— И кто нам помешает? Ты? — с ненавистью выкрикнул один из магов.
— Я, — спокойно сказал Фенрис.
— Да кто тебе вообще дал право что-то решать?! Ты такой же предатель, как и Торник! Так умри вместе с ними!
Часть толпы одобрительно закричала, а часть продолжила стоять, не принимая ничьей стороны.
Чонсок обнажил меч и встал возле Фенриса. Лайя переглянулась взглядом с замершей наготове матерью. У них было одно действенное заклинание, которое могло изолировать часть людей. Нужно было только выбрать момент и применить его одновременно. Тэруми чуть сместилась в сторону, выбирая более удобную позицию, чтобы метнуть кинжал в особо крикливого. Им оказался светловолосый молодой маг воды.
— Алий! — окликнул этого мага Дарий. — Хочешь отомстить, так мсти мне! Эарендил и Ивори здесь ни при чем. И не подставляй остальных магов.
— Не дорос ещё этот хлюпик, чтобы покушаться на нашего кайнарис! — зычно провозгласил Итан, покрепче перехватывая меч, готовясь дать бой.
Честер с насмешкой вложил стрелу в лук и натянул тетиву, прицеливаясь. Коди, Полин, Лео заняли привычные в бою относительно друг друга позиции. Давид поигрывал топорами и топтался на одном месте, ожидая команды. Аларик держался ближе к матери, чтобы в случае опасности уберечь её, как наиболее уязвимую к прямым атакам. Стали подтягиваться остальные изимцы.
У кого из магов дрогнула рука — неизвестно, но случайно сорвавшееся заклинание стало подобно искре, запущенной в пересушенный стог сена. Изимцы рванули в сторону магов, те бросили всю свою мощь в людей. Пытаясь защитить свою жизнь, атаковали даже те, кто изначально занимал нейтральную позицию.
Огромный ледяной щит поглотил первые снаряды магов, а потом поднялась сильная пурга. Мир исчез, превращаясь в одно мгновение в белую тьму. Глаза людей беспомощно пытались найти хоть какой-нибудь контраст, точку фокуса, но натыкались на хаотично движущуюся белую пелену. Низкий, оглушительный рев, который издавала смертоносная стихия, бил по ушам. Стеклянная крошка сносила с ног даже тех, кто согнувшись пытался выстоять.
Среди всего безумия подобно грому зазвучал голос Фенриса, повторяющий то, что было сказано им ранее:
— Вы не будете вершить здесь суд.
И разом всё прекратилось. Стихия осыпалась на землю белым ковром. Время замерло. Парализованные страхом и заклинанием люди могли лишь взирать на Фенриса, глаза которого застилала яркая синяя пелена. В этот момент он не был уже ни эльфом, ни магом — был существом, чьё тело выбрано вместилищем великой силы великого народа.
В воцарившейся никому не подвластной тишине щелкнули пальцы Фенриса, и время снова начало свой ход для всех остальных.
— Я даю вам только один шанс, — холодно сказал он, окидывая взглядом магов.
Первобытный ужас, застывший на лицах магов, никак не волновал Фенриса. Он пытался уловить зарождение протеста. Но его не было. Больше никто не смел думать об атаке. Посохи медленно, один за другим, стали возвращаться на руки магов браслетами.
— Правитель Лим, — обратился к Чонсоку Фенрис. — Конфликтов со стороны магов больше не будет.
Стараясь удержать своё ускользающее сознание, Фенрис направил все силы на ровный и неторопливый шаг и пошел прочь. Перед ним в ужасе расступались те, кто ещё недавно был готов сражаться рядом. Для изимцев он был таким же чудовищем, как и все остальные монстры, что несколько столетий держали их в плену. Он читал это в их напуганных взглядах. С беспокойством на него смотрела только его семья.
Далеко уйти вряд ли бы получилось, поэтому Фенрис скрылся за ближайшим зданием. Чтобы замедлить падение, он оперся на стену. Ноги больше не держали, руки мелко дрожали. Из носа и глаз потекла кровь, но убрать её не было уже сил. Он свалился на землю, отрешенно размышляя о возможностях своей магии и силы тела. Удивительно, как оно выдержало и не разлетелось ледяной пылью от такого заклинания.
Память предков вдруг подкинула неуместное знание: подобное заклинание Магистры использовали крайне редко, как правило, перед неизбежной смертью, чтобы забрать с собой как можно больше врагов.
