Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

Восторг утих, когда под ноги подвернулся ещё один мертвец, такой же выжатый, что и прошлые. Неизвестная сила раскидала защитников по мраморным ступеням лестницы у парадного входа. Одна створка кованых дверей угрожающие нависала над нами, удерживаемая нижней петлёй; вторую вбило внутрь, и она сшибла несколько статуй. Их обломки хрустели под сапогами; на гобеленах и коврах осела пыль.

Вероника не выказывала сомнений, и я следовал с ней по сводчатым коридорам. Тишина давила на барабанные перепонки. Никто не показывался — ни таинственные враги, ни проклятые рыцари, ни неупокоенные. От мысли, что мы с Вероникой — единственные живые на километры вокруг, меня пробрал нервный смех, но он застыл на губах. Я испугался, что привлеку внимания чего-то чудовищного.

Глупый страх, ведь мы двигались прямо в логово самого опасного существа в округе.

Очередной коридор привёл к дверям высотой в три человеческих роста. На них переплетались золотые стебли и листья величиной с мою голову. И всюду сияли драгоценные цветы; алмазная кромка переходила в аметистовую или сапфировую середину, из которых выступали точёные пестики и тычинки.

Я сглотнул комок в горле и поравнялся с Вероникой, которая колебалась, положив ладони на створки. Её била мелкая дрожь, губы шевелились, вымаливали шепчущее прощение — магичка собиралась с духом для святотатства.

Меня святотатство не смущало. Меня уже ничто не смущало. Что-то перегорело в душе, оставило после себя отупелое равнодушие. Наверное, нужно было сбежать после боя — умчаться в пустошь, где не водились животные, и умереть голодной смертью. Может быть, впереди лежала куда худшая альтернатива.

Так и положено ощущать себя героям? Отчаявшимися настолько, что им наплевать на собственную жизнь? В таком случае я был героем и не хотел им быть. Слишком много грязи, крови и смертей.

Я хотел домой.

Домой, домой, домой, билось в черепе. Я толкнул двери, и решившаяся Вероника поддержала меня.

В стене щёлкнуло, и створки неожиданно легко подались. Видимо, за это отвечал какой-то хитрый механизм.

Мы вступили в тронный зал, и я ощутил, как рот наполняет кислый привкус ужаса.

Рядом всхлипнула Вероника.

Лошадь Айры пала уже на подходе к Старой Литеции. За это она поблагодарила её, похлопав по взмыленному крупу на прощание. Если бы Айре пришлось тащиться на ногах хотя бы пару дней, она бы свалилась в какой-нибудь сугроб да в нём и осталась бы.

Наспех присвоенные припасы кончились раньше ожидаемого, и желудок крутило от голода. Пробиравший до печёнок холод был не лучше. Пальцы на ногах давно превратились в ледышки, а от усталости кружилась голова. Пропитанная кровью юбка задубела, внутреннюю поверхность бёдер саднило, а задница, превратившаяся в сплошной синяк, грозилась вот-вот отвалиться. Дикая скачка без седла давала о себе знать.

Под стук зубов Айра доковыляла до ворот. Мост был опущен. Остатки сил ушли на то, чтобы погрузиться в пустоту. Знакомая буря обрушилась на плечи, бурлящий поток, сладостный и невообразимо опасный, потащил её прочь из тела, но она удержалась — и боль сгорела во тьме.

Айра впустила каплю тьмы в голосовые связки. По горлу будто кислота промчалась.

— Открывайте! — Получилось громче ожидаемого. Она едва не оглохла от вопля.

Решётка отъехала вверх, и Айра шагнула к бледным стражам — по всей видимости, неупокоенным. Никто другой не был разгуливать с оторванной рукой или сожжённой половиной лица. Они смотрели на неё, бесстрастные, и кокон пустоты едва не прорвался под их испытующими взорами.

— У меня послание от господина Аладилария для рыцарей и Владыки, — произнесла Айра, поглаживая поток тьмы. Пусть почувствуют родную стихию.

— Остатки рыцарей сражаются у гавани. Владыка во дворце. Выбирай, куда идти, — сказал один, и они, потеряв интерес, разошлись.

Из тумана выплыла наполовину достроенная баррикада. Для неё использовали не только мебель, боки и телеги с кольями; тут и там торчали реманские доспехи, зачастую с телами.

Если бы Айру спросили, что она тут делает, она не смогла бы внятно ответить. Она просто устала бояться. Устала быть слабой. Устала стелиться перед выродками, которые использовали её, ничего не давая взамен. Она жаждала силы и надеялась, что Владыка даст ей искомое.

А может, она выкрадет парочку трактатов из местных хранилищ и смоется, прежде чем город превратится в груду углей.

Почему рыцари не стёрли жалких людишек в порошок? Почему не вмешивался Владыка?

