Стажер магического сыска 2 (СИ) - Blinddog Alexander

Глеб посмотрел на лампочку — темная.

— Никодим, ты если надо мной издеваешься, то хоть скажи за что, — потребовал он.

— Да вы что, господин Буянов? Я ни в коем разе. Вот вода ваша.

— Где? — Глеб махнул рукой по столу, что-то задел и услышал, как разлетаются осколки.

— Вы её только что разбили, — пробормотал Никодим.

— Громче говори, ничего не слышно, — рыкнул Глеб, но ему никто не отозвался. — Зараза, сбежал, — вздохнул он, потер рукой глаза и нахмурился, едва разглядев ладонь.

Точно зачарованный он положил обе руки на стол, пытаясь разглядеть их. Пелена перед глазами явно стала гуще, она мешала видеть, не давая рассмотреть окружающий мир. Вспомнился туман на болоте, там так же — вытянул руку и не видать. Но тут-то туману неоткуда взяться.

Чья-то тень мелькнула рядом.

— А ну, голубчик, сколько я пальцев показываю?

Голос Казимира Игнатьевича доносился глухо, точно из бочки.

— Три? — попытался угадать Глеб, понимая, к чему тот клонит.

— Один, — отозвался Айболит. — Вы вообще меня видите?

— Как будто бы да, — осторожно начал Глеб, всматриваясь в знакомый силуэт. Впрочем, спроси его сейчас, кто из них Никодим, а кто эскулап, Глеб, пожалуй, не был бы уверен в своем ответе.

— У вас травма головы и очень серьезная, как вы вообще добрались до участка и главное зачем? Почему сразу не поехали в больницу?

— Думал пройдет, — произнес Глеб вечную как мир отговорку всех больных и убогих.

— Плохо, что вы так думали. Никодим, а ну помоги господину Буянову дойти до машины. Срочно езжайте в больницу, там сегодня Чигвинцев дежурит. Пусть приступает к лечению, немедля. А то боюсь еще немного и…

Он недоговорил, но Глеб и так его понял. Помирать отчаянно не хотелось. Как и ощущать себя инвалидом.

— Сам дойду, — заверил он, делая шаг и тут же врезаясь в стул.

— Давайте вместе, — предложил Никодим.

Взяв его за локоть, он медленно пошел вперед. Глеб хотел было возмутиться, но понял, что и впрямь ни черта не видит. Стало неуютно и жутко. Каждый шаг давался с трудом. Привычный путь до дверей растянулся на часы, ну или по крайней мере так казалось.

— Осторожно, ступени.

Глеб дернулся, чей это голос? Не разобрать.

Так же неспешно они дошли до машины. Кроме Никодима рядом находился еще кто-то, но Глеб никак не мог понять кто. Голова уже не болела, она налилась свинцовой тяжестью. Тянуло к подушке. Внутренний голос уговаривал закрыть глаза и уснуть. И впрямь, зачем куда-то идти? Перед глазами уже тьма, сон манит. К чему суетиться?

Паровик поехал и Глеб попытался задремать, но его тут же встряхнули за плечи:

— Спать нельзя, Глеб Яковлевич, никак нельзя! — послышался точно шум прибоя голос Никодима. — Казимир Игнатьевич строго-настрого запретил.

— Я просто моргнул, — соврал Глеб, злясь на исполнительного городового.

— Не моргайте больше, смотрите вперед.

— А толку, сплошная чернота, — признание далось Глебу с трудом.

— Но вы все равно смотрите, а больница уже рядом, там вас и подлечат, — пообещал Никодим и всё, что оставалось Буянову, так это верить городовому на слово.

Видимо Казимир Игнатьевич позвонил Чигвинцеву, потому как тот уже встречал их на крыльце больницы.

— Рад вас видеть, Глеб Яковлевич, — сообщил лекарь. — Но не рад в таком состоянии, давайте-ка, держитесь за меня, или вам носилки принести?

— Я что калека? — вскинулся Глеб, ощущая как его пошатывает. — Сам дойду, только говорите куда.

— Ваша храбрость тут никому не нужна, — заверил его Петр Сергеевич. — Впрочем, как хотите, идемте аккуратно, но быстро.

Шаркая впотьмах словно старик, Глеб двигался ведомый лекарем и городовым.

— Пришли. Садитесь, Глеб Яковлевич, — скомандовал Чигвинцев, и обращаясь к Никодиму добавил: — А вы можете быть свободны, сегодня я Глеба Яковлевича отсюда точно не выпущу.

— У меня отчет, — усмехнулся Глеб.

— Умеете печатать вслепую? — поинтересовался лекарь суетясь подле него.

