И сразу вспомнилось… Человек. Хоть бы оказался магом. А-а-а… нет. Будь магом — атаковал бы магией. Ладно, он в любом случае из-за барьера, значит, новости можно узнать.
Фенрис сел и посмотрел в ту сторону, где должен был лежать незадачливый беглец. Лишь бы живым был. Дракон мог и лапой зацепить, когда за грэгом подался. Фенрис поднялся и, обернувшись к городу лицом, помахал руками, показывая, что с ним всё в порядке, а затем побрел к несостоявшейся жертве.
Беглец так и остался лежать на земле лицом вниз, закрывая руками голову. Судя по частому дыханию, был жив, но явно находился в шоковом состоянии. Одежда на нем была порвана и в крови. Оголенные участки тела были в порезах, которые наверняка кто-то целенаправленно оставил. И этот кто-то точно не монстр. Раны ровные, как после ножа или кинжала. Чудо, что человек добрался сюда. Чудо, что вообще были силы бежать. Хотя перед лицом смерти всегда открываются резервные силы.
Фенрис осторожно коснулся руки мужчины. Тот вздрогнул, перевернулся и стал резво отползать.
— Тише, я друг, — мягко проговорил Фенрис, медленно приподнимая руки, показывая, что без оружия.
Лицо на вид юного мужчины тоже было в порезах, но более мелких. Одного глаза не было, как и части правого уха. Длинные, ниже плеч волосы, были сильно спутаны и все в крови и грязи. Хотя оттенок всё ещё угадывался — светлого, пшеничного цвета. Понимание, кто перед ним, пришло внезапно и выбило воздух из легких. Фенрис даже схватился за грудь.
— Лукас, — оторопело произнес он.
Взгляд единственного уцелевшего глаза стал осмысленным. Радостная улыбка озарила лицо.
— Фенрис, — счастливо проговорил он и торжественно добавил: — Я нашел тебя. Добрался.
Фенрис хотел помочь ему подняться, но не знал, как это сделать: всё тело юного мага было сплошными ранами. Лукас догадался о его переживаниях и, кряхтя, поднялся сам.
— А Тэруми тоже здесь? — спросил парень, деловито осматриваясь. Фенрис просто кивнул, ещё не в силах прийти в себя от вида Лукаса и потому, что тот рядом. — А Лайя? Чонсок?
— Тоже, — выдавил из себя Фенрис.
— Может, ещё и Дария встретили?
— И его…
— Хорошо. Он мне нравился, было бы грустно, если бы погиб, пока искал Лайю. — Заметив взгляд Фенриса, Лукас виновато добавил: — Прости, что сказал ему, где вы, но так надо было.
— Идем, — бросил ему Фенрис и медленно направился к стенам, давая понять, что разговоры могут подождать. — Кто тебя так?
— Долгая история. Расскажу сразу всем, чтобы не повторяться. — Когда эльф кивнул, Лукас ускорился. Сильная хромата перекрывалась проявленным упорством. — Еда же здесь есть? Отлично! Очень есть хочется! Последний раз ел до плена. Наверное… И скорее бы Лайю увидеть. Вылечит… Ты не представляешь, как у меня всё болит. Думал, умру от боли. Но я отомстил, правда, не всем, а до кого дотянуться сознанием успел. Но это потом… по порядку расскажу. Ты же ещё не знаешь, что там… Но теперь всё изменится. Теперь у нас есть ты!
Ворота распахнулись, и Лайя бросилась навстречу. В Фенриса она врезалась всем телом, не снижая скорости, и сначала зацеловала его лицо, а потом стала бить в грудь руками и кричать:
— Зачем?! Он мог тебя раздавить! Мог съесть! Как ты мог? — Она с силой стиснула его и сквозь слезы запричитала: — Не смей больше так… Я так испугалась…
— Прости, — прошептал он, обнимая её. — Это был тот же дракон, что и у стен Дэйлора. Он не навредил бы мне.
— Ты не мог знать этого наверняка!
— Лукас пришел, — сказал Фенрис, пытаясь отвести от себя гнев жены.
Лайя не сразу услышала, зато услышала подошедшая Тэруми.
— Малой, — ошеломленно выдохнула она, останавливаясь возле него и до рези в глазах всматриваясь в израненное лицо.
— Тэ, — нежно улыбаясь, сказал он. — Ты стала ещё красивее, чем была.
— А ты нет, — оторопело произнесла она.
Лукас засмеялся.
— Шрамы украшают мужчин.
