— Я слышал как-то, что вы про этот дом шутили, — пояснил Аларик сестрам, — вот и решил, что в каждой шутке есть доля… шутки. — Он мимолетно улыбнулся Тэруми, но тут же отвел взгляд, становясь серьезным.
— Чего стоите? Заходите! — непривычно взволнованно поторопил Ирвин.
Чонсок открыл дверь и замер, пропуская девушек.
Тэруми широко распахнутыми глазами обводила пространство. Это было что-то невероятное. Теперь мало что напоминало тот заброшенный дом, в котором она и Лайя копались в поисках наживы. Стены, когда-то покрытые слоями грязи и паутины, были вычищены и ловили блики отраженных от витражей солнечных лучей. На столиках, ещё пахнущих свежей древесиной, стояли вазы, свечи, горшки с цветами. Вдоль стен тянулись полки с книгами в потертых переплетах и начищенные до блеска декоративные сосуды. Имелось здесь даже кресло и относительно добротный ковер.
Где они раздобыли только это? Неужели и в спальне есть новая мебель?
Определенно, это место было сокровищницей в Изиме, по сравнению со всеми остальными домами.
Аларик наблюдал за Тэруми с улыбкой, становясь счастливым от её реакции.
— Я благодарен, — сказал Чонсок, осматриваясь и пребывая в замешательстве. Он любил роскошь и привык к ней. Собирался со временем обеспечить Тэруми действительно достойным жильем, но это… Сейчас? — Но считаю, что излишества ни к чему. Часть этого нужно разделить между нуждающимися.
— Когда мы увидели Аларика, Кларис и Уилла живыми, — перебил его Ирвин, не давая больше говорить, — это было чудо, которое вы смогли сотворить. Ты просто не видел, что с нами было. До этого лишь Кларис удавалось сбежать. А здесь… сразу трое. Ещё и Тэруми выжила, хоть и не вернулась. Многие плакали и верили: это знак, всё изменится. Мы и сейчас верим. Создатель послал всех вас к нам. — Он с теплом посмотрел на Чонсока и добавил: — Ты снова подарил нам то, что мы уже давно потеряли…
— Надежду, — закончил за него Аларик.
Чонсок впервые не находил слов, чтобы ответить. Его порывы часто были эгоистичными. Ему было важно собственное счастье и счастье его семьи: Руми, Лайи и Фенриса. И вера этих изимцев… Он чувствовал себя недостойным её. Словно угадав его мысли, Фенрис ободряюще улыбнулся и сказал:
— Достойный дом достойного Правителя. Поздравляю.
Лайя наконец-то отошла от изумления и подскочила к Тэруми, крепко стискивая её.
— Потрясающе! Теперь мы будем собираться здесь! Пойдем, посмотрим спальню!
Лайя схватила сестру за руку и утянула в другую комнату.
— Ладно, отдыхайте! — добродушно посмеиваясь, сказал Ирвин и махнул Аларику, чтобы и он уходил. Перед дверью обернулся и спросил: — Вечером устроим праздник?
— Обязательно! — широко улыбаясь, сказал Чонсок.
— Фенрис! Я хочу такой же дом! — крикнула из глубины дома Лайя.
Фенрис от неожиданности аж вздрогнул. Мужчины громко засмеялись с его реакции и ушли, а Чонсок похлопал друга по плечу и весело проговорил:
— Аппетит приходит во время еды. Сначала дом побольше, потом дворец, потом ещё одна провинция…
— Дворец — это лишнее! — крикнула откуда-то Тэруми, умудрившись расслышать.
— А провинция самый раз, — громко захохотал Чонсок и направился в другую комнату, желая рассмотреть и остальное убранство дома. — Идем, Фенрис, посмотришь на запросы своей жены…
— На крайний случай у меня есть Дэйлор, — угрюмо проговорил эльф.
Чонсок снова засмеялся, но на сей раз с его выражения лица.
— Дэйлор не считается.
— Вот именно, — раздался голос Лайи. — Мы должны жить возле Чона и Тэ…
Фенрис хмыкнул и сказал, заглядывая в спальню:
— Выбирай любой понравившийся дом. Жильцов выгоним, а барахла натащим из Дэйлора.
— Ты хочешь сказать «стащим»? — хитро сощурившись, уточнила Тэруми.
