Глава 12
Лайя нежилась в ванной долго. Дел никаких не было. Не надо никого спасать, куда-то бежать и что-то догонять. Её родные рядом. Во дворце было безопасно. После, до ощущения жидкого шелка, она расчёсывала свои длинные волосы. И приступила к выбору одежды. Сейчас можно позволить себе расслабиться и побыть обычной девушкой.
Она выбрала нежно-голубое платье с расклешенными рукавами и с неглубоким вырезом, открывающим вид на изящную шею и ключицы. Длинные серьги, которые заканчивались темно-синими колючими кристаллами наподобие тех, что она видела в пещере лабиринтов, приятно покачивались в такт движения головы. С волосами ничего не делала. Оставила их распущенными. А вот косметикой всё же воспользовалась. Из памяти ещё не выветрилась красота эльфийских женщин, и Лайя ни в чем не хотела им уступать. Пусть её муж смотрит только на неё. Подвела глаза, делая их лисьими, подчеркнула контуры губ и выделила их цветом. При виде своего отражения глаза довольно засияли.
Она вдруг вспомнила про браслеты. Её кисти созданы для таких украшений. Немного изучив содержимое шкатулки, любезно предоставленной ей по просьбе Магистра, Лайя остановила выбор сразу на трех браслетах. Вместе они хорошо сочетались. Она немного потрясла рукой, наслаждаясь ощущениями от их тяжести, и кокетливо улыбнулась отражению.
Лайя прошлась, наслаждаясь прикосновениями ткани платья к своим ногам. Мягкая подошва её красивой женской обуви делала перемещение бесшумным и плавным.
Вышедший из ванной Фенрис замер на пороге, так и не донеся руку с полотенцем до своих волос. Лайя чуть смущенно улыбнулась, радуясь произведенному эффекту. Его желание остаться в комнате, наплевав на предстоящий разговор с родителями, было столь очевидно, что Лайя счастливо засмеялась.
– У нас тобой ещё целая ночь впереди, – напомнила ему она.
Но Фенрис уже пересек разделяющее их расстояние и обнял жену. Синие глаза блуждали по её лицу, периодически замирая на накрашенных губах.
– Я осторожно, – хрипло сказал он, – и ничего не испорчу.
Он наклонился и поцеловал её шею, коснулся поцелуем ниже. Лайя прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его губ и прохладой пальцев. Она была совсем не против испортить свой наряд. Да и накраситься снова можно… Фенрис подумал о том же. Он подхватил её на руки и понес к кровати. Лайя обвила его шею руками и потянулась за поцелуем.
В дверь постучали.
– Позже! – громко сказал он пришедшему и бережно положил Лайю на кровать и склонился, собираясь поцеловать.
Стук стал настойчивее. Фенрис прикрыл глаза, мысленно посылая проклятие непонимающему с первого раза гостю, а потом снова склонился над женой.
– Магистр… – донесся вежливый, просящий мужской голос из-за двери.
Его губы так и застыли в нескольких сантиметрах от её… Фенрис гневно зарычал и повел рукой: дверь мгновенно покрылась инеем. Послышались шаги. Тот, кто приходил, поспешил уйти. Но Фенрис этого уже не слышал, он наконец-то смог поцеловать жену, а его руки наконец-то смогли забраться под столь соблазнительное платье…
***
Лайя второй раз за сегодняшний день красовалась перед зеркалом. Получилось даже лучше, чем в прошлый. Внимательный, ласкающий взгляд её уже одетого мужа подтверждал это. В дверь постучали. Громко, бесцеремонно. Так мог стучать только один человек.
– Заходи, – крикнула Лайя сестре.
Тэруми, одетая в зеленый костюм, высокие ботинки и при оружии, заходя, окинула насмешливым взглядом дверь, которая «плакала» растаявшим проявлением холода. Чонсок зашел следом. Воин выбрал для себя более официальный наряд: черные брюки, светлую рубашку, пиджак и изящные туфли. Он, видимо, разделил мысли Лайи по поводу безопасности этого места. Такое сочетание Чонсока и Тэруми снова стало носить характер: данхне и его танэри. Вот только Тэруми почему-то выбрала костюм цвета листвы.
– Ты не в черном? – удивилась Лайя.
– Так надо, – отмахнулась Тэруми.
– Мне нужно уйти, – предупредил их Фенрис. – У меня встреча с Анкалумэ и Аркуэном.
