Встреча лидеров каждой из армий была недолгой. Лайя, как Верховная ведьма, тоже там присутствовала. В обсуждении общей тактики предстоящей атаки она не принимала участие, просто стояла и слушала. Её ведьмам сейчас не было нужды сражаться на передовой: с таким-то числом союзников. Более того, Лайя хотела, чтобы их участие было минимально. В Налии она видела, как быстро темные ведьмы потеряли над собой контроль, как им было всё равно потом кого убивать: тьма не могла насытиться. Когда кругом так много смерти, это дурманит. Поэтому сама Лайя применяла только светлую магию на поле боя, оставляя тьму как самый запасной вариант. В какой-то момент все всё-таки вспомнили, что есть ещё и ведьмы — Лайя указала, с какой стороны будут находиться её сестры, и снова отошла в сторону.
В ночь перед запланированной атакой дозорных было выставлено в лагерях много. Все боялись диверсии со стороны Иллии, но азуры не рискнули покидать стен.
Утро было молчаливым. Выстроившись в согласованном ранее порядке, армия двинулась к городской стене.
Фенрис бросил взгляд на Лайю и Тэруми, тайно надеясь, что они всё же прислушаются к голосу разума и уйдут если не в конец отряда, то хотя бы будут в середине, но одинаково упрямые ведьмы на его осуждающий взгляд ответили полным игнорированием. Чонсок тяжело вздохнул, испытывая примерно такие же чувства от самоотверженного безрассудства девушек.
Толщина стен была внушительная, но Фенрис всё рассчитал: силу воздействия и место удара. Если ударить одновременно с другими магами, то брешь выйдет ровно такой, как надо, чтобы воины смогли войти.
Ожидание магов он чувствовал кожей. Они, как и он сам, сейчас взывали к своей природе, наполняясь силой, готовые по сигналу выпустить сдерживаемую мощь. Фенрис выдохнул, концентрируясь, приподнял руку, собираясь отдать приказ к атаке…
— Смотри, несильно повреди город, — сказал тихо Чонсок. — Нам здесь ещё жить.
Рука Фенриса в изумлении опустилась. Он уставился на друга и несколько раз моргнул.
— Амэнэ, ты не обнаглел? — первой озвучила мысли всех троих Тэруми.
— Ничуть. Чем больше сломаем, тем больше восстанавливать, — спокойно проговорил Чонсок, рассматривая городские стены Иллии.
— Так, может, постучим? Вдруг откроют? — сдерживая рвущийся нервный смех, спросила Лайя.
— Идея хороша, — согласился Чонсок. — У меня даже есть подходящий для этого кандидат.
Имени он не называл, но они и так знали, что на ту почетную миссию Правитель Лим отправил бы Чим Джи Хана.
Фенрис снова вернул внимание стене, поднял руку, давая время всем магам увидеть его жест и подготовиться. Мощный всплеск магической энергии образовался за доли секунд. Воздух вздрогнул — снаряды разных стихий впились в кладку стен. Поднявшееся облако пыли на время скрыло небо, а тысячи осколков и десятки более крупных отколовшихся блоков устремились к земле.
Люди присели, инстинктивно прикрывая головы руками, защищая себя от мелкой крошки камня, которая смогла пролететь гораздо дальше.
Едва густая едкая пыль стала оседать, агры с диким ревом бросились в бой, желая первыми принять на себя волну военной мощи имперской армии.
* * *
Бой был долгим, но не таким сокрушительным, как в Налии, скорее, изнуряющим. Азуры знали, что им не выстоять в прямом столкновении, поэтому тактика у них была иной. Разбившись на малые группы, имперцы распределились по всему городу и затаились. Они нападали на отряды внезапно и так же внезапно исчезали. За время своей оккупации азуры изучили город достаточно хорошо, чтобы стать серьезной угрозой для противника.
Зачистка Иллии растянулась на дни. Каждый дом, подвал, закуток нужно было обыскать на предмет вот таких групп. Кварталы, которые не успевали проверить, маги запечатывали магией, чтобы вернуться к ним позже. Районы, которые уже удалось обследовать, да и сам город целиком, брали в оцепление, чтобы не допустить повторного проникновения азуров. В итоге бой, который должен был быть скоротечным и без жертв, превратился в организованную совместную операцию.
