Стажер магического сыска 2 (СИ) - Blinddog Alexander

С тоскливым вздохом кот отвернулся, покачал головой. Затем снова глянул на Анну хитрым зеленым глазом.

— Не хочу, не буду, что вы все отказываетесь бороться за себя? А давайте к нему в дом залезем хотя бы? Раздерем на пару ему всю мебель, пусть знает, гад?

— Заманчивое предложение, Порфирий Григорьевич, но я на такие мальчишеские выходки не способна.

— Всё вам не то, всё вам не эдак, — заворчал Порфирий. — Все мои бесценные прекрасные идеи отвергаете. Что не предложу — так всё не в масть.

— А вы всё ворчите и ворчите, мой рыжий друг, — с улыбкой отметила Анна.

— Во-первых, не ворчу, а говорю правду, строго по фактам. Во-вторых, могу немного и поворчать, когда мой желудок пуст уже который час, а никто даже и не соблаговолит подумать, чтобы покормить бедного несчастного котика. Особенно жестоко это, когда я заслужил хоть маленькую сухую корочку хлеба не только своей красотой и мудростью, но и спасением ваших жизней.

— Ну что ж, тогда выдвину встречное предложение, коли так. Предлагаю вам зайти ко мне в гости, да отметить поимку сектантов.

Порфирий сделал вид, что очень пристально изучает, что там происходит на улице.

— И что же у вас имеется? — наконец с ленцой спросил он.

— Марфа уже отдыхает, но, думаю, в кухне всегда для вас найдется холодная копченая индейка, да форель запеченная с мятой.

— Конечно, не бог весть что, но и то сойдет, в голодный год. И штофик валерьяночки по такому случаю не помешал бы, — заметил будто невзначай Порфирий.

— И штофик валерьяночки, — согласилась Воронцова.

— Вот, в кои-то веки что-то дельное предлагаете, — оживился Порфирий. — У меня-то, конечно, была на сегодня ещё целая сотня гораздо более интересных дел запланирована. Но уж так и быть, составлю вам компанию.

Анна в сопровождении кота прошла через море хаоса, которое творилось на площадке перед заброшенным домом. Мешанина из полицейских, задержанных, зевак, стянувшихся невесть откуда, десятки автомобилей.

— Анна Витольдовна, — к ней подошел Кузьма Макарович, — вам бы в больницу надо.

— Зачем? — она изогнула бровь. — Что, я так плохо выгляжу?

— Всё-таки такой стресс пережили, — буркнул сыщик, — по-хорошему надо бы. Не бережете вы себя.

— Не стоит хлопотать надо мной, будто курица-наседка, — резко отрезала Воронцова. — Я сама в состоянии принять решение, куда мне следует обратиться и что с моим самочувствием.

— Кстати да, я вот соглашусь с Кузьмой Макаровичем, — поддакнул Порфирий. — В больницу вам надо, Анна Витольдовна. Заодно покажетесь там господину Чигвинцеву. Бледная дева, чудом спасенная из лап сумасшедших фанатиков, падает в обморок в крепкие, но нежные руки молодого врача.

Он сощурился и хитренько захихикал. Кузьма Макарович ухмыльнулся и расправил усы.

— Увольте меня от подобных сентенций, роль свахи вам не к лицу, Порфирий Григорьевич, — сердито сказала Анна, почувствовав, как кровь прилила к щекам. — Иначе ужинать я сегодня предпочту в гордом одиночестве.

Она взглянула за окно:

— Точнее, скорее уже «завтракать».

— Бесчеловечный шантаж, — возмутился кот. — Даже пошутить не дают. Меня окружают одни жестокосердные тираны. Угрюмые и без капельки чувства юмора.

— Не хотите в больницу, так поезжайте домой, Анна Витольдовна, — сказал Кузьма Макарович. — Давайте вам хоть служебную машину выделю, такси вы тут не вызовите, Глеб Яковлевич последнее свободное забрал.

— Что ж, это можно. Премного благодарна.

Порфирий очень тщательно облизал тарелку, на которой ещё минуту назад был крупный кусок форели. Вздохнул, внимательно оглядел квартиру Воронцовой, с видом самого голодающего в мире создания. Ещё раз надрывно вздохнул.

— Умеет, конечно, Марфа готовить. Чудо, а не женщина, всем бы такую кухарку, — он лукаво глянул на Воронцову. — Вот она столько старается, а как будто сольный концерт даёт, слушателей ей не хватает, если вы, конечно, понимаете, на что я намекаю.

