Глава 17
Этой ночью заснуть у Тэруми не получилось. Ненависть разгоняла кровь, окрашивала кожу черным, поднимала из недр души самое темное и жестокое. Чтобы не утратить контроль окончательно, она выскользнула из кровати и ушла прочь от спящего Чона. Забралась в один из ещё невосстановленных домов и метала оружие в деревянную балку, ища в привычных действиях покой. Вернулась домой за несколько часов до рассвета: нельзя, чтобы Чонсок заметил её отсутствие и уловил её состояние.
Идти на завтрак в столовую Тэруми боялась. То, что может не заметить Чон, увидит Фенрис. Он и так всё время следит за ней. Да, она знала об этом и старалась не давать поводов заподозрить её, поэтому сегодня так важно было не допустить ошибки. Сегодня её шанс отомстить. Ведь завтра уже не получится.
Боги явно благоволили ей: Фенрис после вчерашнего приступа пребывал в задумчивости и мало на что обращал внимание, Чон спорил с Ирвином, а Лайя тихо переговаривалась с Алариком. Тэруми смогла остаться в тени чужих бесед, поэтому она быстро поела и ускользнула на пост, пояснив напоследок, что обещала сменить дозорную пораньше. Собственно, туда она и отправилась, ведь нужно было где-то переждать необходимое ей время.
Место, в котором всё свершится, Тэруми выбрала ещё в день возвращения в Изиму. Был, конечно, риск, что эту часть города отремонтируют, но и в этом Боги, или судьба, помогли. Тупиковая ветвь одной из улиц всё также пустовала. Чонсок собирался привести её в порядок по осени, когда работы на огородах уже закончатся.
Сейчас, стоя на стене, Тэруми себя корила за промедление, тем более в собственных силах была уверена уже давно. Нужно было всё организовать в дни, когда Фенрис уходил в лес на зачистки. Так ей точно не смог бы никто помешать. Хотя Лайя и Лоран тоже способны чувствовать магию, но всё же не так хорошо, как Магистр. Но ничего уже не поделаешь. Есть только сегодня. И сдался Фенрису этот Дэйлор! Почувствовав, что ненависть снова захватывает её суть, Тэруми прикрыла глаза, вспоминая свою свадьбу, надетое на палец кольцо, первую ночь в статусе супруги любимого мужчины. Любовь развеяла тиски засевшей в сердце тьмы. Стало легче дышать, и жажда убивать постепенно отступила.
— Злюка, — позвала её Лайя. Тэруми тихо чертыхнулась, но, когда обернулась, на лице уже была легкая усмешка. Лайя остановилась рядом. — От тебя исходят такие волны, что они пробиваются даже через мамино заклинание отстранённости от ведьм. Что-то случилось?
— Ты ещё спрашиваешь! — возмутилась Тэруми. — Конечно, случилось. Угрюмый завтра уходит в Дэйлор. Один. Без нас.
Лайя помрачнела.
— Я тоже всё время об этом думаю.
Тэруми мысленно попросила прощение у сестры и едва заметно расслабилась: полуправда сошла за достойное объяснение.
— Может, уговоришь его и упыря с собой взять? Не Боги весть какой маг, но маг. А мы здесь и сами справимся.
— Пробовала. Непреклонен.
— Ясно, — только и сказала Тэруми, старательно подавляя в себе все эмоции, чтобы Лайя не смогла их считать образовавшейся связью с ведьмами. — Ты сегодня где будешь?
— В лечебнице. Хочу приготовить зелья им в дорогу. Лео — талантливый лекарь, но так надёжнее. Хотя мне всё ещё непонятно, как у него выходит лечить? Это не магия даже, а какие-то заговоры, что-то типа молитв…
Тэруми засмеялась — невидимая пружина напряжения на миг расслабилась.
— То есть наличие магии, Высших сил, Жриц и так далее, тебя не смущает, а тот факт, что парень шепчет своим покровителям и ему отвечают, удивляет?
Лайя тоже захихикала.
— Просто необычно, — решила оправдаться она.
— Ладно, иди давай, зелья готовь, нечего со мной стоять. А за меня не волнуйся, — сказала Тэруми и чуть подтолкнула сестру в сторону спуска со стены. Мысль пришла в голову внезапно. Тэруми посчитала её весьма удачной. Может сработать и подарить нужную отсрочку. — И да, я сегодня через пару часиков буду магию практиковать, не пугайся. Угрюмому тоже скажи, а то иногда прибегает проверить, что происходит.
