Вывод напрашивался сам:
Либо они знают о первом, "тёмном" проекте и молчат, чтобы не привлекать внимание.
Либо сами хотят изучить мой феномен, скрывая его от других.
Зильберштейн в этой схеме выглядел опаснее — если он связан с группой Букреева, то мог бы попытаться перевести меня под их контроль.
"Но если мне нужно спровоцировать Букреева и выманить его учителя..."
Я повернулся к Семёну:
— Семен, а ведь правда — давно не был в Медицинской академии. Завтра, в понедельник, схожу. Как думаешь, местные студенты уже обсуждают наши эксперименты с дронами?
Он поднял бровь:
— Думаю, да. А что?
Я усмехнулся:
— Да вот, пора окунуться в этот... молодой цветник.
Семён фыркнул, вспомнив, как несколько месяцев назад завидовал моим "учебным" походам туда:
— Зараза! Подколол, так подколол!
Перестав смеяться, я взялся помогать Семёну заряжать фонарики. Теперь, имея сержантское жалованье, я не думал о деньгах - просто хотел отблагодарить за гостеприимство. Карасевы вряд ли приняли бы плату, поэтому я расплачивался своим трудом.
Мои навыки заметно улучшились - я заряжал артефакты почти с той же скоростью, что и сам Степан Федорович, а возможно, даже быстрее. Конечно, если бы использовал запасы энергии из доспеха... Но это был неприкосновенный резерв. Я работал только с тем, что вырабатывал естественным образом, тем более что теперь владел и магией электричества.
К ужину мы с Семёном выполнили недельную норму, что позволило нам спокойно отдыхать, не думая о завтрашних делах. Однако утро, как всегда, наступило внезапно.
Сначала я отправился в лабораторию, где провел два часа на тренировках и отметился. Затем заглянул к Денису Петровичу, нашему лаборанту.
— Можешь позвонить Зильберштейну? - попросил я. - Скажи, что приеду. У меня прорыв в развитии магии, нужно скорректировать программу тренировок.
Денис Петрович приподнял бровь в удивлении:
— Какой ещё прорыв? Ты что, туману мне пускаешь?
Я лишь улыбнулся и продемонстрировал молнию, прыгающую между ладоней:
— Теперь я ещё и током бью.
— О, действительно! - удивился лаборант. - Давно тебя не проверяли... Да, нужно корректировать программу. Договорись с профессором.
Мы назначили встречу на послеобеденное время в кабинете Зильберштейна.
Не спеша добрался до медицинского вуза на трамвае. Прогулялся по осеннему парку, где последние листья цеплялись за голые ветки, выпил ароматный кофе с круассаном. Сырой морозный воздух идеально сочетался со сладостями и горячим напитком. Набравшись решимости, я направился к профессору.
— Добрый день, молодой человек, - приветствовал меня Зильберштейн. - Говорите, у вас прорыв? Что вас интересует?
Я решил не ходить вокруг да около:
— Добрый день, профессор. Скажите, как вы планировали развивать моё ядро хаоса? У вас есть доступ к самому императору?
Профессор замер, затем медленно произнёс:
— Ммм... Молодой человек, книги почитал, новое узнал... Да, наличие у тебя ядра хаоса - проблема. К счастью, об этом знают единицы...
Его голос стал осторожным, а в глазах появился новый, оценивающий блеск. Я понял - разговор только начинается.
"Пётр, давай договоримся - этот разговор останется между нами," - профессор понизил голос, поправляя очки. - "Ядра хаоса действительно редкость, но встречаются в различных родах, особенно там, где практикуется телепортация. Других закономерностей науке пока не известно. Однако только в древних родах, таких как императорский, это явление стабильно передаётся по наследству."
Он откинулся в кресле, и солнечный луч из окна высветил морщины на его лице.
"В научных кругах ходят слухи, что императорская методика посвящения в дворянство позволяет не только формировать первичные ядра, но и стабилизировать их проявление в роду. Но это..." - он сделал многозначительную паузу, - "секрет самого императора. Ни я, ни кто-либо из моих коллег не имеют к нему доступа."