– Могут возникнуть неприятности? Нам быть в своих комнатах? – сразу уточнил Чонсок, теперь жалея, что так оделся.
– Я буду минимизировать возможные конфликты, – ответил Фенрис. – Напасть на вас не посмеют, вы мои гости, поэтому в комнатах сидеть не обязательно. Только далеко от дворца не отходите. – Тэруми от его слов криво усмехнулась. Фенрис скосил на неё взгляд и сказал уже ей:
– Никто не должен тебя видеть.
– Обижаешь, – хмыкнула она.
– Я тогда к океану схожу, – предупредила Лайя.
– Я с тобой, – сказал Чонсок.
– Кто бы сомневался, – не удержалась от ехидства Тэруми, но раньше, чем могли разозлиться Чон или Лайя, остыла и привычным тоном добавила: – Но пусть ведьмочка лучше с тобой идет, чем с упырем. Мне так спокойнее.
– Его зовут Дарий! – сердито напомнила ей Лайя.
– А угрюмого – Фенрис, – парировала Тэруми и хитро всем улыбнулась. – Ладно, я ушла…
Азурианка быстро выскользнула из комнаты. Фенрис тоже собрался идти, но заметил некоторое смятение Лайи и сказал, догадываясь, что она именно хочет спросить, но не решается:
– С Торником поговорю. Еду и одежду ему тоже принесли, поэтому не беспокойся.
Фенрис вышел, оставив в воздухе ощутимое напряжение. Хотя Лайя понимала – это игра её воображения, ведь она чувствовала вину за то, что Дарий теперь вынужден прозябать за барьером вместе с ней. Это не имело под собой никакого основания – ничего подобного не просила, – но прилипчивое чувство вины раз от раза возвращалось. Вместе с тем она терзалась ещё и оттого, что Фенрис мог её внимание к Дарию воспринимать неправильно.
– Изумительно выглядишь, – заметил Чонсок и улыбнулся ей.
– Ты тоже, – ответила Лайя, снова пробегая взглядом по его наряду.
– Возьми с собой теплую шаль или кофту, – сказал воин, – у воды всегда прохладнее.
Удивительно, но шаль в её распоряжении была. Лайя выудила из шкафа тонкое, нежное кружево, прихватила с собой и приняла галантно подставленную, согнутую в локте руку Чона.
Кратчайший спуск на берег нашелся очень быстро. Лайя как зачарованная пошла на шум прибоя, едва только океан оказался в поле её видения. Ветер рваными порывами доносил до неё свежесть бриза, а порой и вовсе на коже оседал миллиардами мельчайших соленых брызг. Лайя пожалела, что на ней сейчас лёгкие туфли, а не массивные сапоги – можно было бы подойти прямо к самому краю омываемой береговой линии.
Она стояла, глубоко дыша, поражаясь невообразимому величию стихии. Сразу захотелось вернуться сюда ночью, чтобы войти в эти воды под светом луны и миллионов звезд. Её внутренняя сила наполнилась и стала поблескивать на коже лучами уходящего солнца.
И всё же, как можно быть рядом и не коснуться? Лайя выбрала чуть возвышающийся над остальными камень и, приподняв полы платья, забралась на него, собираясь дождаться волны и коснуться её. Но едва она потянулась на встречу стремящейся воде, ноги поскользнулись. Чонсок ловко поймал девушку, придерживая за талию, и аккуратно спустил с камня.
Лайя облегченно выдохнула и подняла на него взгляд, собираясь поблагодарить, а Чонсок как раз собирался спросить, не подвернула ли она ногу. Их глаза встретились, на мгновение от неожиданности у обоих перехватило дыхание.
– Самое время для поцелуя, – нервно пошутил Чон, забывая, что руки с её талии уже можно убрать.
Лайя несколько раз моргнула, как будто отгоняя видение, а потом стукнула Чона по груди.
– Да ну тебя. Ну и юмор, – смущаясь, проговорила она. – Тэруми меня прирежет и труп бросит в океан.
– Скорее меня раздавит глыба льда, – усмехнулся Чонсок, отпуская её, но не отходя, боясь, что она снова упадет.
Лайя взяла его под руку и отправилась вдоль берега, любуясь неспешными перекатами воды.
– У Азуриана же есть флот? – спросила она, на секунду отвлекаясь, чтобы взглянуть на Чонсока. Он кивнул. – А ты тоже плавал на судне? На настоящем корабле?
