– Почему не хочешь, чтобы я тебя подлечила? – спросила Лайя по дороге в столовую.
Что ей сказать? Что его девушка не хочет этого? А он не хочет её расстраивать. Стоп. Девушка? Прозвучало так, словно он с ней встречается. Словно у него с ней отношения.
– Дарий, ты слышал, что я спросила? Ты, вообще, здесь? С нами?
– Да. Не надо. Спасибо, – поспешил ответить он, теряясь в своих мыслях и всколыхнувшихся чувствах.
Когда они подошли к дверям, то Дарий с удивлением обнаружил, что нервничал сильнее, чем сам от себя ожидал. Он же был ищейкой, а потом и вовсе кайнарис. Столько всего повидал, а тут не может унять дрожь в ногах. Чувствовал себя так, будто пришел свататься, заранее зная, что его кандидатуру отвергнут. Но увидев выражения лиц Верховной жрицы и Главнокомандующего, Дарий разозлился, особенно на Эарендила, который, видимо, не предупредил родителей, что ожидаются ещё гости.
– Зачем этот человек здесь? – холодно сказала Верховная жрица.
– Дарий – гость в моем доме, прошу проявить уважение, – спокойно ответил Фенрис. – Это, – эльф указал Дарию на своих родителей и сестру, – Верховная жрица Анкалумэ, её муж – Аркуэн и их дочь Исалиэль.
Дарий отметил для себя, что Эарендил представил их официально, не упомянув, что они его мать и отец. Исалиэль не назвал сестрой. Интересная семейка. Места за столом хватало – он не стал ждать, пока ему укажут, куда сесть, а приземлился рядом с Исалиэль. Краем глаза он увидел, как перекосило эльфа, похожего на Фенриса, и обрадовался своей предусмотрительности – иначе не видать ему было бы места возле принцессы.
Как и следовало ожидать, поесть спокойно не дали.
– Дарий, можно узнать причину вчерашнего конфликта? – спросила Верховная жрица.
– Я и сам бы хотел знать.
– То есть вы утверждаете, что были жертвой?
Её пренебрежительный и надменный тон взорвал у него внутри и без того связанные в спутанный узел нервы. Он сразу забыл, что она мать Исалиэль, что надо вести себя почтенно. До открытой демонстрации своего гнева он не дошел, конечно, но ядовитость тона себе позволил:
– Я ничего не утверждаю. И вы прекрасно слышали, что я сказал.
– Ваше присутствие оскорбительно для нас! – с тихой яростью проговорила Жрица. – По вашей вине много семей были вынуждены покинуть город! А один достойный эльф и вовсе умер! Вы не жертва, вы – мусор, который мой упрямый сын всё время тащит во дворец!
Исалиэль подскочила, гневно смотря на мать.
– Думай, о чем говоришь! – её тон был ровным, несмотря на взволнованно поднимающуюся грудь и злой блеск в глазах. – Твои слова недостойны Верховной жрицы! Наши эльфы напали на него без причины, и вместо того, чтобы выразить сожаление и принести извинение, ты опускаешься до прямых оскорблений! «Достойный» эльф, который умер, посмел оскорбить Магистра. Он заплатил за это! Своими речами ты так же, как и тот эльф, оскорбляешь Фенриса, который просил проявить уважение к гостю!
За столом воцарилась звенящая тишина. Все замерли, в изумлении смотря на Исалиэль. Такого никто не ожидал от кроткой, вежливой, милой и молчаливой эльфийки. Дарий незаметно коснулся руки девушки, чуть проведя пальцем по её внутренней стороне ладони, желая успокоить. Тэруми уловила это движение, и её глаза весело заблестели. Но она подавила улыбку и накинула на себя безразличный вид.
Прикосновение Дария привело Исалиэль в чувство. Она шумно выдохнула и опустилась обратно на стул. Щеки ещё ярко заливал румянец, а руки мелко тряслись от неотступившего адреналина. Ей не было стыдно за свой порыв. Ей было стыдно за мать. Она злым движением отодвинула от себя тарелку, мечтая поскорее уйти отсюда, остаться с Дарием наедине и попросить у него прощения.
– Если кто-то ещё хочет высказаться, то сейчас самое время, – произнес Фенрис, когда ошеломление после неожиданного выпада сестры прошло.