— Очень своевременная добавка к знаниям, — едва слышно сказал сам себе он и добавил: — Лучше по старинке…
— Да, угрюмый, лучше по старинке, с привычным оружием, — услышал он обеспокоенный голос. — Хочешь, пока маги не разбежались, я отберу у кого-нибудь посох? — Фенрис усмехнулся. — Тебе какой? Покрасивее? Пошире? Побогаче?
— Фенрис, — позвал его самый любимый голос. Лица ласково коснулись руки Лайи, а следом мягкий кусочек ткани стал стирать кровь.
Он через силу улыбнулся и открыл глаза. На него смотрели все трое с одинаковым выражением лица.
— Люблю вас, — вырвалось вдруг у него.
Тэруми испуганно прижала руки к груди и обернулась к Чону:
— Амэнэ, нужно сбегать за Лоран! Наш угрюмый головой повредился!
Чонсок и правда сначала дернулся, собираясь отдать кому-нибудь приказ сбегать за ведьмой, как вдруг понял смысл сказанного и окинул её сердитым взглядом. Фенрис тихо рассмеялся, остальные, поддавшись комичности ситуации, тоже засмеялись.
Лайя осталась с Фенрисом, магией леча его и восстанавливая силы, а Чонсок и Тэруми поспешили обратно к магам. Нужно было проследить, чтобы больше не было никаких ссор.
* * *
Дарий настороженно взирал на магов и всё ещё опасался за жизнь леди Ивори. Он хотел уже подойти и помочь ей подняться, но его опередил Коди.
— Найлс? Ты видел Найлса? — тихо спросила она у солдата, цепляясь за его руку. — Когда все побежали, я потеряла его из вида.
— Кто-то взял его за руку и утянул за собой, — попытался успокоить её Коди. — Всех детей увели от опасности.
Дарий увидел движение в свою сторону и отвернулся от леди Ивори. К нему шел его бывший друг. Тот, в чьих глазах теперь всегда жила ненависть.
— Ты всё равно ответишь за всё, что сделал! — с холодной яростью процедил маг воды и ткнул Дария пальцем в грудь.
— Остынь, — подал голос Маркус, выступая вперед. — Большинство магов, собравшихся здесь, обязаны Торнику жизнью. И если он просит за это не трогать Инквизитора, то это самое меньшее, что мы можем для него сделать.
— Как это обязаны жизнью? — не понял Алий, поворачиваясь ко всем остальным магам.
— Он организовывал побеги для всех. С его помощью мы покинули Башню.
Алий покачал головой, отказываясь верить, но люди закивали, подтверждая слова Маркуса.
— Но Люси, почему не спас её? — всё ещё не понимал маг воды и снова посмотрел на бывшего друга.
— Прости, — только и мог сказать Дарий. Никаких оправданий всё равно не хватило бы, чтобы восполнить утрату.
— Это правда? — раздался в воцарившейся тишине голос леди Ивори.
Дарий вздрогнул. Он надеялся, что она никогда не узнает. Он вообще не собирался никому об этом говорить, поэтому и брал с освобожденных слово молчать. Слово, которое Маркус сейчас нарушил.
— Это правда? — повторила уже отчетливее и громче леди Ивори. Её голос снова звенел привычной каждому магу властью и силой Инквизитора.
Нужно иметь смелость взглянуть на неё, хоть это было и очень страшно. Но когда их взгляды встретились, Дарий вдруг понял, что не сожалеет о своем обмане, что ему нечего стыдиться. Она была врагом, человеком, который убивал без тени сомнений непокорных во имя сына, так почему он должен чувствовать вину за то, что спасал других? Ведь они тоже были кому-то дороги, тоже были чьими-то родными.
Взгляд стал твердым, блеснул вызовом, отвечая на её вопрос. Леди Ивори резко качнулась, как будто её со всего размаха ударили. Если бы не поддержка Коди, то она непременно упала бы.
Реакция бывшего Инквизитора на предательство её кайнарис стала сладкой местью всем собравшимся магам. Даже Алий развернулся и ушел к остальным, окончательно теряя свой запал.
Леди Ивори резко отстранилась от Коди и, гордо расправив плечи, ушла. Даже если бы сейчас в её спину полетели все стрелы мира, больнее уже бы не было. Дарий понимал, но бежать за ней вслед и утешать не стал. Он чувствовал, что это был тот самый момент, когда ему нужно было выбрать сторону. И он выбрал.