"Поэтому информацию о твоём ядре хаоса я решил сохранить в тайне. Давид Арамович, первый обнаруживший его у тебя, поступил аналогично - сослался на врачебную тайну. Мы обсуждали это в самом начале твоего обучения."
Я внимательно слушал, отмечая про себя, как дрожат руки профессора, когда он берёт со стола стакан воды.
"Но у вас же был план развития этого ядра?" - не отступал я.
"Был," - признался Зильберштейн. - "Сначала нужно было развить твоё ядро тьмы, научить телепортации. Затем... провоцировать взрыв первичной материи при телепортации, чтобы вызвать проявление энергии хаоса и надеяться на резонанс с твоим ядром." Он посмотрел мне прямо в глаза. "Довольно рискованный эксперимент. Ты согласен?"
"Согласен," - ответил я без колебаний. - "Полагаю, это должно остаться нашей тайной?"
"Безусловно," - кивнул профессор.
"Тогда у меня к вам просьба," - я сделал паузу, выбирая слова. - "У вас же, помимо магической, есть и генетическая лаборатория?"
"Конечно," - профессор с гордостью расправил плечи. - "Мы в медицинском вузе, у нас полный комплект оборудования."
"Сможете ли вы провести генетический анализ, если я приведу человека? Установить возможное родство и определить магические ядра?"
"Ты толкаешь меня на должностное преступление," - нахмурился профессор, но в его глазах читался интерес.
"С вероятностью 100% вы получите нового уникального подопытного," - уверенно заявил я. - "С не менее интересным набором ядер."
"И кто же это?" - спросил Зильберштейн, наклоняясь вперёд.
"Сначала обещайте хранить секрет," - я понизил голос до шёпота. - "Иначе мы с вами не просто потеряем работу, но можем оказаться на рудниках."
Профессор рассмеялся: "В моём возрасте уже нечего бояться. Говори."
"Сестра лейтенанта Букреева."
"Я обследовал самого лейтенанта," - задумчиво произнёс профессор. - "Талантливый молодой человек, но ничего особенного."
"Поверьте, здесь совсем другой случай," - настаивал я.
После недолгого молчания Зильберштейн кивнул: "Хорошо. Приводи её завтра."
Договорившись о времени, я сразу же позвонил Ольге, представляя, как завтрашний день может изменить всё.
Поболтав несколько минут о пустяках — о капризной погоде, о настроении, — я решил перейти к сути.
— Оль, я вот зачем звоню: у меня появилась идея и возможность помочь тебе найти твоего биологического отца.
Она замерла в трубке, и я почти физически ощутил, как её дыхание стало тише.
— Как это возможно? — наконец спросила она, и в голосе прозвучало что-то между надеждой и сомнением.
— Приезжай завтра к четырём часам к Военной академии. Я как раз освобожусь, и мы поедем к моему знакомому. Ты сдашь ДНК-тест, а потом мы проверим данные по базам. Уверен, мы найдём хоть какие-то зацепки о твоём прошлом. Ты согласна?
Пауза затянулась на пару секунд, но её ответ прозвучал твёрдо:
— Да, согласна. Пора поставить точку в этой истории с отцовством.
Перед зданием Военной академии собралась шумная толпа молодых людей с разноцветными плакатами. Над головами колыхались лозунги: «Миру — мир!», «Долой оружие!», «Совокупляйтесь во славу торжества природы!».
Один из активистов устроил перформанс — пробил брусчатку, воткнул в землю молодой росток и поливал его из бутылки с водой, словно демонстрируя, что, несмотря на все технологические достижения, природа все равно возьмет свое.
— Что здесь происходит? — спросил я у часового на входе, озираясь на разгоряченную толпу.
— Да вот, после обеда собрались, — равнодушно пожал плечами солдат. — Какую-то дичь творят.
Я вздохнул. «Действительно, сумасшествие». Я ждал Ольгу и теперь жалел, что мы не договорились встретиться в кафе или ресторане — здесь было слишком людно и неспокойно.
