И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Я помедлил чуток, затем начал понемногу разминаться. Минут через пятнадцать поднялся с кровати и взялся разогревать мышцы и тянуть связки. Упражнения эти были из курса школьной физкультуры, но подскочившие по звонку соседи на меня так и вылупились.

— Прихватило после «кладовки», — пояснил я, жалея, что не закруглился до побудки.

И ещё стоило бы, пока все спали, наведаться в уборную. А так мало того, что в очереди стоять пришлось, так и зубы не почистил. Ладно хоть помимо уже порванных на квадраты и насаженных на вбитый в стену гвоздь газетных листов в туалете отыскался и целёхонький выпуск «Нелюдинского рабочего». Прихватил его с собой: всё же две копейки — это две копейки, а экономика должна быть экономной.

В больницу потопали большой компанией, но на проходной служебного входа меня дожидалось распоряжение незамедлительно наведаться в отдел кадров, и уже в одиночестве шагая до главного корпуса, я взялся повторять про себя таблицу умножения. В подобный вчерашнему ступор больше не впадал, но и выбиться в хорошисты с такими способностями к устному счёту, доведись вдруг вернуться в школу, мне определённо не светило.

Давешняя кадровичка ожидаемо завела речь о прогуле, а получив выданную в горотделе справку, хоть и подшила её в личное дело и пообещала внести данные в табель, но как-то особо даже не успокоилась.

— Знаю-знаю! — буркнула она. — Пришли уже на тебя документы!

— Это какие? — насторожился я.

— По пси-устойчивости. Сейчас новую бригаду для пси-блока формируют, начальство спустило распоряжение поставить тебя именно в неё. И не стажёром, а сразу санитаром! Стажёры там по штатному расписанию не предусмотрены.

— Это плохо? — насторожился я.

— А чего хорошего? Опыта у тебя нет, а напортачишь, и кто крайним останется?

— Разве не я?

— Да с тебя какой спрос? Распишись!

За ночь мозги успели порядком задеревенеть, так что изучал приказ о своём зачислении в санитары с окладом восемьдесят рублей и графиком работы по двенадцать часов через сутки непозволительно долго, ещё и губами шевелил, проговаривая слова по слогам, но убедился-таки в итоге, что содержание документа полностью соответствует озвученному вслух кадровичкой.

— Восемьдесят рэ — это минимальная ставка?

— Да, — подтвердила темноволосая тётенька, весьма и весьма миловидной наружности и с фигурой, отнюдь не лишённой приятных округлостей во всех нужных местах. — Потолок у санитаров сто двадцать.

Я вновь глянул на её обручальное кольцо, мысленно вздохнул и поставил закорючку подписи. Затем подсказал:

— Только меня зовут Гудвин, а не Гу.

Кадровичка не поверила и потребовала предъявить паспорт, затем ругнулась зло, но свободного места в приказе оставалось предостаточно, поэтому она просто вписала недостающее, а после исправила запись и в моём личном деле.

— Куда я смотрела, ума не приложу! Совсем голова не соображает, в отпуск пора. Гудвин, ну надо же! — Но она тут же насторожилась. — Стой! У тебя же в справке о прохождении курсов по оказанию первой помощи «Гу» значится!

Кадровичка порылась в папке и потрясла каким-то листком, я в ответ пожал плечами.

— Вас как зовут?

Тётенька смерила меня оценивающим взглядом, но всё же сказала:

— Людмила.

— Людмила и Люда — это ведь одно и то же, так? Вот и меня все зовут Гу, а по паспорту я Гудвин.

— Значит, я из справки взяла, — поморщилась Людмила и закусила губу. — Придёт ревизия, прицепятся.

— Да это когда ещё будет! — попытался утешить я тётеньку.

— Когда-когда! — разозлилась та. — Скоро! Чего думаешь, я в воскресенье на работе делаю?

— А поправить?

— Это же подлог!

— Может, мне тогда в городе курсы повышения квалификации пройти? — предложил я. — Тут, поди, диплом выдадут, а не справку. Оно… как-то почётней. Так ведь, да?

Кадровичку моё стремление к повышению квалификации откровенно удивило, но она всё же кивнула.

