Он вдруг с некоторым изумлением понял, что несмотря на её рост и массивность, она была… привлекательна? В какой-то мере. По вкусам иллинуйцев. Наверное. Боги. О чем он вообще думает? Она его запасной план. И даже если допустить… Не-е-е-ет.
— Я ждал тебя, — наконец-то включившись в свою игру, сказал он, возвращая на лицо улыбку. — Здесь очень скучно. Мне приносили еду и сразу уходили. Хоть бы словом каким кто обмолвился.
Главное — не переигрывать, иначе снова заподозрит его и уйдет. Расположения должно быть в меру, как и внимания.
— А тебе не говорили, когда отпустят?
— Сказали, что будут ждать возвращения Эарендила, — соврал он. Про свою связь с Тэруми решил ей не говорить. Непонятно, как может отреагировать. Да и в его легенду не вписывается. — Он, кстати, не вернулся? — Катрин покачала головой. Сэм показательно тяжело вздохнул. — И куда он мог пойти? А вдруг его долго не будет? Неужели никто не знает, когда он вернется?
— Приближенные к Правителю могут знать, но если Чонсок запретил, то вряд ли скажут.
Сэм чуть успел подавить вспышку раздражения. Как у данхне получилось пробиться к власти и здесь? Чем он купил этих людей? Какие изощренные методы использовал для достижения своих целей?
— Ты обещал мне спеть, — напомнила ему изимка и протянула то, что прятала за спиной всё это время.
Подошла близко и протянула… Забылась. Доверяла. Сэм невольно поежился, испытывая внезапную вину за то, что пользовался изимкой, но тут же разозлился. Как можно быть такой? У неё совсем мозгов нет и чувства самосохранения? Какого безумного Бога она вообще приходит к нему? Сама кладет свою голову на плаху!
Желая отрезвить её, напомнить, что опасен, он ударил её по руке, и принесенный сверток упал на землю. Горсть сушеных яблок и маленькая булочка покатились под ноги. Катрин испуганно ахнула и распахнула глаза, не понимая, что произошло и почему он так сделал.
— Прости! — воскликнул Сэм и тут же погладил её по руке. — Я не хотел, так получилось. Разволновался… — Он присел, торопливо собирая упавшее. — Так много всего принесла. Спасибо! Целое сокровище!
Сердце встрепенулось и ускорилось — Сэм осознал, что его слова и порыв был искренним. Он действительно сожалел о своей выходке.
— Прости, — снова пробормотал он.
«Тебе не стоит сюда приходить. Данхне жестоко накажет тебя», — но этот порыв удалось удержать. Мимолетное расположение не должно стать помехой к достижению цели. Катрин всё ещё нужна ему.
— Так что? Споёшь мне что-нибудь? — Катрин устроилась на столе, словно и не было сейчас неприятного момента. — Только на этот раз что-то хорошее. О счастье. О надежде.
Сэм стал перебирать в уме песни, которые знал. Можно было, конечно, спеть что угодно, всё равно бы не поняла, но врать без нужды не хотелось. В конце концов, это же такая мелочь: выполнить её просьбу взамен того, что она давала.
О надежде. Хм-м-м… С этим словом ассоциировалась только одна песня. Колыбельная, которую пела ему мама в детстве. Всякий раз, когда мелодия всплывала в памяти, в его сердце рождалась надежда на встречу с самым близким ему человеком, с мамой. Сэм прикрыл глаза, мечтая, что однажды, когда всё закончится и когда он станет свободным от своей миссии, то сможет обнять её. Спустя столько лет.
Тихо, едва слышно потрескивал огонь, освещающий темноту комнаты.
Тихо, в предвкушении волшебного таинства музыки, сидела Катрин.
Тихо, делясь с незнакомкой сокровенным, запел Сэм Инн.
Глава 4
Лайя так часто, до боли в глазах, всматривалась в даль, ожидая Фенриса и Тэруми, что когда на поле показались едва различимые точки, она не поверила сама себе. Пальцы принялись растирать уставшие от перенапряжения глаза, как будто это могло помочь исполнить мечту. Когда она снова уставилась на простирающееся перед городом поле, точки превратились уже во вполне ясные очертания людей. Множество людей.
Кто-то ударил в колокол, оповещая город.
