— Ты меня совсем не слушаешь! — донесся, как через толщу воды, возмущенный голос Катрин.
Исалиэль вздрогнула, вырываясь из своих мыслей, и бросила виноватый взгляд на изимку.
— Прости, я слишком взволнована сегодня.
— Значит, это правда? Завтра возвращаешься? — Катрин нахмурилась.
— Я ненадолго, — поспешила заверить её эльфийка. Помнила о намерении Катрин записаться на очередной отбор охотников. В прошлые разы ей не везло, брали других. В основном мужчин, конечно. Но упорная изимка не оставляла надежды сменить род деятельности.
— Ну почему сейчас? Нельзя отложить на пару недель?
Исалиэль пожала плечами и постаралась изобразить раскаяние, но вышло очень плохо: глаза выдавали нетерпение и счастье. Катрин при виде этого хмыкнула и всплеснула руками.
— Вырастила на свою голову смену себе! И вот! Опять буду торчать одна здесь!
— Прости! — Исалиэль отложила вышивку, подошла и обняла женщину. — Я привезу тебе подарок. Шарф красивый, новый. А то твой совсем износился. И платье нарядное.
— Не надо платье, — всё ещё хмурясь, пробурчала Катрин. — Ну какое с моей фигурой платье?
— Ты очень красивая!
Катрин засмущалась. Щеки тронул румянец, а глаза спрятались под ресницами.
— Штаны привези и кофту. Синие. Люблю синий цвет, — уже с теплом в голосе проворчала женщина.
— Хорошо! — широко улыбаясь, ответила Исалиэль.
Дверь склада открылась. На пороге стояла Тэруми.
— Исалиэль, Правитель Лим зовет тебя.
Катрин удивленно посмотрела на подругу — Исалиэль непонимающе пожала плечами и отправилась за азурианкой.
— Он у себя в кабинете? — спросила эльфийка, подходя ближе к Тэруми. Ответила азурианка, когда они оказались за дверью склада:
— Он хочет показать тебе один из домов, который ты и Дарий займете после ремонта. Идем. Я провожу.
Эта новость вызвала у Исалиэль новую порцию радости и волнения. У них с Дарием будет свой дом! Не тесная комнатка, а целый дом! Как же это здорово! И как же это хорошо, что покажут его прямо сейчас! Она сможет заранее подобрать что-нибудь в Дэйлоре для их нового дома!
По мере отдаления от привычных районов внутри зарождалось разочарование. Так далеко от центра. Так близко к восточной стене. И тут же себя поправила: в этой части города живет сам Чонсок, значит, здесь безопасно и хорошо.
Они свернули в какой-то отворот от основных улиц и оказались в тупике, который создавали полуразрушенные дома. Сами здания были из более поздних построек, если судить по архитектуре, но абсолютно непригодные к жизни. Исалиэль стала осматриваться, ища Чонсока. Тэруми толкнула дверь одного из домов и замерла у входа, красноречиво намекая, что нужно зайти внутрь.
Исалиэль поежилась, но послушно подобрала подол платья и зашла в здание. Если Правитель Лим считал, что этот дом подлежит восстановлению, значит, это так и есть. Дверь за ней с противным скрипом захлопнулась. Воцарившийся полумрак выхватил зловещий нечеловеческий огонь в глазах темной ведьмы, которая стояла на пути к выходу. Вспыхнувшее мрачное торжество Тэруми и не думала скрывать.
Волна страха обдала Исалиэль. Тело мелко затряслось от охватившего озноба, а горло сжал спазм, лишая возможности закричать. Взгляд заметался в поисках спасения. Но окна заколочены, лестницы на второй этаж нет… Бежать некуда… Западня…
Исалиэль стала пятиться, но Тэруми и не думала наступать. Насладившись зрелищем мечущейся в поисках свободы эльфийки, ведьма четко и быстро проговорила заклинание. Темные вихри стремительно вылезли из недр земли, жадно скользнули по телу хозяйки и, повинуясь воле руки, устремились к своей жертве.
Едва липкие щупальцы настигли Исалиэль, её тело мгновенно ослабело, лишаясь воли. Чистая, сильная в своей жажде тьма проникала под кожу, вплеталась в вены, забиралась в душу. Её магия, её дар предков стремительно таяли. Исалиэль протянула руки к ведьме, безмолвно умоляя прекратить.
