– Мы не знаем, так ли это. Логика негуманоидов, каковыми были драконы амару, далека от человеческой, и созданный ими компьютер вполне мог запрограммировать наших друзей для выполнения каких-то задач.
– Каких?
Любищев развёл руками.
– Я не дракон.
– Но вы ксенопсихолог, можете представить.
– Пока не готов.
– Где в таком случае наши парни будут выполнять задачи драконов?
– В Мультиверсе, разумеется. Что именно – попытаемся выяснить в скором времени. Но, боюсь, наших сил маловато для решения такой проблемы. Нужна помощь ксенфуров. Я бы послал запрос в РКС, чтобы нам прислали подмогу.
Шмелёв помолчал. Под ксенфурами Любищев имел в виду учёных-футурологов, рассчитывающих треки коммуникации внеземных рас, но об их присутствии на борту «Салюта» никто до начала похода не подумал.
– Согласен, пошлём депешу. Что делать с анабиозным комплексом Замка? Ведь пробуждение драконов, да ещё в таком количестве – прямая угроза нашему существованию. Я имею в виду не экспедицию, а вообще человечество.
– Что вы сразу в панику ударяетесь? – поморщился Весенин. – Может быть, драконы вовсе не так кровожадны, как вы думаете.
– Одно то, что автоматика Замка сразу принялась перепрошивать мозги людей, говорит не о добрых намерениях сих существ.
– Чтобы утверждать это, надо иметь неопровержимые доказательства.
– Вы правы, будем работать, собирать факты. Как вы думаете, Тим, почему сработала автоматика анабиоцентра? Специалисты утверждают, что причина в наполнении Замка земным воздухом.
– У меня другая версия. Процесс оживления начался не спонтанно, а сразу после появления в Замке Волкова и его жены, ещё до заполнения всего сооружения воздухом. Это и послужило катализатором запуска.
– Допустим, вы правы. Что можете предложить для контроля ситуации?
– Это ваши проблемы, вы отвечаете за безопасность экспертов.
– На всех выходах из зала, – сказал капитан Давлетьяров, – можно установить блокирующие «зеркала», которые не позволят драконам вырваться на волю.
– Тогда через некоторое время они умрут с голоду.
– Ну и чёрт с ними, – проворчал Коля Грин. В отличие от Добужанского он не получил травм, требующих серьёзной медицинской помощи, и в себя пришёл быстро.
– А лучше поставить там «нихиль» и грохнуть весь дьявольский роддом! – предложила Жозефина Агилера.
– Фи, Жози! – укоризненно проговорила Сима Саблина. – Это уже слишком!
– А сколько раз мы ошибались, наступая на одни и те же грабли, давая возможность всяким тварям одуматься в надежде на их добрый разум? После чего они спокойно били нас ножами в спину, если вспомнить русскую поговорку?
– Тогда уж вспомни другую пословицу: не дуй на воду, обжёгшись на молоке.
– Дамы, спокойно, – сказал Шмелёв.
– Есть другой путь, – сказал Любищев. – Установить контакт с Танатом и приказать ему остановить процесс оживления.
– Если он послушается, – скептически заметил Весенин.
– Шанс есть.
– Благодарю вас, леди и джентльмены, – сказал Шмелёв хмуро. – Калиф, запрос на Землю: описание событий плюс просьба о помощи. Пусть руководство РКС решает, что делать дальше.
– Минуточку, товарищ полковник, – ответил компьютер.
– А пока что посылаем в Замок два «голема», – добавил Шмелёв. – Эксперты под защитой по протоколу ВВУ пусть займутся Танатом, моя группа начнёт искать полковника Серёгина. Вопросы?
– Товарищ капитан, можно я поведу второй катер? – обратился Дамир к Давлетьярову.
– Можно, – сухо ответил Давлетьяров.
Шмелёв объявил сбор через десять минут и осведомился у Калифа, как состояние Добужанского.
– Поддерживаю искусственную кому, – ответил компьютер. – Программ для проведения операции такого рода не имею.
– Докладывай каждый час.
– Есть.
– Текст телеграммы в центр.
Калиф зачитал ему текст.
– Добавь: операция Ашоту нужна срочно, он в коме.
– Слушаюсь.
