Он сунул мне в руки бумажный пакет.
- Что это? – удивилась я.
А ноздри уже уловили приятный аромат еды. Пакет пах жареными пирожками. И чем-то мясным.
- Это я попросил, - сказал Влад. – Ты же не ужинала. – И обернулся к другу: - Ромашка, ты что притащил?
- Так пирожки. - Он задумчиво поскреб бороду. – С требухой.
Рот наполнился слюной. О голоде я забыла из-за переживаний. Однако пакет пах так вкусно, что аппетит разыгрался.
- С ума сошел? – возмутился Влад. – Какая требуха! Ты…
- Что рядом было, то и купил, - ответил Добрыня. – Ночь на дворе, кондитерские закрыты.
- Не отдам.
Я прижала к себе пакет. Показалось, Влад отберет то, что, по его мнению, негоже есть барышне.
- Да поспешите уже, - вмешался Добрыня.
По дороге я вспомнила, что испекла для Влада печенье, и вынесла ему гостинец, несмотря на возражения Аннушки, что «неприлично посреди ночи к воздыхателю бегать». А Влад обрадовался, будто я ему драгоценность какую подарила.
Увы, прощаться пришлось быстро, едва послышался звон колокольчиков. Барышни-конкурсантки вернулись из театра.
Первым делом я умяла пирожки. Наслаждаться ими мешала Аннушка, которая ныла под ухом о вреде жирной пищи, особенно перед сном. Но кто собирался спать? Я лишь сделала вид, что легла, с нетерпением ожидая, когда останусь одна. Если завтра мне придется покинуть палаты, сделать куклу нужно до утра. Ведовство не сработает, если я буду далеко от Балора.
Когда Аннушка ушла, я разожгла лампу и достала горшок с массой для лепки. Стазис сработал прекрасно, фарфор не застыл, и я занялась куклой. Работа отвлекла меня от тревожных мыслей. Я сосредоточилась на кукле, чтобы она не получилась такой же уродливой, как Марийка. К тому же, следовало придать лицу мужские черты.
Но как я ни старалась, к утру не успела. И вообще, уснула за столом, с кисточкой в руках.
А проснулась на полу. И не сразу поняла, где нахожусь… и что чувствую. Телу вроде бы мягко, но разглядеть, на чем лежу, не получалось. Узор то ли подушки, то ли ковра расплывался. И пахло… как-то странно. Понятия не имею, чем, но запахов очень много, и все они… чужие?
Я попыталась встать и обнаружила…
- А-а-а! – заорала я от испуга.
- У-у-у! – взвыло животное, в которое я превратилась.
И распласталось на брюхе, в ужасе закрыв глаза.
Глава 28
в которой Владислав из двух зол выбирает третье
Влад
Необъяснимая тревога не отпускала. Или вполне объяснимая? Влад не желал играть по чужим правилам. Но и своих предложить не мог.
Как там батюшка говаривал? Дырка от бублика, а не княжич. И сила есть, и умом боги, вроде бы, не обидели. А от беспомощности хочется выть!
Как не ошибиться? Как выбрать то единственно правильное решение? Если оно, конечно, есть.
Выбрать Марьяну – и ответить за преступление, которого не совершал. Это пустяки по сравнению с тем, что нет никаких гарантий безопасности для нее и дочери.
Выбрать Фрею – и повторить судьбу батюшки. И, опять же, никаких гарантий. Батюшка верил во всемогущество Балора, а Влад сомневался, что фейри сможет остановить обезумевшую княгиню.
И вообще, единственная гарантия для жены и дочери – сам Влад. Никому другому он не доверит их жизни. Разве что Ромашке, но это другое. Впутывать друга в семейные разборки – жестоко.
Вероятность того, что Василиса – родная дочь Влада, высока. Доказательства он, безусловно, получит. И это тоже тревожило. Из него болвана не единожды сделали. Есть у княгини какой-то ключик к его сознанию. И отчего бы ей не воспользоваться им снова?
Причин для тревоги – великое множество. Но есть и то, что Влад объяснить не в силах. Что-то… интуитивное?
В конце концов, он не будет выбирать меньшее из двух зол. Он найдет другое решение. Он его почти нашел. И первый шаг – возвращение Марьяны в матушкин дом. Так отчего на душе скребут кошки? Как будто что-то плохое вот-вот случится.
Оно и случилось. Аккурат на втором туре конкурса.