Все молчали, тогда Тэруми подняла руку, привлекая к себе внимание, и сказала:
– Я хочу сказать, точнее, спросить. А можно на обед подать вишневый пирог, такой же, как мы пару дней назад ели, и ещё бутылку красного вина на ужин, а лучше с собой? Да, и дополнительное одеяло в спальню, я люблю спать с открытым окном, а по утрам становится прохладно.
Аркуэн уставился на неё, как на ненормальную. Анкалумэ просто прикрыла глаза, не понимая, в какой момент времени её жизнь снова повернула не в ту сторону. Лайя зажала рот рукой, но это не помогло. Она сначала просто беззвучно затряслась от смеха, а потом уже засмеялась во весь голос. Чонсок и Фенрис присоединились. Они смеялись так громко и заразительно, что Дарий тоже не сдержал улыбки. Уж сильно забавно выглядело лицо азурианки, когда она говорила это, и лицо Аркуэна и Жрицы, когда они это услышали.
Больше разговоров за трапезой не было. Верховная жрица наградила дочь таким взглядом, что всем стало понятно: той предстоит непростой разговор наедине. Дарий нашел под столом руку Исалиэль и сплел свои пальцы с её, нежно рисуя круги большим пальцем. Ей так хотелось улыбнуться и посмотреть на него, но она боялась себя выдать. Когда завтрак наконец подошел к концу, все встали и собрались уходить. Дарий улучил момент, когда на них никто не смотрит, и шепнул Лиэль:
– Буду ждать на нашем месте. – И поспешил покинуть столовую.
Ждать пришлось долго. Дарий несколько раз порывался вернуться во дворец и найти Исалиэль, вырвать её из лап Верховной жрицы. И когда уже почти решился, увидел её маленькую фигурку, спешащую к их скале. Едва его руки обвили её тонкую талию, он зашептал ей на ухо:
– Ты такая смелая у меня. Даже я испугался твоего гнева.
– Врунишка, – улыбнулась она.
Он поцеловал её шею и с наслаждением вдохнул чудесный аромат волос.
– Родители сильно злились?
– Это неважно. – Она отодвинулась и серьезно на него посмотрела. – Я хочу извиниться за слова матери и за то, что сделал мой народ вчера.
– Глупышка, – снова притянул он её к себе, – ты ни при чем. Тебе незачем извиняться.
– Я будущая Верховная жрица и несу ответственность за весь свой народ и за их поступки. Дарий, ты примешь мои извинения?
Он смотрел на неё и удивлялся: где таких берут? Но Исалиэль ждала ответа, и ему пришлось сказать:
– Конечно, – он был готов пообещать что угодно, лишь бы это принесло ей спокойствие.
– Мне нужно идти, – сказала Лиэль через некоторое время. – Через два дня будет праздник, нужно всё подготовить.
– А почему ты этим занимаешься?
– Больше некому. Фенрис почему-то не хочет общаться с матерью, поэтому попросил меня заниматься всем вместо неё.
– Могу я прийти на праздник?
– Людям запрещено присутствовать. Это таинство только для нашего народа. Но Фенрис настоял на присутствии Лайи, Чонсока и Тэруми, они точно будут. Может, и тебе разрешит.
Он огорченно посмотрел на неё. Понимал, что Фенрис не включит в его список исключения. На месте эльфа он бы не то, чтобы не включил его, а выключил бы ещё в лабиринте, ещё на подходе к Лайе.
– А что вы там будете делать? Или это тоже секрет?
– Сначала сама церемония, а потом пир, музыка…
– Танцы будут?
– Наверное. А, вообще, не знаю, это первое такое мероприятие со времен возникновения барьера.
Исалиэль часто смотрела в сторону дворца и перебирала в руках складки платья. Она хотела побыть с Дарием, но времени до церемонии осталось так мало, а дел ещё хватало…
– Беги, – решил за неё он, выпуская из своих рук, – вижу, что нервничаешь. Увидимся за обедом.
Он ещё немного посидел на берегу, а потом побрел обратно. Его ждали книги на эльфийском. У самой двери в свою комнату столкнулся с азурианкой и внутренне приготовился услышать гадость, но танэри просто молча прошла мимо. Дарий даже обернулся ей вслед. Так и подмывало спросить, что случилось? Почему его игнорируют? Что задумала эта проклятая девушка?
Он забрался на кровать и разложил перед собой учебники. Буквы и слова на эльфийском он чертил огнем в воздухе, повторяя их вслух. Освоение древнего языка ему давалось гораздо легче, чем азурианский в своё время. Может, всё дело в том, что мотивы были разные.
