Как только Инквизитор подошел к Фенрису, Райт и Лукреция ушли так же тихо и внезапно, как и появились. Причем ушли они в империю. Почему-то Фенрис был в этом уверен.
— Подсвети, — тихо приказал Фредерик.
Фенрис выпустил ледяные сферы над конвертом, который сейчас держал в руках Инквизитор. И пока Фредерик сосредоточенно читал переданное ему послание, Фенрис ловил смену эмоций на его лице, пытаясь разгадать тайны этого человека.
— Плохо, очень плохо, — пробормотал Инквизитор, складывая бумаги обратно в конверт. — У нас меньше времени, чем я рассчитывал. Но ничего… Мы будем готовы к неожиданностям. — Он посмотрел на Фенриса, как будто только сейчас его снова заметил. — Возвращаемся, — скомандовал он и легко забрался на лошадь.
Голову разрывало от привычной боли. Встреча с прошлым раскаленной лавой проходилась по его телу, концентрируясь в висках. Возвращение в сознание подарило к этому и острый приступ тошноты. Хотелось зажать рот руками, чтобы удержать съеденное за ужином, но вместе с тем и стиснуть голову, чтобы не дать ей развалиться на части. Каждый короткий вздох стал молитвой. Где Лайя и её чудесная, только для него, магия?
— Ведьмочка, что с тобой?
Словно острым лезвием по открытой ране пришелся голос Тэруми, а следом раздался крик боли Лайи. Резкий выброс адреналина на мгновение задвинул собственные страдания тела — страх за любимую был сильнее. Фенрис смог открыть глаза. Лайя лежала на полу недалеко от него и корчилась от боли. По её щекам лились слезы. Взгляд был отсутствующим — она явно была не здесь сейчас. Тэруми трясла её, пытаясь привести в чувство, а Чонсок метался, не понимая, кому в первую очередь нужно помочь: Фенрису или Лайе.
— Я позову Лоран, — наконец-то произнес он и дернулся к двери.
— Я в порядке, — прохрипела тихо Лайя, приходя в себя. Губы дрожали, а лицо утратило краски. Она зашептала, уговаривая саму себя: — Это не со мной. Не со мной…
Фенрис дотянулся до её руки, ласково сжимая, и Лайя тут же встрепенулась, вспоминая, что хотела сделать. Она переплела свои пальцы с его. Соединенная магия заструилась по венам, неся исцеления обоим. Уже через мгновения Фенрис смог дотянуться и до самой Лайи. Он ласково обнял её, пряча от боли в своих объятиях.
— Её резали, — прошептала Лайя, крепко зажмуриваясь. Она хотела прогнать от себя то, что испытала вместе с незнакомой ведьмой, но не могла. Ужас пропитывал её суть. Не спасали даже руки мужа. — Медленно. Им нужно было что-то… То, что дать она не могла. Слишком важно это было… — Лайя заплакала. — Зачем это, Фенрис? Зачем это? Мы же тоже достойны жить…
— Тише, тише, — прошептал он, сильнее прижимая к себе.
— Ведьмочка, давай снова проведем обряд, и ты откажешься от своего предназначения, — дрожащим голосом проговорила Тэруми и принялась ласково гладить её по голове. — Я же не знала, что будет так. Я бы тогда отговорила… Да и Лоран может быть Верховной ведьмой. Или…
— Нет! — выпалила вдруг Лайя, отстранилась от Фенриса и зло уставилась на сестру. Когда она снова заговорила, слова прозвучали клятвой: — Я найду способ наказать того, кто это делает с ними! Он заплатит своей кровью! — Глаза Лайи налились ненавистью, а тьма радостно проступила на коже черными линиями. — Даже если для этого придется перевернуть всё королевство!
— Так и будет, — осадила её Тэруми мягким тоном. — Но потом. А сейчас давай я тебе принесу чего-нибудь? Чая? Вина? Воды? Зелья?
Чонсок снова метнулся к двери, готовый исполнить любую просьбу. Лайя при виде его встревоженного и растерянного вида сразу же остыла.
— Ничего не нужно, спасибо. Просто побудьте рядом. Сейчас всё пройдет.
Тэруми накинула на себя беззаботный вид и села на полу удобнее, похлопала рядом, подзывая всполошенного Чонсока. Когда он устроился возле неё, периодически одаривая обеспокоенным взглядом Фенриса и Лайю, Тэруми с насмешкой сказала сестре:
— Ты больше так не делай. Только метнулись угрюмого поднимать, как ты свалилась. По очереди, пожалуйста, порции стресса нам выдавайте. — Фенрис отстраненно сидел, пребывая в воспоминаниях, и Тэруми толкнула его ногу своей. — Возвращаемся, реальность здесь.