Лайя вжалась в неровную поверхность зубца стены и опасно наклонилась, силясь рассмотреть в этой массе родные фигуры.
— Фенрис! — закричала она не в силах больше выносить неведения.
Она ощутила легкий и такой родной след магии, а затем над ней закружились снежинки. Лайя выпрямилась и запрокинула голову, подставляя лицо под их колючую холодную ласку, и тихо, счастливо засмеялась. В воздухе повис ледяной шарик, такой, какой Фенрис обычно отправляет в Тэруми. Лайя поймала его и сжала в руке. Её вредина с ним, в порядке.
Колокол больше не звонил, но к воротам всё равно сбегались изимцы, которые обычно в случае опасности защищали город. Когда Лайя нашла глазами Чонсока, то крикнула ему:
— Вернулись!
Чонсок бросился к воротам, принялся их открывать. Ближайшие мужчины поспешили помочь. Лайя же снова стала всматриваться в идущих по полю. Как много людей… Невероятно. Впереди всех, на некотором отдалении от основной толпы, шел Фенрис. Ветер, который часто гулял на открытом пространстве, подбрасывал его волосы, и Лайя неосознанно протянула вперед руку, провела по воздуху, словно могла дотянуться до любимого прямо сейчас и поправить серебристые локоны. Нежная улыбка появилась на её лице, а кончики пальцев вдруг ощутили шелк его волос, как будто наяву.
Маленькая хрупкая фигурка в черном, что шла позади Фенриса, резко ускорилась, переходя на бег. Лайя перекинулась через зубчик стены и увидела Чонсока, который в одиночестве покинул город и шел навстречу. Маленьким ураганом Тэруми врезалась в мужа. Он легко подхватил её и крепко прижал к себе. Они замерли на сладкие моменты единения, пытаясь осознать, что снова рядом.
Лайя тоже не смогла утерпеть и побежала вниз встречать Фенриса. У ворот она остановилась и поймала его взгляд. Чтобы чувствовать его рядом, ей не нужно даже было касаться его. Взгляд синих глаз ласково скользил по её фигуре, словно пытаясь определить, всё ли было хорошо, пока его не было рядом, а потом замер, пойманный отраженной в зеленых глазах любовью. Едва Фенрис подошел, Лайя взяла его руку. Их пальцы несколько жадных секунд огладили друг друга и переплелись. Соединенная магия заструилась по венам, рассказывая то, что не способны передать ни одни слова.
Подошедшие люди настороженно осматривали стены Изимы. Фенрис отстранился от Лайи и официально представил Чонсока, который уже тоже стоял один, осматривая прибывших.
— Это Правитель Лим. Он готов предоставить вам укрытие.
Вид азура не внушал магам доверия, не после того, что они пережили по вине его народа, но выбора всё равно не было. Впрочем, у Чонсока были весьма схожие чувства. Людей с даром в таком количестве и рядом с собой и своими людьми он предпочел бы не видеть, но выбора не было.
— Добро пожаловать в Изиму, — громко сказал он. — Фенрис Эарендил поручился за вас и ваше благоразумие. — Больше он не стал ничего говорить, а направился обратно в город, показывая, что нужно следовать за ним.
Благоразумия хватило только до того момента, как за ними закрылись ворота города. Весть о том, что в город прибыло очень много людей, ещё и магов, стала подобно лихорадке, разносимой в тесноте трущоб. Изимцы собрались посмотреть на новых жителей. И когда кто-то из магов увидел в этой толпе леди Ивори, которая пришла забрать своего сына, что прибежал познакомиться с такими же, как и он, начался хаос.
— Какого черта она делает здесь?
— Это же Инквизитор!
— Она заплатит за то, что сделала!
— Резать и пытать, чтобы каждую смерть прочувствовала!
— Наказать! Она не заслуживает дышать!
Воздух заискрил от ненависти и магической силы, у большинства магов браслеты стали посохом. Изимцы в страхе стали разбегаться, снося особо медлительных. Кто-то из бегущих зацепил и леди Ивори, та упала. В неё полетели снаряды. Ледяной щит Фенриса отразил часть из них, а ещё часть из них поймал огонь подоспевшего Дария.
— Вы не будете вершить здесь суд! — холодно сказал им Фенрис, медленно вставая между толпой и леди Ивори.