Тэруми сдавленно выдохнула и покачала головой. Она хотела обнять его, но не могла сделать и шага. Лицо её стремительно теряло краску от ужаса. Лайя тихо ахнула и схватила мага за руки, принялась зачитывать заклинание. Лукас блаженно прикрыл глаза и прошептал:
— Спасибо. — Слеза скатилась по щеке.
Когда он наконец-то попал в город, его встретила сдержанным и напряженным молчанием толпа людей. Чтобы ощутить их недоверие, не требовалась даже магия. Впрочем, ему было всё равно. Он не собирался жить с этими людьми — ему нужен был только Фенрис.
— Мама вылечит тебя, — сказала Лайя и повела за собой.
— Мама? — заинтересованно спросил Лукас.
— Она самая… Потом расскажу. Сначала приведем тебя в порядок.
Лукас в предвкушении улыбнулся. Заметив спешившего к ним Чонсока, он завистливо выдохнул и заворчал:
— Он стал ещё шире в плечах? Или это я забыл, какой он великан?
— Второе, — усмехнулась Тэруми, а потом окинула Лукаса взглядом. — Но ты и сам значительно преобразился. И я не про раны.
— Да, — горделиво согласился он, невольно расправляя плечи. — Я много тренируюсь. Точнее, тренировался.
— Что, и бегать научился? — поддела его Тэруми.
— Пришлось научиться. Сейчас без этого никак.
Сказал вроде как обыденным тоном, но всех покоробило. Тэруми и Лайя переглянулись. Фенрис же помрачнел. Чонсок при виде Лукаса мастерски сумел скрыть удивление и даже изобразил радушие:
— Вся команда снова в сборе.
— Да! Как же я рад вас видеть!
— И мы тебя, — ответил Чон. — Отдыхай. — Он посмотрел на Лайю. — Позовешь, когда подлечите его. Будет разговор.
Он кивнул Фенрису, приглашая отойти, а Лайя, Тэруми и Лукас отправились к лечебнице.
Глава 19
Водные процедуры, чистая одежда, зелья и целебная сила Лоран значительно улучшили не только самочувствие Лукаса, но и его внешний вид. Мелкие порезы затянулись, превращаясь из гнойных, кровоточащих линий в розоватые отметины, со временем обещая и вовсе пройти без следа. Более серьезные раны пришлось лечить основательно: с перевязью и мазями. Потерянный глаз, естественно, вернуть было невозможно. Теперь его скрывала плотная повязка, придающая юному магу слишком взрослый и несколько свирепый вид, но ровно до того момента, как его губы растягивались в улыбке. В такие минуты он становился юным зазнайкой, у которого есть ответы на всё.
Лайя не могла отвести от него взгляда. Она старалась подавить жалость — не любила такое по отношению к себе, подозревала, что и Лукасу это будет неприятно, — но не справлялась. Тот Лукас, которого они оставили когда-то в королевстве, и этот отличались. Словно не год прошел с их последней встречи, а не одно десятилетие. И дело было даже не в сильном тренированном теле, которое у него стало. Просто чувствовались его усталость души, злое упорство, иногда переходящее в непримиримость. А ещё уверенность в собственной магической силе, которая незримо наделяла осознанием власти над простыми людьми. Последнее было опасным качеством — шанс свернуть во вседозволенность слишком высок.
Лукас торопливо ел, часто издавая мурчащие звуки, и посматривал на собравшихся Лайю, Тэруми, Фенриса и Чонсока. Чаще, конечно, его взгляд останавливался на Тэруми. Когда их взгляды случайно соприкасались, маг духа забывал о еде и нервно поправлял повязку на лице, старательно пряча возникающее волнение.
Его никто не подгонял с рассказом, но Лукас видел, как все напряжены и ожидают новостей, поэтому он с сожалением отставил поднос, сел ровно и заговорил. С этого момента всё внимание мага было обращено только на Фенриса. Взгляд единственного глаза стал ярче, как и раньше, отражая веру в своего кумира.
— На момент восстания получилось освободить много магов, большую часть с помощью Дария. Вначале всё организовывал отец. В первую очередь он выводил из Башни самых сильных, тех, кто, по его мнению, был способен сражаться, а также тех, кто по опыту и величине магической составляющей превосходил остальных. У отца получилось собрать довольно внушительное число союзников и среди своих бывших коллег, солдат Инквизиции. Потом выбирал уже Дарий. Он же и всё организовывал. Нам оставалось лишь устраивать дальнейшую жизнь беглецов, учить их скрываться и жить среди простых людей. С уходом Дария всё замерло. Отец искал новых союзников в Башне, но это было непросто. Самых надежных и смелых уже не осталось — они все были на свободе. А потом случился бунт.