Небольшой ледяной шарик стукнул её по голове, Тэруми гневно прошипела ругательство, но тут же улыбнулась, радуясь, что нужного эффекта получилось добиться: эльф снова стал собой.
— Уже поздно, — сказал Фенрис, поднимаясь. — Мы пойдем.
— Думы думать можно и при нас, мешать не будем, — как можно небрежнее произнесла Тэруми.
— Всё будет хорошо, — пообещал он ей и протянул руку Лайе, помогая ей подняться.
Тэруми фыркнула.
— Я и не беспокоилась.
— Оставайтесь, — поднялся и Чон. — Места хватает.
Фенрис благодарно кивнул, но всё же направился к двери. Лайя обняла сестру, ободряюще улыбнулась Чонсоку и тихо сказала:
— До завтра. Спокойной ночи…
Она не могла остаться в их доме, даже если бы хотела. Теперь ей часто снились кошмары, от которых она с криками просыпалась и подолгу не могла заснуть. Фенрис в такие ночи её успокаивал и не давал снова провалиться в чужие страдания. Она и так мешала спать мужу, не хватало ещё, чтобы и Тэ с Чоном возле неё сидели. Это было бы слишком. Добавки к привычному чувству вины не хотела. И тут же пришла мысль: а что она будет делать в те дни, когда Фенрис уйдет в Дэйлор? Тело покрылось мурашками.
— Что вспомнил? — пытаясь отвлечься, спросила Лайя Фенриса по дороге домой.
— Инквизитора Фредерика, — тихо проговорил он.
— Опять?
— Да-а-а, — задумчиво протянул Фенрис и вдруг повернул голову, смотря на Лайю. — Мне нужно попасть в Башню. Я чувствую, что ответы там.
— Ответы на что? — Фенрис так не смог сформулировать обрывки своих мыслей. Вспыхнувшая на себя и саму ситуацию злость ощутимо охладила пространство вокруг. Лайя смягчила тон: — Даже с нашей обретенной силой это чистое безумие. Что бы ты там ни нашел, мы ничего не изменим. Ни для кого. Лишь погибнем и потянем за собой Чона и Тэ.
— Воспоминания возвращаются обрывочно, — сказал Фенрис, когда вышло погасить разбушевавшуюся внутри вьюгу. — Я не могу понять: моя память реагирует на определенные фразы, заложенные при стирании воспоминаний, как ниточки, вытягивающие нужное, или это эффект стирания изначально был временным?
— Думаешь, Инквизитор Фредерик как-то на это повлиял?
— Вряд ли он именно повлиял, скорее предвидел, что сила Магистра со временем сотрет чужое вмешательство в мою память и что наиболее яркие воспоминания вернутся.
— Но как он мог это предвидеть? — не понимала Лайя. — Я не думаю, что он знал про особенности силы Магистра и её величину. Это всё-таки информация, доступная только твоему народу. Люди лишь поверхностно знают об эльфах.
— Он не предвидел, — вдруг понял Фенрис и замер, резко останавливаясь прямо посреди улицы. — Он точно знал. Ведь такое было уже раньше. А ему рассказал предшественник. Эффект потери памяти был временным. Всегда. — Волнение разлилось по телу, будоража кровь. Глаза Фенриса загорелись ярче. Как охотник, который наконец-то выследил свою добычу, он ощутил прилив торжества. — Поэтому мне так часто стирали память. Чаще, чем остальным. Фредерик всего лишь правильно применил это знание, дозированно приоткрывая нужные тайны в нужный момент. Временами позволяя вспоминать, чтобы я… чтобы что?
Фенрис с надеждой взглянул на жену, словно она могла ему помочь закончить оборванную мысль.
— Может, наша связь поможет всё вспомнить? Когда-то же получилось.
— В прошлый раз я вспомнил только то, что было связано с тобой. Так сработала наша душевная и магическая близость. Остальное осталось частично сокрытым.
У Лайи закончились предположения, как и силы думать об этом.
— Ты сможешь найти ответы, ведь ты знаешь их, — с ласковой улыбкой сказала она и обвила его талию рукой, побуждая идти дальше. — Всему своё время.
— Всему своё время, — эхом повторил он фразу, которую сказал ему когда-то Инквизитор Фредерик.
