Наконец, мы выехали на трассу, ведущую прочь из города. Здесь было почище, и я потянул на себя ручку газа, разгоняя мотоцикл. Остальные машины тоже не тормозили, мы резко ускорились, покидая этот город.
Впереди был только коттеджный поселок, такой же, как тот, из которого мы уехали. А дальше снова трасса, ведущая дальше, в степную часть Крыма. Половину горного хребта мы уже оставили позади.
Но перед тем, как мы окончательно покинули Алушту, я услышал позади дикий звериный вой. Невольно я еще прибавил скорости, да так, что ветер засвистел в ушах.
Низкий, пробирающий до мурашек. Не знаю, кто это мог быть, но точно не зомби, потому что они звуков не производят, голосовые связки у них не работают.
Невольно я оглянулся, но никого не увидел. Никто за нами не гнался. Все нормально.
Оставалось только выдохнуть. Еще один крупный город южного побережья остался позади. Дальше до самой Феодосии – только мелкие поселки.
Что ж. Едем.
Глава 18
С того момента, как мы покинули Алушту, прошло часа полтора. Все это время мы ехали по дороге. И тут обнаружилось неудобство: если большие города шоссе объезжало, то через маленькие поселки зачастую шло прямо по центру.
Мы проехали несколько таких. Первые два оказались заселены зомби, но через один мы проскочили на скорости, благо там не было даже пробок, а вот во втором пришлось повозиться: вылезать и расчищать дорогу от машин.
Я немного пострелял из карабина, сняв нескольких тварей, а потом мы загрузились обратно и поехали прочь.
Третий поселок же оказался к моему удивлению заселен людьми. И их было немало, причем все выглядело абсолютно благополучно: по улицам ходили люди, даже дети бегали. Но никакой защиты не было, они даже дорогу не перегородили, так что мы спокойно проехали через поселение, снизив скорость, чтобы никого не сбить.
Уж не знаю, что за люди там живут, но им придется организовываться, иначе мародеры очень скоро превратят их жизнь в ад. Либо попросту захватят поселение, обратив всех в рабов. Хотя люди с оружием ходили, но с таким, двустволками.
В общем‑то после всех пережитых трудов дорога показалась мне легкой, хотя я уже начал уставать. С пяти утра за рулем, да еще и на бульдозере поработать пришлось.
Скоро мы проехали знак, который отчетливо давал понять то, что дальше начиналась территория государственного заказника. Дорога шла по самому берегу моря. И здесь был все тот же вездесущий шторм.
Но как бы странно это ни было бы, одновременно с этим ярко светило солнце. Жарко было ужасно, и это мне, а представляю, каково сейчас моим товарищам, которым приходится жариться в кузовах нагревшихся машин.
– Привал, может? – спросил Шмель.
Я осмотрелся по сторонам. Никаких населенных пунктов поблизости не было, так что можно было считать, что мы в относительной безопасности. Если кто‑то по дороге не проедет. Но я сомневаюсь, что это случится. Да и зачем нам оружие в таком случае, если мы не способны себя защитить?
А по берегу еще и деревца растут, в тени которых можно будет укрыться ненадолго. Да там и ветер должен быть, охладит. Так что, почему бы и нет?
Решившись, я взялся за рацию.
– Привал, парни. Отдохнем, пока жара не спадет.
– Принято, – ответил Степаныч.
Следом за ним отрапортовал и Пашка. Они, как и я, с самого утра за рулем, так что отдохнуть в самый раз будет.
Я повернул руль и выехал на берег, заглушил мотор и слез с сиденья, чувствуя, что моя задница уже деформировалась под него. Как бы не срастись с ним.
Рядом остановились и «буханка» и «луазиком». Тоже заглушили двигатели, и наступила практически полная тишина. Слышно было только как моторы, потрескивая, остывают. Да, технике такие гонки тоже не на пользу.
Я размял плечи, которые тоже порядком затекли, снял с себя автомат, положил на сиденье. В случае чего пистолета, чтобы добраться до основного оружия, хватит.
Щелкнули замки на дверях машин, захлопали двери. Народ выбирался наружу. Было видно, что они успели одуреть от жары. А тем, кто в «буханке» едет, тем еще хуже, у нас же канистры с бензином внутри. Их как ни закручивай, они все равно провоняют все на свете.
