Заметив её внимание, Мориан кивнул, приветствуя. Возвращение клана в родные стены сделало из Мориана героя не меньшим, чем сам Магистр. Эльф это ценил, и теперь его дружелюбие распространялось не только на Фенриса, но и на Лайю. Остальные люди такой чести не удостоились. Впрочем, Мориан открытого пренебрежения больше не выказывал, ограничиваясь или игнорированием, или максимально короткими фразами, если того требовали обстоятельства.
Лайя невольно усмехнулась от иронии судьбы. Недолго Мориан прожил в достатке. Ему предстояло жить в Изиме. Причем быть с любимой женщиной он не сможет, по крайней мере не сразу. Ему и Кларис вначале придется делать вид, что они незнакомы, и только потом «начинать» отношения. Лишь так можно обезопасить Кларис от реакции изимцев, которые не оставили бы без внимания предательство женщины и её связь с врагом. С теми, кто знает правду, Чонсок будет говорить сам. Тайна Кларис так и останется тайной для остальных жителей города. А ребенок-полукровка, который для всех родится раньше срока, не такая уже редкость. Да и кто будет считать месяцы?
— Куда подевалась принцесса упыря? — спросила Тэруми, не обнаружив ещё одного члена их отряда.
— Может, передумала? — предположила Лайя. Обрадовала бы её такая новость или огорчила, она так и не смогла для себя определить.
— Исалиэль сейчас подойдет, — сказал Фенрис всем, когда подошел.
— Дай угадаю, подбирает цвет сапожек к дорожным штанишкам? — съехидничала Тэруми, за что получила убийственный взгляд от Дария и предупреждающий «я же просил» от Фенриса.
Тэруми развела руками и послала эльфу милую улыбку.
— Нет, — несколько оторопело проговорила Лайя, смотря вдаль. — Она подбирала сапожки к платью.
Все обернулись. Исалиэль плавно шла к месту сбора, придерживая закрытое коричневое платье, расшитое золотистыми нитями. Её руки обтягивали вязаные перчатки с ажурным узором, а плечи и голову покрывал шерстяной темно-зеленый плащ. От легкого морозца на нежной, идеальной коже девушки проступил румянец. Исалиэль в таком образе выглядела истинной лесной эльфийкой, частью природы. Красота была на грани реальности.
Дарий не сдержал восхищенного выдоха. Глаза мага огня стали ярче и ласкали её точеную фигурку. Чонсок отреагировал не так эмоционально, но всё же взгляд на ней против воли задержался. Мориан в почтении низко склонился. Фенриса же больше интересовали эльфы, которые шли позади сестры. Те, что несли объемные сумки, явно собранные в дорогу для своей новой Верховной жрицы.
— Ей кто-нибудь сказал, что мы будем вынуждены отпустить лошадей, потому что ночевать будем в тесных домах, а потом землянках? — изумленно сказала Лайя и посмотрела на своих спутников, приходя в себя и прекращая рассматривать принцессу, которая словно сошла со страниц сказки.
— И что сумки мы потом сами понесем? — добавила Тэруми, разделяя невысказанную обеспокоенность Фенриса и начиная веселиться. — Или эти эльфы прилагаются вместе с ней?
— Сопровождения не планировалось, — ровным голосом сказал Фенрис, скользя взглядом по вещам Исалиэль. И в подтверждение его слов, эльфы, которые пришли с новой Верховной жрицей, закрепили сумки на лошади, а затем низко поклонились и удалились.
— Доброе утро, — с нежной улыбкой произнесла Исалиэль, довольная произведенным на мужчин эффектом. — Простите за задержку.
Её появление стало сигналом к началу пути, и все стали рассаживаться по своим лошадям — лишь Лайя не могла двинуться с места. Она снова уставилась на эльфийку и не понимала, почему остальные молчат.
— Ты поедешь в платье?! — всё-таки воскликнула Лайя.
— Да, а что? — удивленно спросила Исалиэль. — Я и прошлый раз так путешествовала.
— Но сейчас нам придется отпустить лошадей. — Выражение лица эльфийки было всё ещё непонимающим, поэтому Лайя пояснила: — Зима, лес, нам придется часть пути проделать пешком…
— Я знаю, — вежливо улыбнулась ей Исалиэль. — Спасибо за беспокойство. Я справлюсь.
Лайя открыла рот и закрыла, сначала не находя слов, а потом всё же привела самый весомый аргумент:
— Монстры… От них не убежать… Тем более в платье.
