:
– Твердыня, выведи какой-нибудь близкий объект.
Пришлось подождать с выяснением реальности «психосвязи» с Дариславом.
В операционном окне виома лопнул пузырик, расширяясь и показывая одну из паутинок, превратившихся в красивый завиток «мха».
– Мох? – неуверенно предположил Рома Филин.
– Скорее уж можжевельник, – возразил Терехов.
– Фракталы, – пробормотал Дамир.
– Когнитивные архитектуры, – задумчиво проговорил Шмелёв. – Тёмная материя в наглядном изображении. Твердыня, дай параметры.
– Со стопроцентной достоверностью могу оценить только потенциал гравитационного поля, – ответил компьютер смущённо. – Эта веточка весит как наша Луна. Остальные характеристики моим анализаторам недоступны. Здешние элементарные частицы и атомы лишь в какой-то степени аналогичны частицам нашей Вселенной.
– Почему пространство здесь залито белым светом?
– Потому что здесь царит какое-то излучение, аналогичное световым фотонам. Но это не фотоны, не электроны и не нейтрино.
– Странно, что нам удалось сюда прорваться.
– Это сделали и Копун с нашими парнями, – напомнил Дамир.
– А чего мы ждём? – задал Шмелёв вопрос ко всем слушателям. – Раз уж нам повезло остаться на ходу, надо действовать.
– Предлагайте, – сказал Дроздов.
– Сначала надо выбраться из этого куба.
– Это выход портала из нашего мира в Тьмир, – сказала Диана. – Кстати, именно потому, что мы сидим внутри него как орех в скорлупе, наш преследователь и не может прорваться сюда.
– Логично, – сказала Таисия Котик. – Однако нам всё равно придётся покинуть портал, чтобы пойти дальше.
– Дальше – это в глубины Тьмира. Твердыня, сможешь ориентироваться в этой белизне?
– Наверно, смогу, – осторожно сказал компьютер. – Однако необходима проверка.
– Тогда вперёд и с песней! – сказал Шмелёв. – Диана, начинаем поиск?
Ответить она не успела.
Из сверкающего снежного полога вдруг высунулась вертлявая зеленоватая змейка, метнулась к удивительному кубу, превращаясь в гиганта размером чуть ли не с фрегат, и с разгону боднула головой грань куба!
Звук в этом пространстве не распространялся, удар получился бесшумным, но Диане показалось, что она слышит грохот разбившегося стекла.
Грань выдержала, несмотря на ощущаемую мощь удара хищной свирепой твари. Змей отскочил, сделал оборот вокруг куба и снова спикировал на него, торпедируя жуткой чешуйчатой головой центр грани.
Грань куба задымилась, он содрогнулся, но выстоял и на этот раз.
Послышались реплики экспертов, удивив Диану: судя по тону высказываний, учёных больше интересовала физика феноменального существа, а не собственная безопасность.
Мнение Шмелёва было совсем другим.
– А если эта змеюка пробьёт грань? – задал он вопрос. – Наша защита выдержит?
– Масса удара десять в седьмой, – ответил Твердыня. – Мой ресурс – десять в двенадцатой.
– Триллион тонн, – перевёл Дамир ответ компьютера на человеческий язык.
– Кстати, что это за змей? Какого хрена он атакует куб?
– Это, наверно, сторож портала, – предложила идею Таисия Котик.
– Логично. Всё равно ждать не будем! Предлагаю отойти по «струне» на сотню мегаметров и посмотреть, что будет делать «Змей Горыныч». А заодно проверим возможности ориентирования.
– Если вспомнить русские легенды, то Змей Горыныч был трёхглавым, – заметила Дарья Черкесова.
– Помню, – рассмеялся полковник. – До трёх лет я прочитал все русские сказки. Просто его имя подвернулось в подходящий момент.
– Попробуем? – спросила Диана, терпеливо дождавшись окончания «пустопорожних воспоминаний».
Разговоры по интеркому стихли.
Твердыня гудком предупредил обитателей корабля приготовиться к ВСП-режиму, и «Великолепный» растворился в «светлом тёмном вакууме», чтобы через мгновение оказаться в сотне тысяч километров от кубовидного портала и змея. Грани куба пропустили земной космолёт, словно были виртуальными.