– Овод, – остановил я бойца, что как раз вылез из машины. – Попробуй с Сафиным связаться, передай ему то, что узнали. Ну и то, что полпули уже позади.
А неплохо. Сегодня уже проехали в два раза больше, чем за вчера. А время еще не вечер, если все хорошо будет, то до Феодосии доберемся. А вот дальше – нет, там будем место искать под ночевку, потому что в большой город днем я не поеду. Только под утро, пока зомби еще вялые.
Хотя тут еще эти твари есть, будто мало нам зомби на наши головы. Мы, конечно, ни одной не видели, но ведь ревел кто‑то там, в Алуште.
Из машин выгрузились и девчонки, тоже ходили и разминались. Ну да, в плане комфорта наши машины – совсем не то, чего хотелось бы. Вот прям вообще. Все по заводу, но в те времена, когда эту «буханку» делали комфортом считалось уже то, что ты не на лошади едешь.
Кстати, лошади. Интересно, а они тут есть? Их же в степях Крыма выращивали. И ведь это будущее в случае, если у нас не получится покинуть полуостров.
Пахло морем, под ногами был серый песок, на языке чувствовалась соль. Искупаться что ли? Там же шторм. Но с другой стороны, он четко очерчен, бурлит себе метрах в ста пятидесяти от берега, а ближе волн вообще практически нет. Хотя, наверное, весь песок со дна все равно подняло.
А я не мылся два дня уже. И песок дорожный постоянно летит, ветер. Может быть и искупаюсь, но попозже. Пока солнце немного не уйдет, все равно никуда не поедем. Так что время есть, часа полтора‑два. И поесть можно, да и вообще.
Но припекает же, сука.
Я двинулся в сторону ближайшего деревца незнакомой мне породы, но очень невысокого, и уселся в его тени. Тыльной стороной ладони стер пот со лба. Остальные тоже разбредались по укрытиям, делясь на компании внутри нашей большой.
Тихо тут. Тихо и спокойно.
Лика двинулась в мою сторону, и уселась рядом, поджав ноги. Солнце, пробиваясь сквозь ветви, пятнами ложилось на её плечи. Она была в одном топике, сняла верх спортивного костюма. Ну а как иначе, спаришься же.
– Знаешь, – тихо сказала она. – Если забыть на несколько секунд о той жести, что творится по всему полуострову, то тут почти хорошо.
– Почти, – подтвердил я. – Только вот в том и прикол, что мы хотим покинуть этот чертов полуостров. Обратно в цивилизацию.
– А ты веришь, что там осталась цивилизация? – спросила она.
– Да, – кивнул я. – Кто‑то же глушит сигнал. А значит, у кого‑то этого есть разум.
– Ну а если нет? Или если мы не сможем выбраться? Может на мосту кордоны, и нас не пропустят?
– Перешеек, – пожал я плечами. – Там точно можно будет просочиться. Ну а если нет… Вернемся в Изобильное или к «Росгвардейцам». Там можно нормально жить.
– Я бы здесь осталась, – сказала вдруг Лика, мечтательно улыбнувшись. – Вон там, на холме, построить домик. Прямо с видом на море. Представляешь? Утром кофе. А вечером – костёр, чай в железной кружке.
Я улыбнулся. И правда, звучало неплохо.
– Кофе, говоришь? А что будем делать, когда кончится?
– Пашку раскулачим, – ответила она. – Он себе половину рюкзака им забил. Растворимым, но всё же. Можем потом отжать.
Я посмотрел на Пашку, который сидел чуть поодаль, обмахивая лицо кепкой и щурясь на волны. Он улыбался.
– Не трогайте мой кофе, – буркнул он. – Это стратегический запас. Я без него работать не могу.
– Ну да, – подтвердила Яна, подходя с флягой воды и усаживаясь под соседним деревом. – В случае апокалипсиса самое важное – кофе, шоколад и терпение.
– Ну, у нас всего кроме последнего достаточно пока, – сказал я.
Откинулся назад, уткнулся взглядом в небо. Голубое, чистое, с редкими легкими облаками. И впервые за долгое время мне не хотелось ничего планировать. Не хотелось думать о мосте, о том, что будет дальше, о том, кого мы встретим на следующем перекрестке.