— Да, есть смысл! С учётом прикрепления к пси-блоку, никто возражать не станет. Зайди перед следующей сменой, а лучше даже прямо завтра. Попробую направление на сентябрьские курсы выправить.

— А теперь мне куда?

— Иди в гараж. Тринадцатая машина твоя. Нет, стой! За удостоверение распишись, готово уже.

Я поставил очередную закорючку, получил синюю книжечку с надписью «Удостоверение» и, полюбовавшись на собственную физиономию без синяка под глазом и с целой бровью, попросил:

— Имя допишите, ага?

После нескольких уверенных росчерков перьевой ручки вновь забрал книжечку и отправился в гараж, гадая на ходу, что это за пси-блок, к которому меня приписали в качестве санитара: именно «пси-» или всё же просто «психиатрический»?

Смена начиналась только в восемь, а я пришёл сильно раньше и потому у машины с бортовым номером «ноль-тринадцать» никого не застал. Огляделся и сел на лавочку, взялся читать позаимствованную в туалете газету. Та оказалась за прошлый вторник, но меня это нисколько не смутило. Мне б хоть как-то навык чтения развить…

Вникать в смысл статей начал только на третьей странице, где рассуждали о сложностях реализации программы «Жильё-2030» и чрезвычайной важности общественного контроля. Дальше шли заметки о глобальном потеплении, засухе в центральной части Пацифиды и озоновой дыре над северными регионами Гипербореи.

Время от времени я откладывал газету, давал отдых глазам и массировал переносицу, а заодно присматривался к сотрудникам других бригад. Водителями неизменно работали гномы, в санитары брали преимущественно орков, а вот врачами или фельдшерами были либо эльфы, либо люди. Среди первых встречались как светлые, так и тёмные, среди последних частенько попадались обладатели весьма экзотических наружностей.

Но в первую очередь, конечно же, я приглядывался к своим нынешним сородичам, и поэтому очень скоро подметил, что если молодые орки все как один подтянуты и мускулисты, то старшее поколение либо с годами ссыхается и отчасти даже желтеет, либо заплывает жиром. Правда, зачастую толстякам даже их изрядных размеров пузо не помешало бы выйти победителем из рукопашной схватки один на один с медведем.

Что же касается зеленокожих особей женского пола, то с ними всё оказалось ожидаемо печально. Молоденькие орчихи напоминали сложением тяжелоатлеток, а тётки постарше и вовсе лишались малейшего намёка на талию, что привлекательности им, конечно же, нисколько не добавляло.

Я откровенно пригорюнился, ну а дальше от чтения меня отвлёк усатый и носатый коротышка в огроменной кепке-аэродроме, потёртом кожаном пиджаке, спортивных штанах и ярко-красных кроссовках.

— Ты Гу? — спросил он.

— Меня зовут Гудвин! — заявил я, вставая с лавочки, но хоть из-за этого усачу и пришлось задрать голову, присутствия духа он отнюдь не потерял.

— Да хоть Фигудвин! — отмахнулся коротышка. — Почему одет не по форме? Давай-давай-давай! Живо туда-обратно метнулся! И медосмотр пройти не забудь! До начала смены всего ничего осталось!

Он ещё и в ладоши похлопал, поторапливая меня, но я в бутылку не полез и поспешил в раздевалку. Там от всё той же гномихи получил белый халат, а вдобавок к нему синие больничные штаны и рубаху. То ли в прошлый раз не нашлось одежды подходящего размера, то ли на особом снабжении находился именно пси-блок.

— Халат после смены сдашь, остальное раз в неделю в прачечную принимают. Ну или сам стирай! — предупредила тётка, вручая ключ от шкафчика.

— Учту, — кивнул я и ушёл в мужскую раздевалку.

Там быстренько облачился в больничную униформу, ткань которой слегка тянулась, а потому не должна была ни порваться, ни разойтись по швам, на выходе обменял ключ на жетон и поспешил на предвыездной осмотр. Прошёл его быстро и беспроблемно — всего-то проверили на предмет алкогольного опьянения, измерили давление да велели снять штаны и рубаху, после чего оценили целостность кожного покрова.