— Тренировки днем? — с сомнением спросила Лайя.
— Я нашла хорошее местечко, там редко люди бывают, так что не бойся. Никого не задену. И вообще, что за недоверие? Когда мои тренировки мешали изимцам?
Оскорбленное самолюбие у Тэруми очень реалистично вышло — Лайя виновато поджала губы.
— До вечера, — сказала Лайя.
Тэруми махнула ей на прощание и отвернулась, невидящим взглядом уставилась на лес за стеной. Осталось ещё немного подождать. Совсем чуть-чуть…
* * *
Исалиэль сидела на складе у открытого окна и вышивала. Солнечный свет попадал на лицо и добавлял ещё больше радости в её наполненную любовью и счастьем жизнь. Последние месяцы были удивительными. Красивые ухаживания Дария, тихие разговоры почти до утра, его внимание и тепло. Он был рядом с ней, когда мог, но никогда не пересекал черту дозволенного. Она нежно улыбнулась, вспоминая его заявление, которое он сделал уже спустя несколько дней после того самого первого вечера и их разговора по дороге домой.
«Я не играю с тобой в дружбу. Это нелепо, не после всего, что было, — сказал он тогда. — Ты всегда была особенная для меня, и я хочу, чтобы ты знала… Я люблю тебя. По-настоящему. Возможно, неправильно, не так, как нужно, но люблю… Прости, что не сказал этого сразу, в то утро, когда ты решила уйти. Тогда я запутался, был слишком зол, оказался не готов встретиться с прошлым. Стыдился его. Мне потребовалось время, чтобы принять его. Как и потребовалось время, чтобы разобраться в своей запутанной жизни. И сейчас я прошу снова дать мне шанс быть рядом с тобой. Клянусь, что не нарушу твоих границ. Всё будет так, как ты захочешь. Тогда, когда захочешь сама. Если захочешь…»
Тогда, она таяла от его слов и была готова всё забыть и простить, но понимала, что это путь в никуда. Просто заход на новый круг. И всё же она дала ему этот шанс. Правда, его словам не верила, думала, что он предпримет попытки сблизиться, но шло время, а их отношения оставались теплыми и… платоническими. Он действительно ухаживал за ней, как будто не знал до этого раньше. Старался понравиться. И то, что сначала её настораживало, прикипело, откликнулось, сломало оборону.
Последней точкой в их ссоре стал момент, когда какой-то мальчишка специально пробежал по луже, чтобы обдать их волной грязи. Дарий сначала долго ругался, грозясь найти сорванца и оторвать его уши, а потом, увидев, что стало с её платьем, присел оценить масштаб беды и стал сетовать на испорченный низ. Его предложение, такое совершенно искреннее и обеспокоенное, поскорее застирать ткань — Исалиэль заглушила поцелуем. А дальше… Лицо залилось жаркой краской от воспоминаний. Они уже не нашли у себя ни одного довода, почему им нужно отстраниться.
Исалиэль отложила вышивку и закрыла лицо руками, пряча собственное счастье, сияющее на лице. И когда, казалось бы, лучше уже быть не может, пришел Фенрис и сказал, что она должна с ним отправиться в Дэйлор. Ненадолго, всего на несколько дней. И не когда-то, а уже завтра. Захотелось кричать от радости. Завтра! Мама, отец! Она сможет их обнять! Как же она соскучилась… И родной дом! Стены, которые были неприступными и дарили чувство безопасности! Святыни и алтари, к которым можно прикоснуться и напитаться благодатью! Красивая одежда и мягкие кровати! Уют и свет! Счастье! Дом — это счастье! Наконец-то! Ей казалось, что она не была в Дэйлоре целую жизнь!
Ей хотелось, чтобы и Дарий с ней ушел, но Фенрис не разрешил: безопасность Изимы важнее. Исалиэль понимала, но всё равно её эйфория от предстоящей поездки порой пробивалась острыми уколами грусти.
Приходилось себя успокаивать: сейчас, зная о жизни в Изиме не понаслышке, Исалиэль уже точно могла привезти вещи, которые пригодились бы и ей, и Дарию. В дороге она ещё планировала уговорить брата отпустить в следующий раз и Дария с ней в Дэйлор, хоть ненадолго. В конце концов, Дарий помог перебить монстров, а она выполнила просьбу насчет Ивори. Можно же и в ответ пойти на уступки.