— Нет, — признался Глеб.

— Тогда какой смысл об этом говорить? Опять же мертвый вы и вовсе ничего не напечатаете, так что забудьте о работе. Лучше скажите, где это вам так досталось?

— Везде понемногу, ночь адская выдалась. — Глеб вздохнул. — Вначале сектанты едва не отравили на своем дьявольском ритуале Анну, потом…

— Что с Анной? Она в порядке? — голос Петра Сергеевича зазвенел, как струна.

— Да, всё обошлось, — поспешил успокоить его Глеб, но тут же не удержался от вопроса: — Погодите, а если вы так переживаете, отчего не пришли на свидание? Анна Витольдовна сказала, что ждала вас.

— Заминка вышла, задержался, а когда явился к месту её не было. Что ж, видимо у неё были другие планы, — признался Чигвинцев. — Сами понимаете, женщины.

— Понимаю, однако, если вас не затруднит, позвоните госпоже Воронцовой, сообщите, что со мной, — попросил Глеб, и пояснил: — Там у нас такая заваруха произошла, без неё в участке никак.

— Об этом позже. Анне Витольдовне наверняка есть кому сообщить, а сейчас давайте займемся вами.

Глеб кивнул и тут же зашипел. От простого движения в голове точно разорвался снаряд.

— Не двигайтесь, пожалуйста, — потребовал Петр Сергеевич, — дайте сосредоточиться.

Глеб замер на стуле. Некстати вспомнилось ночное приключение и Анна, сидящая в кругу безумцев. Он хотел поделиться этим с Чигвинцевым, но передумал — сыщик всё же, а не желтая пресса. Анна захочет — сама ему всё расскажет, они же на короткой ноге.

Он не знал, что там делает лекарь. Ни тепла, ни холода, ни покалывания не ощущалось. Но пелена перед глазами стала светлеть и вот он уже мог видеть кабинет. На душе стало легче. Хотя голова все еще болела, да и тошнота была такая, что едва сдерживал позывы к рвоте, но сам факт возвращения зрения Глеб посчитал за благо.

— Видите меня? — уточнил Чигвинцев, становясь перед ним.

— Почти отчетливо.

— Неплохо, — лекарь хмыкнул, взял стул и сел перед Глебом. — Давно вы получили ранение?

— Час назад. Может два. — Глеб осторожно пожал плечами. — Некогда было считать минуты.

— Понимаю вас, понимаю, — закивал Петр Сергеевич и вдруг спросил: — Глеб Яковлевич, а вам не говорили, что у вас очень своеобразная аура?

— Если это комплимент, то странный, — отозвался Глеб внутренне напрягаясь. — И нет, не говорили. А что в ней не так?

— О, в ней есть один интереснейший изъян. — Лекарь выдержал паузу, точно заправский актер и чуть наклонившись вперёд молвил: — Она не цельная. Понимаете?

— Нет, — признался Глеб.

— Как много вы знаете об аурах? — поинтересовался Чигвинцев и, пока Глеб не успел ответить, криво усмехнулся. — Не затрудняйтесь, господин Буянов. Я почти уверен, что вы о них знаете ровным счетом ничего, а все потому, что вы не из этого мира.

— О чем вы говорите? — Глеб напрягся. — По голове ударили меня, а ерунду несете вы.

— Ерунду? Ну да, конечно ерунду, — хмыкнул Чигвинцев. — Эту ерунду я впервые приметил у Мельникова, Василия Семеновича. Знаете такого?

— Осматривал труп покойного Мельникова, а вот откуда вы с ним знакомы? — Глеб прищурился, раздумывая, что Чигвинцев явно не так прост и как бы его допросить.

— Не суть важно, — отмахнулся лекарь. — Просто однажды я осознал, что мир полон демонов.

— Вам эту чушь Лукина рассказала? Вот уж кто верил в иномирных существ.

— Дарья Ивановна? Да что вы, просто женщина воспитанная сумасшедшим отцом, который в свое время неким образом увидел тот другой мир. А вернувшись смог различать людей нашего мира и поселенцев, таких, как вы.

— Я все еще не понимаю, о чем речь. Но, пожалуй, мне пора идти. — Глеб попытался встать и с ужасом понял, что не чувствует ног. — Что происходит, что вы сделали?

— О, ничего особенного. Просто обездвижил вас, сугубо для своей же безопасности. — Петр Сергеевич улыбнулся. — Итак, Глеб Яковлевич, скажите мне, кто вы такой и откуда?

— Я сыщик в полиции Парогорска, если вы вдруг запамятовали! — рявкнул Глеб. — Немедленно верните мне ноги.