— Т-Татьяна…
Она быстро обернулась и, бросив взгляд на самого бывшего белым, как полотно, молодого виконта, так и застывшего возле роковой двери, одними губами шепнула:
— Подожди.
Реакцию юноши заметить она уже не успела, вновь полностью уделяя все внимание его старшему брату.
Эрик продолжал вести себя пугающе послушно. Он без малейших возражений спустился вместе с девушкой по маленькой лесенке, ведущей в коридор (на середине ее Татьяна на секунду задержалась, снедаемая желанием отправиться прямиком к Винсенту, но все-таки сумела себя перебороть), беспрекословно проследовал за ней по длинному темному коридору, зашел в комнату, и даже без возражений лег на кровать и позволил укрыть себя одеялом. Спутница его, видя такое послушание, а так же никуда не девшуюся из серых глаз безжизненность, уже начала ощутимо психовать, поэтому сакраментальное:
— Спи, — целуя любимого в лоб, произнесла, быть может, чересчур резко. Впрочем, граф не обиделся. Он, казалось, вовсе не заметил интонации девушки, а может быть, не услышал и ее слов, — он лишь покорно смежил веки и, похоже, и в самом деле моментально заснул.
Татьяна несколько секунд смотрела на него, а затем, вытащив из шкафа сухое платье, торопливо переоделась и, бросив мокрое за ширмой, быстрым шагом, едва ли не бегом направилась к Винсенту. О Романе, ожидающем ее в гостиной, она совершенно забыла.
* * *
— Интересно, почему меня не удивляет твой визит? — до крайности мрачно встретил ее хранитель памяти, сидя в несколько странной позе на львиной подстилке. Впрочем, завидев девушку, он поспешил принять более правильное положение и глубоко вздохнул, словно отдыхая от чего-то до крайности тяжелого.
— Хорошо, хоть спать его уложить догадалась, — хмуро продолжал он, — А то я думал, у меня от его попыток вспомнить череп треснет… Надеюсь, ты довольна? — в последней фразе прозвучала нескрываемая претензия, и Татьяна тотчас же возмутившись, уперла руки в бока.
— А я тут при чем вообще? Это не я вылетела из коридора со счастливыми воплями!
— Это не я показал Роману этот коридор, чтобы он вылетал оттуда, — парировал мужчина, поднимаясь на ноги, — А теперь ты, конечно, пришла просить меня о помощи. Я угадал?
— В общем и целом… — девушка неопределенно пошевелила в воздухе пальцами, и неожиданно очень серьезно глянула на собеседника, — Винс, я должна знать. Должна быть в курсе того, что произошло с Эриком в прошлом. Я ведь даже не знаю, как утешать его, он говорит, что он в чем-то виноват, я говорю — нет, а вдруг он и в самом деле виноват?
— Да не виноват он ни в чем, — как-то устало огрызнулся мужчина и снова вздохнул, на сей раз в большей степени тяжело, нежели устало, — Но даже если бы ты знала… Тут не утешишь. Бывают ситуации, когда слова бессильны…
Татьяна насторожилась.
— Какие ситуации? Винсент, прошу тебя, я должна… Да что там, я просто обязана знать! Тем более, если это связано с Альбертом. Хотя бы расскажи в общих чертах, что случилось…
— В общих чертах не получится, — хранитель памяти поморщился, и медленно прошелся по клетке. Затем вдруг неожиданно остановился и пристально взглянул на собеседницу.
— Ты разговаривала сегодня утром с Романом, потом с оборотнем… верно? — он чуть сузил глаза, добавляя взгляду проницательности. Дождавшись удивленного кивка девушки, он сам чему-то кивнул и вновь прошелся по клетке.
— И дождь… Хорошо, — это было сказано настолько неожиданно, что Татьяна, малость завороженная рассуждениями хранителя памяти, невольно вздрогнула. Мужчина между тем, не дожидаясь более адекватной реакции собеседницы, решительно протянул ей руку.
— Иди сюда. Я покажу тебе то, что ты так сильно желаешь увидеть. Но на сей раз серьезно, Татьяна, — зрелище предстоит не из приятных. Ты готова к этому?
Девушка сглотнула и, шагнув вперед, взяла собеседника за руку. Голос ее, когда она ответила прозвучал хрипло:
— Готова.