Встречи с Марьяной Влад избегал вполне успешно. Он хотел ее видеть, но не желал расстраивать. Внезапно открывшаяся эмпатия позволит ей почувствовать неладное, а для объяснений нужна спокойная обстановка. Вот отвезет он ее вечером в матушкин дом, там и поговорят. Опять же, ничего необычного в таком поведении нет. Влад прилежно исполнял свои обязанности, что, по замыслу батюшки, не должно вызвать подозрений у княгини.
Так и получилось, что Влад увидел Марьяну, когда настала ее очередь выступать. Сегодня девушки показывали свои умения: пели, декламировали, музицировали, танцевали. Влад заранее поинтересовался, какой номер приготовила Марьяна. Матушка заверила его, что ничего особенного – простенький романс, под собственный аккомпанемент на гитаре. И проиграть будет легко, достаточно забыть слова, сфальшивить в нотах.
Марьяна вышла на сцену так, будто выступала всю жизнь. Мило улыбнулась, поклонилась и села. Ей подали гитару. Марьяна начала играть – и Влад закрыл глаза.
Простенький романс? Марьяна не пела вовсе. Аккомпанемент в три аккорда? Она играла, как профессионал! Уследить за пальцами невозможно, они порхали по грифу гитары, перебирали струны с ювелирной точностью. Влада учили музыке, и он прекрасно понимал, что Марьяна исполняет произведение сложное. И исполняет его виртуозно.
Получается, она обманула? Согласилась проиграть, вернуться домой… и обманула? Но этого не может быть. Она не такая!
Влад едва дождался окончания конкурсного дня. Выступление Марьяны затмило все. И танец с саблями. И акробатические этюды. И горловое пение. И даже скрипку. Конечно же, ни о каком проигрыше не могло быть и речи.
- Княжич, мои поздравления. Достойный выбор. Достойный, - рассыпался в комплиментах князь Мушкин.
Остальные члены жюри ему поддакивали.
Марьяна ждала Влада неподалеку от Розовых палат. Сидела на скамейке, откинувшись назад и уставившись в небо.
- Ты обещала проиграть, - упрекнул ее Влад, едва поздоровавшись.
Он не злился, но и держать в себе разочарование не хотел.
- Да? – удивилась Марьяна, выпрямляясь. – Прошу простить меня, выше высочество. Не знал. То есть, я забыла.
Оговорка не казалась случайной. Влад напрягся. В кончики пальцев будто вонзились мелкие иглы. Он едва сдерживал силу, готовую выплеснуться наружу боевым плетением.
- Ты… кто? – сипло спросил Влад.
- Тише, ваше высочество. Не надо нервничать, - прошептала Марьяна.
Не она. А тот, кто сейчас находился в ее теле. Легкий акцент? Пожалуй…
- Возьмите меня за руку и ведите гулять. И можно как-то… - Марьяна глазами указала на слухача.
Вот и еще одно доказательство. Настоящая Марьяна ведовство не чувствовала, и слухача увидеть не могла.
Влад щелкнул пальцами, и следящее заклинание поглотил огонь. О последствиях он не беспокоился. Уничтожение слухача – сигнал для Добрыни. Поддержка сейчас не помешает.
Шагов двадцать они прошли молча. Достаточно, чтобы отойти подальше от любопытных глаз.
- Кто ты? – повторил Влад. – Что с Марьяной? Где она?
- Если не наделала глупостей, то… на коврике. В какой-то мере, сейчас она защищена лучше, чем я. Хозяйка не может убить.
Влад остановился. Развернулся.
- Балор, - быстро произнесла Марьяна. – Мы поменялись телами.
Ругательство получилось длинным, витиеватым и весьма эмоциональным. На лице Марьяны появилась растерянность. Похоже, словарный запас Балора не столь богат, чтобы осмыслить непереводимую игру слов.
- Как? – спросил Влад.
В то, что это произошло, он поверил. С Марьяной вечно происходило нечто эдакое!
- Я не знаю, - ответил Балор. – Колдовать… Ведовать, как у вас говорят, я не могу. А если и мог бы, сие не в моих силах. Это особенный дар. Научиться ему невозможно.
- Почему вы сразу…
- Потому что хотел побеседовать с вами, ваше высочество. Не привлекая внимания хозяйки. С собакой, и правда, ничего не случится. Не переживайте. Повелевать хозяйка может лишь мной, и в каком теле я нахожусь, значения не имеет.