— За всё надо платить, — ненависть сочилась в голосе Тэруми. Темные глаза светились от холодной ярости.
— Мой народ не может остаться без Верховной жрицы, прошу, прекрати, — теряя остатки физических сил, прохрипела Исалиэль, плача.
Тэруми издевательски улыбнулась и повторила заклинание. Тьма заполнила собой уже всю комнату, оплетая свою жертву и ведьму.
— А я не могла остаться без Кыта, — скрипучим от переполняющей ненависти проговорила ведьма, — но тебя это не волновало. Так прими же результат своего выбора.
Дыхание Исалиэль на миг замерло, а потом пришла боль…
Она ощутила гнев Великих сил. Они осуждали. Они разгневались. Она не уберегла их дар. Потеряла. Не справилась.
Где-то далеко силы природы обрушились на руины её храма… Сломали святилище…
Это было последнее, что Великие силы дали ей почувствовать. А после… Магия покинула её тело… Эльфийский народ лишился Верховной жрицы. Больше некому поддерживать гармонию… Равновесие…
* * *
Лайя не могла долго быть в стороне от Фенриса — предстоящее расстояние сделало её жадной до его общества. Спешно набрав из готового нужное количество зелий и справедливо решив, что изимцам в случае чего поможет Лоран, Лайя отправилась на стену. Фенрис встретил её теплой улыбкой и объятием.
— Твоё волнение передается и мне, — тихо, но строго сказал он. — Прекрати.
— Ты чуть не умер, — резонно напомнила она ему их прошлый поход.
— Сейчас всё будет по-другому, — пообещал он ей.
— Знаю, но это никак не уменьшает моего волнения. И вообще, — она прильнула к нему, коснулась поцелуем уголка его рта и лукаво прищурилась, — почему ты в дозоре стоишь сегодня? Тебе нужно отдохнуть перед дорогой.
Синие глаза блеснули лукавством в ответ. Его рука скользнула по её спине, а затем поднялась к шее. Прохлада пальцев оставила на коже Лайи легкие мурашки волнения.
— Я удивлен, — прошептал он, наклоняясь к её уху, чуть задевая губами кожу.
Лайя ждала продолжения, но его не последовало, зато последовал легкий поцелуй.
— Чему? — тихо спросила она, желая оказаться наедине.
— Что мне подобная идея не пришла в голову раньше, — ответил он, опаляя дыханием щеку. Последовал ещё один поцелуй, а потом Фенрис отстранился и, весело блестя глазами, заметил: — Нам определённо не стоит стоять в дозоре вместе.
— К черту дозор, я сейчас сбегаю и попрошу Чона найти тебе замену. — Она низко склонилась, демонстрируя, что готова рвануть с места прямо сейчас.
Фенрис засмеялся, но его смех сразу же оборвался, в глазах мелькнуло беспокойство. И раньше чем успела испугаться, Лайя поняла причину волнения мужа: ощутила знакомый след темной магии.
— Тэруми тренируется, — пояснила Лайя.
— Днем? — сам того не зная, повторил он её вопрос.
— Она сказала, что будет в стороне от людей.
Лайя сказала и сама же не поверила своим словам. Почему-то вспомнились отголоски ярких эмоций Тэруми… Новая, сильная вспышка темной магии, подняла у неё внутри волну ужаса. Фенрис спрыгнул со стены и рванул в сторону магического следа. Лайя же не могла проделать такой трюк, поэтому ей пришлось бежать к лестнице и только потом нестись к месту, где колдовала Тэруми. Уже на середине пути чужая магия утихла, оставляя после себя бьющуюся в панике мысль: «Что же ты наделала, Тэ?»
Лайя ворвалась в дом. Фенрис был уже внутри, сидел у рыдающей Исалиэль, пытаясь привести её в чувство. Тэруми стояла в стороне, густо украшенная темными полосами магии, и с пренебрежительным видом смотрела на эльфийку. Лайя взглянула в почти черные глаза сестры и непроизвольно попятилась. На неё смотрела настоящая темная ведьма. Злая и беспощадная, такая, какой они все, ведьмы, становятся, когда обращаются к темной стороне своей души.
— Не надо таких глаз, — ядовито прохрипела Тэруми. — Я сохранила ей жизнь, как и обещала.
