Ритуал (СИ) - Ри Тайга

— Ещё немного…, — Райдо выбросил все мысли из головы и сконцентрировался. Если он не сбросит плетения сам, они будут ржать над ним до следующего Кануна зимы. А Райдо очень не любил, когда над ним смеялись.

…

Бутч думал. Складывал и раскладывал в голове части целого, перечислял про себя всё сделанное, но успокоения это не приносило. Бутч видел свое отражение в стекле и гостиную сзади. Наследник Блау лениво подбрасывал свиток вверх — вниз, кисточка болталась из стороны в сторону. Если бы был другой выбор, он никогда не взял бы сира Акселя на операцию. Слишком непредсказуем, как и все Блау.

Легкое сумасшествие — семейная черта.

Бутч вздохнул, пошевелив руками за спиной. Он сложил руки в замок сзади, чтобы не было искушения проломить пальцами подоконник, вышибить тонкое стекло, чтобы холодный ветер и снег хоть немного остудили голову. Контроль ни к демонам, признал он вынужденно. Чем ближе он подходил к своей цели, тем тяжелее ему давалось ожидание.

Столько зим. Молчать, торчать в кабинетах, терпеть не слишком хорошо скрытую жалость во взглядах, заниматься отчетами, как бумажная крыса, всё только ради того, чтобы стоять здесь сегодня. Он потратил много времени и сил, поднял все связи, без всяких сожалений копаясь в чужих головах, нарушая все мыслимые и немыслимые запреты, чтобы понять, что же тогда произошло на самом деле, но так и не узнал главного — никто не смог назвать ему имя. Имя того, кто стоит за сумасшедшей старухой Аю, имя того, из-за кого на самом деле умерла Айена.

Он — плохой брат. Признал Бутч очевидный факт. Наследник Блау сзади развлекался — закинул длинные ноги на стол и жонглировал свитком, перебрасывая из руки в руки. Наследник Блау тоже был плохим братом. Богатый разгильдяй, который не в состоянии контролировать эмоции. Аксель раздражал Бутча. Сильно. Почти до зубовного скрежета, но это потому что слишком много зависело от этого балбеса, а вовсе не потому что у него есть то, чего уже нет, и никогда не будет у Бутча — сестра, семья, но этот идиот не ценит того, что имеет.

Шахрейн писал, что в Хадже все готово. Фигуры на местах, ловушки расставлены, портал захлопнется на шестой колокол. Если всё пройдет как надо, Таджо получит заслуженную звезду, как Ведущий пятерки, и сможет подать прошение. А Бутч… Бутч получит Аю. Как и договаривались.

Ритуалы они всегда проводят тройками — по три за раз, и аналитики Управления уже сломали головы, пытаясь вычислить принцип и последовательность. На первый взгляд логики не было никакой. У Бутча была своя теория на этот счет, но он не собирался ею делиться. Главное, что все убедились — центральный ритуал пройдет в Хадже, именно туда осторожно, под разными предлогами стягивались все силы, второй, малый — старуха проведет в горах, третий — пусть ищут сами.

Бутч хмыкнул. Двум дополнительным пятеркам дознавателей и Наблюдателю, которых перебросили на Север, будет чем заняться. Главное, чтобы не лезли сюда — к Аю. Это его охота. Он слишком долго ждал.

Сколько напряжения ума, сколько сил потребовалось ему, чтобы сместить фокус. Главное правильно подать информацию — недоговорить тут, промолчать там, и передать факты в строгой последовательности, и вот, вторая пятерка уже срочно отозвана в Хадж. Чтобы никто… Бутч зажмурился на мгновение … на этот раз никто не помешал ему поймать старуху и выпотрошить ей мозги, чтобы вытрясти все, что она знает.

Свои — будут молчать. Бутч не раз и не два спасал каждому из них жизнь — прикроют, будут молчать, и всё останется здесь, похороненное под толщей снегов Севера. А когда он узнает… он вернется в Столицу.

Сзади зашевелились. Бутч перевел взгляд — в отражении Райдо разминал плечи, наконец, сбросив плетения старого Трибуна, и щелкал кольцами, выплетая очередного — уже третьего по счёту Вестника.

Слишком долго, — подумал он, — Шахрейн справился бы быстрее. К мальчишке Блау подбежал слуга и что-то зашептал на ухо — выражение лица Наследника изменилось — непроницаемая маска с громким щелчком опустилась вниз — значит, едет сестра, и они уже близко.