— Кто здесь говорит про воровство? — наигранно грозно проговорил Чонсок.
Пространство взорвалось от смеха четверых, и дом впервые за много лет наполнился жизнью…
* * *
Исалиэль старалась сдерживать себя и откровенно всё не рассматривать, но выходило плохо, тем более что её тоже откровенно рассматривали. К вниманию она, конечно, привыкла, но не к такому. Её почитали, ею восхищались, её боготворили. В Дэйлоре. А здесь… Она себя чувствовала ужасно.
— Всё будет хорошо, — тихо сказал ей Дарий, и Исалиэль вдруг поняла, что она слишком сильно сжимает руку любимого.
— Прости, — стушевалась она и ослабила тиски.
— Я не дам тебя в обиду, — пообещал он и улыбнулся.
— Я знаю, — с нежностью ответила Исалиэль и постаралась успокоиться.
Катрин, женщина, про которую говорил Чонсок, уже ждала их, приветливо улыбаясь.
— Так-так, — сказала она, — новенькие. Ещё и эльфы. — Она вдруг утратила дружелюбие и стала строго их осматривать.
— Да, — ответила Кларис, — будут жить у нас. Чонсок сказал, чтобы ты определила Дария и Исалиэль куда-нибудь. Они пара. А Мориан пока будет жить с Давидом.
Давид в подтверждении её слов широко улыбнулся и кивнул.
— Пара, говоришь… — Она окинула оценивающим взглядом сначала Исалиэль, а потом Дария, явно что-то сопоставляя у себя в голове. — Ладно. Надеюсь, не буйные. К себе в дом заберу. В бывшей комнате Чонсока жить будут.
Дарий уже хотел вспылить и поставить на место беспардонную женщину, напомнить, что говорить о людях в третьем лице при них самих минимум невежливо, как Кларис перевела тему:
— Ты сегодня что-то вырядилась и причесалась, волосы распустила. Есть повод?
Катрин от этих слов снова заулыбалась, а Исалиэль стала аккуратно, по возможности незаметно, её рассматривать. Если это старое, некогда серое пальто с бурыми пятнами и не раз перевязанный шарф, — «нарядилась», то как же тогда эта женщина выглядит обычно?
— У нас с Веталом сегодня годовщина, — с гордостью сообщила Катрин и аккуратно поправила тщательно уложенные и слегка завитые с концов волосы.
— А он об этом помнит? — не удержала колкости Кларис.
Вопрос попал на больное. Женщина рассердилась и рявкнула:
— Не суй свой нос, куда тебя не просят! За своей личной жизнью смотри, которой, кстати, вовсе нет!
Исалиэль и Дарий от неожиданного перехода на крик вздрогнули, а Мориан инстинктивно дернулся в порыве защитить Кларис и тронул её за руку, чуть задвигая за себя. Давид заметил и удивленно на него посмотрел. Кларис отстранилась, делая вид, что ничего не произошло, и небрежно бросила:
— Ладно, оставляю их на тебя. — И ушла.
Мориан помнил о легенде, которой нужно придерживаться, но не удержался и обернулся, провожая Кларис взглядом. Давид вдруг дружески хлопнул его по плечу, собираясь что-то сказать, но эльф его порыв неправильно понял, отскочил, выхватил оружие и почти по-звериному оскалился, готовясь отразить удар.
— Тише ты! — примирительно поднял руки изимец. — Я ж по-хорошему. Это нормальный жест. — Он показательно похлопал по плечу Дария. Маг скосил на него изумленный, но вместе с тем предупреждающий взгляд. Давид руку убрал и нахмурился. — Что ж вы пугливые такие? Чёрти что! Катрин, давай свои тряпки, и мы пойдем уже!
Изимка зашла в близлежащее здание и уже через минуту вышла со стопкой вещей. Забрав их, Давид махнул Мориану, зовя за собой.
Эльф шел и часто оборачивался, беспокоясь о Исалиэль. Тот человек, маг, точно сможет её защитить? Зачем она вообще так рискует? Верховная жрица должна жить в Дэйлоре! Одно дело он, простой эльф, его смерть ничего не будет значить для народа, другое дело — она. Неужели не понимает? И как могла она променять свой народ на человека? После Магистра Мориан не думал, что способен так сильно разочароваться в избранных эльфах, но, кажется, поступок Исалиэль бил все рекорды его непонимания.