Но как бы хороша ни была тактика врага, против методичности и численного превосходства шансов выстоять не было — вскоре управление Иллией было полностью под руководством Чонсока.
И можно было насладиться мирной жизнью, но для отдыха, переформирования отрядов и сборов выделили всего лишь несколько дней. Дальше путь лежал к границам Азуриана через Кравин. Сражаться за последний, ранее оккупированный, город королевства вряд ли придётся. Чонсок был уверен, что армию отзовут, чтобы встретить подходящего противника уже всей своей мощью. А вот что ждет у границ и чем это закончится, никто предугадать не мог.
Лайя эти дни просто отдыхала. Она не желала с важным видом сидеть и слушать военные планы, повлиять на которые всё равно не могла. В лечебнице и без неё справлялись: раненых было немного. А больше нигде себя применить не могла, да и не хотела. Предстоящая встреча с армией Повелителя могла стать последней в её жизни и жизни её родных, и от понимания этого каждое прожитое мгновение так остро ощущалась. Больше всего на свете она мечтала провести эти дни наедине со своей семьей, но… Не судьба. Всё, что получалось урвать, это общий вечер и недолгие разговоры перед сном.
И пока все решали, как спасать мир, Лайя разрешила себе быть эгоисткой. Всего на несколько дней.
После окончательного освобождения Иллии они заняли дворец Короля. Самые роскошные покои забрали себе, конечно, Чонсок и Тэруми, но и те, в которых поселилась она с Фенрисом, тоже были восхитительны. Никогда, даже в самых безумных мечтах, она не могла себе представить, что будет жить там, где жил Король, что будет пользоваться его столовой, ванной, что будет спать на шелках и носить любую одежду, какую посчитает красивой.
В распоряжении их четверых был целый третий этаж дворца! Целиком! А там было столько комнат, что Лайя и половину ещё не посетила. Второй этаж Чонсок отдал людям, которым наиболее доверял. Они составляли его охрану. На первом этаже располагался военный штаб, в котором всегда что-то происходило.
Как и положено Правителю, а также его свите, в их распоряжении были слуги и все богатства королевства. Любой каприз сразу исполнялся. Причем с выражением крайней учтивости, а не как в Дэйлоре: с брезгливым презрением.
Из них четверых лишь Чонсок принимал повышенное внимание к себе и желание угодить, как должное. Фенрис таких стремлений по отношению к своей персоне не одобрял, хоть открыто никого не осаживал. Тэруми бессовестно пользовалась только работниками кухни, заказывая всё, что в данный момент захотелось, от остального отмахивалась. Лайя же постоянно испытывала неловкость от предложений её искупать, причесать, нарядить, покормить, исполнить ей какую-нибудь мелодию. Порой соглашалась, конечно, чтобы не обижать особенно рьяных служанок отказом, но это приносило лишь неудобства и желание сбежать.
Желая немного побыть в одиночестве, Лайя отпустила всех служанок, кропотливо убирающих даже пустые комнаты третьего этажа, и отправилась бродить по пустынным коридорам. Помещений было столько, что здесь можно было разместить не один отряд. И сразу стало интересно… Здесь жила семья Короля, а ещё кто? Фрейлины? Приближенные самого Короля? Или эти комнаты только для личного распоряжения монаршей семьи? Или выделялись почетным гостям?
А у них тоже так будет? Левое крыло займет Чонсок и Тэруми. Правое — она с Фенрисом. Или будут жить, как сейчас, в соседних комнатах? И детские рядом можно расположить… Последняя мысль вызвала на лице улыбку.
Неприметная дверь, почти в самом конце коридора, привлекла внимание. Странно, но эта комната была заперта. Правда, ненадолго. Лайя быстро управилась с несложным замком и осторожно толкнула дверь.
Представший перед глазами будуар манил её своим полумраком. Въевшийся в обивку мягкой мебели и в тяжелые шторы запах благовоний обволакивал её сознание, открывая его для любви. Огромная кровать, частично скрытая балдахином, звала поддаться страсти. Представить, сколько раз это помещение становилось свидетелем чужой любовной агонии, не составляло труда.