Она выбросила сомнения в пустоту. Они ей не помогут. Мощь, обещаемая дворцом Владыки, манила её, как лампадный свет мотылька.

Айра двинулась ко дворцу.

Глава 59

Зал был укутан сумраком; стены терялись в сероватой мгле, из которой проступали, как кости гигантского зверя, высокие колонны. Окон не было, однако рассеянный свет, не имевший источника, разгонял темноту перед позолоченным троном.

Пахло фиалками и кровью.

Разговаривали два человека. Третий лежал, раскинув руки и собрав вместе ноги, точно распятый, и его сиплое, булькающее дыхание терялось в шёпоте, которым обменивались стоявшие. Он был ребёнком, по крайней мере, по телосложению. По простому коричневому кафтану проходил разрез; от горла до штанов тело мальчика было вскрыто. Торчали желтоватые рёбра, влажно поблёскивали внутренности. В живот был воткнут простой посох — ни украшений, ни резьбы, но от одного взгляда на него начали слезиться глаза.

При нашем появлении один мужчина обернулся. Второй продолжил дополнять руны, испещрявшие пол вокруг распятого. Он чертил их мечом, вымазанным в крови.

— Я начинал сомневаться, что они придут.

— Где ещё искать спасения, если не у Владыки? — Я моргнул. Второй человек, сейчас сосредоточенно добавлявший штрих к какой-то закорючке, звучал как Дерек. Первый же…

— Я уже подумывал о том, чтобы пойти поискать их. Представь, что могло бы произойти, если бы их убили!

— Не Веронику, нет. В её силах я уверен. Парочка реманов ей нипочём. Хотя парень, безусловно, куда более удобен.

Первый направился к нам, и в движениях его сквозила грация. В пустом зале гулко отдавались шаги; казалось, приближался великан.

На угловатом лице зажглась кроткая улыбка. Зелёные глаза излучали дружелюбие. В этот раз голову Ялка не скрывал капюшон, и заострённые уши гордо указывали вверх. Он остановился и наклонил голову в приветствии. С воплем, одновременно яростным и пропитанным страданием, Вероника бросилась к нему. Шаэ’рун устремился к Ялку с такой скоростью, что я не увидел лезвия, лишь услышал свист рассекаемого воздуха.

Сначала я решил, что удар достиг цели. Но Вероника не шевелилась. Я сместился — и увидел, что Ялк зажал кончик клинка между указательным и большим пальцем, изучая тёмный кинжал с разочарованным и слегка брезгливым выражением. Вероника старалась вырвать его, но безуспешно.

— Мерзкая железка. Не перестаю поражаться тому, что вы их разыскали. Людям нельзя доверять играть с ними. Они опасны для вас.

Безо всякого усилия он отобрал шаэ’рун и выбросил его в темноту. Веронику окутала жуть, предвещавшая атаку тьмой, но Ялк прильнул к ней и ткнул в шею. Магичка обмякла и повалилась на пол, как марионетка со срезанными нитями. Я бросился было к ней, но Ялк вскинул палец.

— Я верю в то, что ты окажешься благоразумнее, Такуми, — сказал он и вновь улыбнулся, демонстрируя безупречно белые зубы. Среди них не было клыков, — Она жива.

Я отстегнул оба кинжала и отпихнул их от себя. Ялк вознаградил меня за послушание, похлопав в ладоши. Наверное, в моих глазах он должен был предстать злодеем, который издевается над героями, но в его поведении не чувствовалось фальши. Он действительно обрадовался, что я не последовал примеру Вероники.

— Итак, — я постарался не выдать охватившей меня паники, — могу я рассчитывать на то, что мне расскажут, что тут творится?

— Если исходить из воспитательных целей, то, пожалуй, не стоит, — сказал Ялк, — вы причинили немало хлопот, когда вместо того чтобы последовать доброму совету и поехать сюда без промедлений, рванули в другую сторону и впутались в кучу передряг. Однако всё хорошо, что хорошо кончается, не так ли? Если объяснить в общих словах, то Мельте грозила опасность. Совет Древа долгое время игнорировал слухи о создании тёмного контрактора, считая их преувеличениями. Люди часто отзываются о злобных правителях, как о продавших тьме душу чудовищах! В медвежьем углу наподобие Мельты возможность появления кого-то настолько опасного долго время не принималась в расчёт. И вот итог — он не только создал на острове миниатюрную империю зла, но и подверг всех жителей Мельты невообразимой опасности. Его разум практически разрушен. Демон, или, как правильнее его называть, мале’та’нерун, существо изнанки, жаждет вырваться из рассыпающейся оболочки. Как мне сообщили, последние десятилетия бедняга проводил всё время в попытках сдержать его. Он, должно быть, немало страдал.