Попаданец. Чужая империя (СИ) - Грошев Григорий

Интересно, почему так много людей бежало из профессии? Как видно, в Российской империи пошли ещё дальше. И санитары просто жили в одной больнице со своими пациентами.

— Простите, — снова улыбнулся Чудодей. — Я и забыл, что вы тоже не относитесь к дворянам. К сожалению, доплачивать я вам не смогу. Ведь с подследственными запрещено заключать договоры. Однако же, я отыщу способ вас отблагодарить.

— Я готов работать, — вздохнул я. — К тому же, мне нужен комплект белья, зубная щётка, мыло…

Услышав согласие, Чудодей внезапно перешёл на ты. А улыбка на его лица стала ещё шире.

— Как, тебе не выдали? — возмутился главврач. — Не сомневайся, Сёмочка: всё передадут. Раз ты готов к трудотерапии, то тебе тебе уготован четвёртый этаж. Справишься.

Я неопределенно пожал плечами.

— Справишься! — махнул он рукой. — Ну какие могут быть сомнения. Эй, Захар! Захар, чтоб тебя!

Главврач уже встал из-за стола, чтобы самому идти в приёмную, но тут дверь открылась. У входа стоял тот самый санитар. В кабинет он не зашёл.

— Захар! — сказал ему главврач. — Немедля выдать нашему пациенту зубную щётку, пасту и безопасные бритвенные принадлежности.

— Есть, — ответил Захар.

— А как господин Частный умоется, отведи его на четвёртый этаж, — лукаво сказал Чудодей.

— На четвёртый? — удивился санитар. — Но там ведь… Необузданные! А по виду Семён Частный — мирный.

— Он будет помогать Никите, — объяснил главврач. — У Частного — блестящее образование. Всё понятно? Выполнять.

Пока мы вновь шли по роскошной лестнице, мимо фресок и картин, у меня в голове крутилась только одна мысль. Кто такие эти необузданные? И почему их не было на утреннем построении? Шестым чувством я предвидел новые приключения. Хоть бы немного передышки!

Глава 42. Поединок

Захар показал мне душевые комнаты первого этажа. Они бы сделали честь какой-нибудь бане класса люкс. На полу — узоры из плитки, на стенах — гранит. Лавки выполнены из камня, тканевые шторки… Я залюбовался красотой. Также Захар выдал мне зубную щётку и небольшой тюбик пасты. Недельный запас свежего белья и несколько пар носков. Грязные вещи полагалось оставлять в большом баке на входе в душевые. Сервис!

— Когда накупаешься — разыщешь меня, — бросил Захар.

Я не спешил. Помимо обычного душа, здесь была вертикальная гидромассажная система. Как медик я знал о такой, но пробовал лишь один раз в жизни — в аквапарке. Струи воды били в разные точки тела. Это очень полезно, не хуже массажа, но ещё и очень приятно! Как минимум полчаса я наслаждался банными процедурами, пытаясь отсрочить неминуемый возврат в эту кривую реальность.

Сходил в палату и оставил казеннные вещи. Никого внутри. Захара я долго не мог найти. В конце концов, он отыскался в столовой. На входе уже не было санитара, призывающего мыть руки. Некоторые столы были заняты: больные (или узники?) читали книги или неспешно попивали чай. Захар с ложечки кормил пациента, который уже не мог этого делать самостоятельно.

— О, отлично! — воскликнул он, заметив меня. — Сюда, скорее! Докорми господина Сорокина, а я скоро вернусь.

И ушёл. Пациент открыл рот, будто птенец. Я вздохнул, набрал кашу в ложку и покормил его. Вот уж не знаю, было в этой процедуре что-то унизительное… С другой стороны, это ведь такое благородное занятие: помогать немощному. Господин Сорокин кушал очень неаккуратно, и мне пришлось ещё и убирать помазки каши с его окладистой бороды. И для чего, спрашивается, человеку в таком состоянии борода?

— Готов… к игре? — спросил пациент неожиданно ровным голосом.

— Чего? — воскликнул я. — Может, вы бы сами покушали, вместо разговоров?

— Рука почти не поднимается, — объяснил Сорокин и продемонстрировал. Действительно, руку выше груди он поднять не мог. — Так что… насчёт игры? Будешь?

— Прекратите, — попросил я. — Ну что, доели? Вас обратно, в палату отвести?

— Ещё чай, — требовательно сказал Сорокин. — Чай — это святое. Про игру ты… Зря. Зря. Я вижу: будет игра.