— Я и одна способна расправиться с кулинарными шедеврами Марфы, — с улыбкой ответила Воронцова, уже догадываясь, куда клонит кот. — Помощь с этим мне не нужна.

— Всё вам хиханьки, да хаханьки, как дитя малое. Вот шутки-шутками, — сказал Порфирий, — а замуж вам надобно, Анна Витольдовна.

— Это ещё зачем? — сердито спросила Анна, откладывая вилку и нож.

— Ну, как же. Положено так. Знаете, там, стаканы воды в старости, кресла-качалки, пледы, чтения поэм вслух, табун детей. Вот эти вот все штуки.

— Благодарю покорно, не нуждаюсь пока что.

— Это только сейчас, — назидательно сказал Порфирий. — А о будущем кто думать будет, Анна Витольдовна? Хотите, чтобы Порфирий Григорьевич вам тут бегал кабанчиком, то стакан воды поднести, то очки поискать, когда вы в пряже петлю рассмотреть не сможете, м?

— Если вы намекаете, что вам хочется закусить рыбку индейкой, так и скажите, — с неловкой улыбкой ответила Анна.

Она поднялась из-за стола, нашла в кухонном шкафу оставленный прислугой ужин и поднесла к коту.

— Не то, чтобы я это имел в виду, — с полным ртом прочавкал Порфирий, — но грех отказываться от такого щедрого предложения. Но вы всё же подумайте, подумайте, любезная. Вон, господин доктор-то вам вовсю глазки строит.

Анна сердито дернула плечом.

— Он меня скорее пугает, чем привлекает, — сказала она. — В нём есть что-то отталкивающее на подсознательном уровне. Будто кажется приличным человеком, стихи почитает, руку подаст при выходе из машины, а сам дома собирает коллекцию отрезанных голов животных.

Порфирия всего передернуло.

— Ну у вас и сравнения, Анна Витольдовна, — сказал он. — Давайте уж хоть не за едой про такие ужасы. Это у вас профессиональная деформация от службы, точно вам говорю.

— Может быть, — она пожала плечами. — Но мне как-то было некогда задумываться о таких мелочах.

— А теперь свободного времени полно, — заметил Порфирий, вгрызаясь в кусок индейки. — Вот и подумайте. Это Глеб Яковлевич у нас пока что молодой, да шутливый. Ничего, подрастет, тоже почерствеет.

— Кстати, интересно, чем он сейчас занят? — спросила Анна.

— Да кто же его знает, — кот неопределенно взмахнул пушистым хвостом. — Либо выслушивает сейчас головомойку от Князева, либо нашел себе какие-то новые приключения на свою буйную головушку. За ним глаз да глаз, только я отвернусь, а он то на дуэли стреляется, то в тюрьме нары пролеживает. Ни минуты покоя с ним.

— Это точно, — рассмеялась Анна. — С Глебом Яковлевичем не заскучаешь, истинный магнит на всякие неприятности.

— Вот-вот. Так что возьмите, да позвоните в управление, спросите, как у него дела. А то никакой заботы от вас, а Глеб, тем временем, может уже в какую-то перестрелку влип, только и ждет новостями поделиться.

— Ладно, вы правы. Просто узнаю, что там происходит.

Анна сняла телефонную трубку, попросила барышню соединить с полицейским околотком, долго ждала ответа.

— Вечер добрый, это Воронцова. Глеба Яковлевича могу услышать?..

Пока она молча слушала собеседника на другом конце провода, её лицо изменилось так сильно, что Порфирий, увидев это, встревоженно спрыгнул со стула, взметнул хвост трубой и подбежал ближе.

— Что случилось? — зашипел он, готовый немедленно срываться и рвать всех когтями.

Анна повесила трубку на рычаги.

— Князев мертв, — сказала она ровным тоном. — Он пытался убить Буянова. Сейчас там вся полиция Парогорска…

— Что с Глебом?

— Сказали ранен…

— Так что мы стоим-то⁈ — Порфирий завертелся на месте. — Едем скорее, скорее!

Этот день выдался, наверное, одним из самых неспокойных в истории Парогорска. Ещё несколько часов назад вся полиция стянулась на задержание сектантов, а сейчас уже перед домом Князева все те же уставшие, заспанные лица осматривают особняк, собирают аурографии.

— Где Глеб? — Анна схватил Кузьму Макаровича за рукав.

— В участок отправился.

— Что с ним? Мне сообщили, что он ранен, насколько серьёзно?