— Скоро…, — прошептал Бутч беззвучно. — Уже совсем скоро, Айена…

Завтра он непременно вознесет молитвы Маре, сходит в Храм, и оплатит самые толстые витые свечи. Закажет поминальную службу и службу радости — он дожил до этого дня. Больше всего он боялся, что не справится, что болезнь сожрет его изнутри раньше, чем он доведет это дело до конца. Каждый день, каждое утро, открывая глаза, он молился — Мара, благодарю за ещё один день, значит, ещё есть время.

— Славься, Мара… совсем скоро моя Айена сможет спать спокойно…

…

Аксель дурачился. Нарочито грубо сложил тяжелые сапоги на столик, небрежно подвинув ногой чашки — знал, что Сяо поморщится и промолчит. Как и всегда.

Сир Блау небрежно подбрасывал вверх свиток, красная кисточка крутилась в воздухе, хлоп — и обратно в ладони, и снова вверх — немного выше, чтобы точно было видно в зеркальном отражении окна. Широкие плечи Бутча дернулись, руки сзади напряглись, и Аксель подбросил свиток ещё раз — повыше, именно для того, чтобы досадить менталисту.

Бутч Акселю не нравился. Он не мог объяснить это внятно, но чуял, той толикой чуждой крови, которая досталась в наследство от тварей, чуял кожей, что этот дознаватель претендует на его территорию. Акселю не нравилось всё — как менталист молчит, как смотрит на Мелкую, как отчитывает членов пятерки, как есть, спит, двигается… Наследнику Блау не нравилось решительно всё, и он не хотел, чтобы этот Высший находился в его доме, в его гостиной, на его земле, рядом с его сестрой.

У дяди свои планы на Ашту — у Акселя свои — сделать так, чтобы никаких планов не было. Обойдемся, — фыркнул он под нос. Свиток снова взлетел вверх, кружась, красная кисточка мелькнула в воздухе.

Слуга подошел бесшумно. Аксель немного склонил голову, чтобы лучше слышать, и почти выругался, титаническим усилием воли надев непроницаемую маску на лицо.

— Мелочь…, — прошипел он тихо, и смял бумагу в кулаке — пергамент тоскливо скрипнул под пальцами. Второй. Она оспаривает второй приказ за день, который отдал он — Наследник. Что она себе позволяет? Дядя распустил её! Никаких горцев в поместье — он высказался четко — никакого отребья. Хейли сами должны отвечать за своих людей — чем больше горных крыс умрет, тем лучше — больше грязи на них можно будет вылить. Это не дело Блау! И дядя был полностью согласен по этому вопросу с Наследником. А что делает сестра?

— Высечь…, — Аксель закрыл глаза, представив с каким наслаждением перекинул бы Мелочь через колено и надавал по заду так, чтобы задница горела, чтобы не то что сидеть, лежать было бы больно, может тогда запомнила бы, что Старшим нельзя перечить. Ни при каких обстоятельствах.

Старик Луций смотрел на него тревожно, и Аксель позволил себе улыбнуться. За проблемы ученицы сейчас отвечает Наставник, и ему будет интересно, что скажет сир Кастус Блау, обнаружив на территории поместья толпу отребья. То, что Глава Блау на дух не переносил горцев, знали далеко за пределами Клана. Мелочь давно должна понять, что нельзя творить всё, что хочется. Так же… как понял когда-то Аксель.

Наследник Блау спустил ноги со стола и поерзал в кресле, устраивая разом занывший зад поудобнее — рука у дяди была тяжелой, а методы далеки от педагогических.

…

Луций молчал. Шевелил усами, поглаживал кольца на пальцах, прислушивался чутко и ждал, про себя вознося молитвы Великому, чтобы девочка ехала быстрее.

В этом была и доля его вины, что он не встретил юного Хэсау сам утром, допустил… старик устало вздохнул… а сир Блау вечно рубит с плеча. Он покосился на Наследника — полностью экипированный для похода в горы и спуска в шахты: артефактов на пальцах двойной комплект, доспехи, порт-ключ, тяжелые боевые сапоги с набойками, оружие.

Луций, прищурив глаза, придирчиво изучал, не забыл ли что сир Аксель, с которого станется. Он волновался. Да, Наследника будет прикрывать пятерка менталистов, отряд магов, и часть дивизии давно заняли подходы к шахте, это не Юстиний, который спустился вниз с парой друзей… будет кому прикрыть спину, но… не волноваться старик не мог. Слишком хорошо помнил, чем закончился последний поход в горы для его командира.