Глава 16
Тварь неземная
База, а точнее – пункт обслуживания уборочной техники «гречишного поля», не произвела на разведчиков особого впечатления. Она представляла собой пирамидальное строение с гофрированными стенами, с основанием сто на сто метров и высотой с пятиэтажный земной коттедж, и была окружена стеной, не отличимой от уже встреченных землянами стен. Строение состояло из вертикальных «мраморных» плит и колонн, квадратных в сечении, высотой около десяти метров, и в нём зияли большие вывалы, красноречиво говорившие о возрасте базы.
Зато на территории вокруг пирамиды стояли полсотни каких-то механизмов, в основном похожих на развалившиеся грузовики в форме громадных гусениц. Под грудами обломков и щебня можно было увидеть редкие детали в виде колец и швеллеров, но в остальном это были пришедшие в негодность кучи хлама. Дарислав сразу догадался, что именно на таких «грузовиках» и переносились на свалку созревшие «плоды механополя». Лишь одна «гусеница» выделялась из всего автопарка (или авиапарка), сверкая полированным «алюминием» и стеклом.
Захотелось спуститься к машине и выяснить, в каком она состоянии, но Диана остановила мужа:
– Мне кажется, что мы здесь не одни!
Дарислав автоматически проверил, включён ли УЗБК костюма – универсального защитно-боевого комплекса, превращавшего человека при необходимости в невидимку.
– Приготовься!
– Готова.
Компьютер «кекса» высветил на внутреннюю поверхность шлема зелёное колечко с плавающим алым крестом визира.
Пирамида приблизилась, раскрывая в гофрированных гранях трещины и дыры. За строением давно никто не ухаживал, как и за кольцевой стеной, и выглядело оно как угрюмый заброшенный ангар на лётном поле какой-нибудь африканской страны, использующей и в двадцать втором веке древние самолёты.
Выбрав пролом побольше, Дарислав скользнул в него, привычно приведя организм в боевой режим.
Пролом вывел пару в широкий щелевидный коридор, опоясывающий, как оказалось, пирамиду подобием балкона. Через каждые двадцать метров в правой грязно-жёлтой стене коридора виднелись высокие стрельчатые двери, но все они были заперты. Дарислав хмыкнул, заметив на первой выпуклый силуэт «летучей мыши». Прислушиваясь к мёртвой тишине сооружения, он направил на дверь ствол «универсала», выбрав режим стрельбы, и провёл невидимым лучом неймса тонкую линию, очертившую всю дверь лентой белого пара: неймс разрушал молекулярные связи любого материала и был незаменим в операциях, где требовалось прорезать в тверди щель или дыру.
Вырезанная дверь рухнула от толчка в помещение.
Света в нём не было, и компьютеры костюмов включили фонари. Внутри царила такая же тишина. Пыль, поднятая упавшей плитой, осела, и разведчики увидели холм обломков каких-то конструкций и пучки труб под потолком. Какое назначение имела треугольная в сечении комната, догадаться было невозможно.
– Могила, – прокомментировала интерьер комнаты Диана.
Дарислав направился к следующей двери.
Неймс дымной полоской очертил окружность, серо-жёлтая плита с гулким ударом упала на пол.
Ещё одно треугольное помещение. Вал пыли и обломков, трубы, часть этажерчатой конструкции на стене, и ни следа, ни намёка на чьё-либо присутствие.
Дарислав вернулся в коридор, хотел высадить ещё одну дверь, но спутница остановила:
– Так и будешь ходить по кругу, как цирковая лошадь? Давай подумаем, где может находиться тот, кого я чувствую.
Дарислав фыркнул:
– Спасибо за лошадь.
– Могу заменить лошадь на осла.
Он не обиделся, зная нрав супруги. Пробормотал пристыженно:
– Ты права, смелей одёргивай меня, когда я торможу. Этот ярус находится примерно посредине пирамиды, где расположено вспомогательное оборудование либо комплексы 3D-печати. Нам же нужен центр управления базой. Да и не только нам, если тут бродит какой-то зверь. Где он сейчас?
Диана задумалась:
– Разве что на самом верху.
– Обоснуй.
– Аналог – земные технологические комплексы. Как правило, на крыше зданий они имеют площадки для летательных аппаратов.