Исалиэль облегченно рассмеялась, наконец-то понимая, чем именно возмущена жена брата.
— Я же с Дарием, он меня защитит, — просто сказала эльфийка. В глазах светилась искренняя вера в то, что она говорит. Нотки удивления в голосе Исалиэль указывали на непонимание необходимости объяснять очевидные вещи.
Тэруми поджала губы, чтобы не расхохотаться, а Лайя часто заморгала. Чтобы справиться с собой, ей понадобилась почти минута. Когда Лайя забралась в седло и отряд пришел в движение, направляясь к воротам Дэйлора, Тэруми подъехала к сестре и тихо ей сказала:
— Ты же хотела быть принцессой, так учись как надо. В следующий раз при виде проклятых людей или наргсов, не колдовать и не лук со стрелами доставать, а платьице разгладила, глазами похлопала и стоишь, ждешь, пока Фенрис тебя спасет.
— Кто бы говорил! Сама всегда в пекло вперед Чона лезешь, — огрызнулась Лайя.
— Так я никогда и не мечтала быть принцессой, — весело поддела её азурианка.
— Это будет очень долгая дорога, — тихо и обречённо проговорил Фенрис и покачал головой.
— Это мы, угрюмый, завидуем просто, — громко сказала Тэруми, — вот и зубоскалим. А всё потому, что не нас защищает Дарий. — Последние слова она перековеркала, очень похоже подражая нежному и наполненному благоговением голосу эльфийки, а потом не удержалась и всё же захохотала.
Лайя пыталась сохранить серьёзное лицо, но так ничего и не вышло. Смех прорвался наружу. Исалиэль понимала, что смеются над ней, но вида не подала. Она отстраненно рассматривала любимый город и мысленно прощалась с ним.
Перед поездкой Дарий сам себе обещал всё стерпеть, в конце концов, в его жизни было много отвратительных людей, поэтому тесное общество проклятой азурианки потерпеть всего несколько дней можно, но её издевки в сторону Лиэль переходили уже все допустимые границы.
— Держи свой язык при себе, если не хочешь, чтобы однажды его укоротили, — зло выпалил Дарий.
Тэруми резко умолка, переставая смеяться, и повернулась, безошибочно определяя, кому это он сказал.
— Хороший совет, — холодно отрезала она. — Вот и воспользуйся им.
— Дарий! Тэруми! — одернул их Фенрис.
— Какого черта, Эарендил?! Она специально провоцирует меня и Исалиэль! Открыто пользуется твоим покровительством! Почему я должен терпеть это?
— Так и не нужно терпеть, — сказала Тэруми. — Сваливай! В чем проблема? Тебя никто не держит.
— Тэруми, — вмешался уже и Чонсок.
— Хорошо, — проглатывая всеобщее неодобрение и гася злость, сказала Тэруми. — Тогда давай начистоту, упырь. Твоя несравненная Исалиэль отправилась в опасное путешествие, нарядившись, как на бал. При этом захватила с собой столько вещей, что ты их вряд ли унесешь, даже имея несравненную физическую форму. И если ты сейчас мне, глядя в глаза, скажешь, что это нормально, и что ты не думаешь, как Лайя, то я извинюсь, а потом умолкну и больше никогда не взгляну в вашу сторону.
Дарий выдохнул, чтобы парировать ей, но слова нашлись не сразу, и этой секундной задержки хватило. Тэруми хмыкнула и отвернулась.
— Тэ, — тихо позвал её Чонсок, — не нужно быть столь прямолинейной.
— Согласна. Вот только стоит ли проявленная тактичность того, чтобы из-за Исалиэль кто-нибудь пострадал?
— Не утрируй.
— Ах да, я забыла, у неё есть защитник, и всё будет хорошо!
Тэруми пришпорила коня и чуть отдалилась, собираясь побыть одной. Чонсок бросил обеспокоенный взгляд на Лайю. Та лишь недоуменно пожала плечами. С сестрой что-то творилось в последние дни, Лайя тоже видела это. Тэруми стала более колкой, а за шутками и смехом слышалась горечь. Ещё их танэри часто искала одиночества, а в моменты, когда думала, что её никто не видит, в глазах читался страх.
До Лайи донесся едва различимый жалостливый шепот Исалиэль, обращенный к Дарию:
— Я не могу носить мужские одеяния. Они слишком вольные… Это недопустимо. Все будут смотреть на меня.