Я сходил на кухню и попросил кружку чая для своего неожиданного пациента. Прямо на моих глазах кухарка взяла небольшой заварник, бросила туда несколько щепоток чая и залила водой. Несколько раз взболтала, а потом — поставила возле плиты. Полная женщина поправила волосы кокетливым жестом и широко улыбнулась мне.

— Пусть настоится, — произнесла она. — Как вас звать, господин?

— Я — Семён, — ответил. — Мне вот поручили господина Сорокина покормить.

— Ох, как вы благородны! — хохотнула кухарка. — Это так мило с вашей стороны. А дети есть у вас, господин? Родственники?

— Не знаю, — пожал я плечами. — У меня амнезия. Дайте ещё и ложечку, чтобы он этим чаем не захлебнулся.

— Я не только готовить мастерица, — вдруг кокетливо добавила она. — Могу и другим делом заняться…

Вернулся к своему пациенту, что покорно дожидался меня за столом. А куда он делся бы? Добрая кухарка налила сразу две кружки чая, поэтому я совмещал полезное приятным. Поил и Сорокина, и себя. Главное — кружки не перепутать. Тот больше не включал свою шарманку про игру, а рассказывал мне про больницу.

— Я тут навечно, — говорил пациент. — И как ты думаешь, за что? Пять лет тому назад, в пылу спора, пригрозил своей невестке ножом… Только и всего… Ни удара, ни тычка. Покушение на убийство! Диагностировали деменцию. И упекли меня сюда! Хорошо хоть прав не лишили. Я по-прежнему… Дворянин.

— Вот ведь… — произнёс я, чтобы поддержать разговор.

— И раз в полгода….– продолжал Сорокин, — мне отказывают в выписке. Мол, я опасен для общества. Можешь себе представить? Да я даже руку поднять не могу!

Пациент так и продолжал мне изливать душу, что сильно раздражало. И где этот Захар? Болтовня старика не давала мне сосредоточиться на собственных проблемах. А за ночь, между тем, у меня появилась дельная мысль. Ежели в этой императорской России преследуют за колдовство, то нужно сбежать в страну, где это разрешено. Там я сразу стану своим. Буду лечить — это везде востребовано.

Оставались сущие пустяки. Узнать, в какую страну я могу бежать. Раздобыть денег, чтобы обеспечить себе дорогу. Новые документы, чтобы я мог пройти границу. А, ну и выбраться из этого гостеприимного заведения с массивным забором и блокпостом. Оставался альтернативный вариант: Фёдор Иванов сдержит своё слово и вытащит меня отсюда. В это почему-то верилось с трудом.

— А, вот ты где! — воскликнул Захар. — Я думал, ты уже покормил господина Сорокина и отвёл в его палату. Он на второй этаж сам не поднимется.

— Очень смешно, — ответил я санитару. — Больной захотел согреться и выпить чайку. Я его поддержал.

— Ну, веди тогда Сорокина, — сказал работник больницы. — Чуть позже встретимся.

— С каких это пор вы мне командуете? — огрызнулся я. — Я тут не санитар, в конце концов!

— Господа, не ссорьтесь, — подал голос Сорокин. — Я бы не хотел, чтобы моя скромная персона… Стала причиной вашего конфликта… Тем более, накануне игры.

Говорить пациенту было тяжело — дыхание сбивалось, но слова он подбирал чётко, а голос звучал ясно, будто у актёра Всего полдня в психиатрической клинике, а я уже осознал, что не хочу иметь с этим направлением медицинской деятельности ничего общего. Посиди с такими психами месяц-другой, сам с ума сойдёшь.

Мне пришлось вести господина Сорокина в палату под руку. Мышцы его были совсем слабы. Ноги он переставлял с трудом, задыхался. Но даже в таком состоянии пытался что-то рассказывать. Путь на второй этаж оказался очень долгим. Наконец, мы добрались до палаты. Усадив его на кровать, я тут же вышел. Ну и дурдом! А что же тогда на четвёртом этаже? Не прошло и минуты, как Захар сам меня нашёл.

— Скоро обед, — бросил он. — Пойдём, введу тебя в курс дела.

— Вы не забывайте, я тоже пациент, — ответил я, но санитар то ли не услышал меня, то ли сделал вид.

Как выяснилось, свобода перемещений была лишь для пациентов с первого и второго этажа. На третий этаж вела усиленная дверь — она была закрыта. А между третьим и четвёртым и вовсе была установлена большая решётчатая конструкция. Там было организовано что-то вроде поста, но место охранника пустовало.