— Хорошо, — последовал тихий ответ, — Стой спокойно. Это более далекое прошлое, чем было в тот раз…
Татьяна чуть дернула головой, символизируя таким образом кивок. Впрочем, хранитель памяти уже не обращал внимания на ее реакцию. Сейчас он куда больше был увлечен собственными действиями.
Девушка с невольным замиранием сердца следила за тем, как рука собеседника легко взмывает в воздух, рисуя какие-то странные, невидимые и неосязаемые знаки в нем; как Винсент неожиданно резко рассекает воздух ладонью, и от его движения в пространстве остается след — тонкая темная полоса. Приоткрыв рот, наблюдала она, как ее собеседник и спутник в путешествии в прошлое, чуть шевеля губами, как будто бы шепча что-то, хватает рукой незримую ручку и распахивает несуществующую, неподвластную взгляду дверь.
Впрочем, сколь бы несуществующей и эфемерной эта створка не казалась, поддалась она действиям Винсента довольно охотно, почти сразу же распахиваясь и открывая взгляду девушки сероватую мглу, в которой кое-где смутно мелькали расплывчатые цветные пятна.
Хранитель памяти, не мешкая, шагнул вперед, потянув за собой спутницу. Та, нервничая, машинально вцепилась в подол платья и зажмурилась, делая шаг в небытие.
Слова Винсента о том, что это более далекое прошлое, чем было прежде, неожиданно приобрели смысл. Шаг за порой реальности показался девушке шагом в пропасть.
Целых несколько бесконечных мгновений она была совершенно уверена в том, что падает, что ее спутник — выглядящий, кстати, абсолютно спокойным, — где-то просчитался и сейчас они оба разобьются вдребезги, саданувшись о твердую поверхность страшного прошлого.
Додумать эту интересную мысль Татьяна не успела. Под ногами ее неожиданно оказалась действительно твердая, но вполне устойчивая мостовая, сероватая мгла рассеялась, и прямо перед носом девушки неизвестно откуда вдруг выплыла слегка отекшая физиономия какой-то дамы. Пронзительный визг острой пилой резанул по ушам, и Татьяна, даже на несколько секунд потерявшая ориентацию в пространстве, отпрянула, зажимая одно ухо свободной рукой. Дама, тоже в свой черед попятившись, подбирая длинные юбки, рванула от нее совершенно неприличным галопом.
— Боже Всемогущий! — послышался за спиной испуганный мужской голос, и девушка, как-то заторможено обернувшись, воззрилась на стремительно пятящегося от стоящего рядом с ней хранителя памяти, мужчину в богатом фраке.
— Винсент… — неуверенно окликнула Татьяна, не менее медленно переводя взгляд на своего совершенно ошарашенного спутника, — Это… я…
— Что-то не так… — пробормотал хранитель памяти, явно не отвечая на слова спутницы, а скорее просто выражая собственные мысли. Так же медленно, даже как будто неспешно, он перевел взгляд на девушку… и в следующий миг резко рванул ее за руку, буквально волоча за собой в сторону какой-то подворотни.
— Жандарм! Жандарм! — несся им вслед визгливый женский голос, — Где жандарм?! Их надо немедленно арестовать, что за доходяги!
У Татьяны в голове что-то щелкнуло. Влетев следом за своим спутником в маленький, узкий переулочек, вернее даже проем между двумя домами, завершающийся хлипковатым заборчиком, она, слегка запыхавшись после недолгого, но интенсивного бега, привалилась к стене, пытаясь перевести дыхание.
— Они… — выдавила она из себя по прошествии нескольких секунд и, на несколько мгновений задержав дыхание, прижала руку к груди, успокаивая колотящееся сердце. А затем, резко выдыхая, выпалила:
— Они видят нас! Ты не говорил, что они будут нас видеть!
— Я?! — хранитель памяти, совершенно искренне возмутившись, шумно втянул носом воздух, делая резкий шаг к собеседнице, — Это ты! Черт возьми, ну почему с тобой всегда все так?!
— Как еще «так»?! — огрызнулась не менее взволнованная происходящим, чем ее спутник, девушка, — Как?
— Криво, косо, с перекосом! — выпалил мужчина и, сделав выдох не менее шумный, чем вдох, рявкнул, — Почему браслет вверх ногами, а?!
Смена темы была довольно неожиданной, однако Татьяна, в данный момент чувствующая себя вполне соответственно пребывающему в явно не самом адекватном состоянии хранителю памяти, ничуть ей не удивилась.
