И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— А чего в этот раз в трусах? — хихикнула обесцвеченная медсестра — молодая, симпатичная и непривычно стройная для девиц моего нынешнего племени, но при этом почти столь же пышногрудая и широкобёдрая, как и остальные.

— Так он товар лицом показал, — усмехнулся мужчина средних лет, делая отметку о синяке и рассечённой брови, — теперь поклёвки ждёт!

— Ой, да было бы что показывать! — отшутилась медсестра. — Не таёжный, чай!

— Ну вот куда, Эля, тебе таёжный? — фыркнул врач.

— Туда, Вадим Иванович! — и не подумала смутиться девчонка. — Именно что туда!

Дядька тоже за словом в карман не полез.

— Ага, и поэтому ты со стилягами хороводишься, которые больше на эльфов чем на орков похожи!

— С чего вы это взяли?

— Обесцвеченные волосы и чёрная помада — вот первейшие признаки принадлежности к сей асоциальной субкультуре!

Эля, заплетённые в косу волосы которой и вправду были обесцвечены, а губы явно в подражание дроу выкрашены в чёрный цвет, возмущённо фыркнула.

— Всё-то вы знаете, Вадим Иванович!

К этому времени я уже успел одеться, так что дослушивать пикировку не стал и покинул кабинет, дабы не задерживать очередь. Начал сбегать по лестнице и на площадке между пролётами повстречался с девчонкой-дроу в коротеньком чёрном трикотажном платьице в обтяжку. Толком её не разглядел, поскольку всё внимание уделил исключительно глубокому вырезу этого самого платьица — дальше поспешил, мысленно сравнивая светловолосую красотку с обесцвеченной медсестрой. В итоге пожалел даже, что угодил в орка, а не в тёмного эльфа. Очень пожалел.

У белого фургона с красными полосами вдоль бортов, мигалкой и цифрами «03» на дверцах всё так же в одиночестве прохаживался усатый коротышка. Он оглядел меня с головы до ног и протянул руку:

— Жора!

— Гудвин! — вновь представился я. — Ты на тринадцатой машине водителем?

— Ну так! — глубокомысленно выдал шофёр, достал пачку сигарет без фильтра и закурил. — Медосмотр прошёл?

— Угу. На кой он нужен вообще?

Жора неопределённо повёл рукой.

— Ну вот поцарапает тебя баба в постели или даже куснёт в порыве страсти, а ты после дежурства эти следы как доказательство производственной травмы предъявишь. Ну или не баба спину располосует, а подерёшься по пьяной лавочке. Понял, да?

Я кивнул, чуток помялся, потом всё же не утерпел и спросил:

— Слушай, без обид, но ты вообще кто? Гном?

— Хах! — выдал Жора. — Обидеть хочешь, да?

— Просто интересно.

— Заруби себе на носу: я из карлов! — Он тут же нацелил на меня указательный палец. — Назовёшь карликом, вломлю монтировкой! Усёк, да?

— Ага, — подтвердил я. — Усёк.

— Короче, гномы родичи цвергам, а мы сами по себе. Мы из Агарти происходим и потому плевать на бородатых выскочек хотели!

— Не любите их?

— Хах! А кто их вообще любит? Гномы — те ещё гномики! Они даже между собой переругались и передрались! — Жора оживился. — Ты откуда вообще приехал? Ещё не сталкивался разве с их трижды проклятым племенем?

— Не доводилось.

— Ну тогда слушай! Если у гнома борода рыжеватая, держи с таким ухо востро. Вспыльчивые, чуть что в драку кидаются. Чёрной масти — торгаши. Сам не заметишь, как обжулят. Если лицо бритое — это цверг. У них так теперь в Свартальвхейме заведено. Русые гномы — ни рыба ни мясо…

— Вот! — встрепенулся я. — Мясо!

Жора даже руками от избытка чувств всплеснул.

— Хах! Кто о чём, а орк о мясе! — Он в молитвенном жесте сложил на груди ладони и заявил: — Нет у меня связей в торговле и общепите, не смогу я мяса достать! Веришь, да?

— Я тебе, конечно, верю, только вопрос в другом: а к чему вообще такие строгости? Неужто прям дефицит?

— И это тоже! — подтвердил усатый коротышка. — Сельхозтрест еле-еле план по молоку вытягивает, а по мясу на моей памяти наши кормильцы к выполнению ни разу и не приблизились даже. Ну а через Гниль никакие мясопродукты в принципе не провезти. Вот и приходится нормировать и распределять.

Я не удержался и фыркнул.

— И автоматчиков к завозу мяса привлекать?

Жора достал сигарету и принялся разминать её в пальцах.

— Ну а что ты хотел? — спросил он. — Вы ж хищники! Вам от мяса крышу сносит! От одного только его запаха с голодухи инстинкты просыпаются!

— Мы? — не понял я.

— Орки, гоблины и близкие эволюционные ветви, — пояснил шофёр, закуривая. — А на подсобных хозяйствах скот держать запретили давным-давно, и госмонополия установлена не только на производство и переработку, но и на торговлю как сырыми полуфабрикатами, так и готовой продукцией. Сказать почему?

— Скажи!

— Да просто иначе фарш из гоблинов крутить бы начали. И не только из гоблинов. А тела разумных существ накапливают в себе запредельное количество пси-энергии и привыкание к такому рациону наступает со второго-третьего раза, после чего начинаются лавинообразные мутации. И тогда уже всё — тушите свет, сливайте воду.

— А птица и рыба как?

— С птицей всё сильно проще, по ней серьёзные послабления введены. А распространение рыбы и вовсе контролируют постольку-поскольку. Она просто в дефиците. А так карпов даже в охладительных прудах комбината разводят, и ничего — пси-остаток на уровне фонового излучения.

Дальше мы чуток потолковали о перспективах развития рыбоводческих артелей, а потом мой новый знакомый кивком указал куда-то в сторону.

— А вон и дядя Вова чапает!

Я глянул в указанном направлении и увидел слегка сутулого долговязого дядьку с глубокими залысинами, которые просматривались даже несмотря на обритые почти под ноль волосы. Одет он был в белый халат, больничную униформу вроде моей собственной и кеды. Вроде бы санитар и санитар — ничего особенного. Насторожиться заставили зеркальные солнцезащитные очки. Подобные я покуда видел только у сотрудников правоохранительных органов, вот и зацепился взглядом за эту деталь, а после приметил бескровные тонкие губы и обратил внимание на очень уж бледное и осунувшееся лицо.

— Так он… — неуверенно протянул я.

— Ага! — с довольным видом хохотнул Жора. — Упырь!

Я как-то растерялся даже.

— А он нас…

Шофёр всё понял верно и заржал в голос.

— Осушит? Не, упырям донорскую кровь по талонам выдают. — Жора подался ко мне и заговорщицки понизил голос: — Он раньше в конторе работал, и как-то раз при задержании под завязку залитого пси-энергией экстрасенса куснул, вот и спалил глотку. Теперь, говорят, трубку в пищевод суёт и сразу в живот кровь заливает.

Тут уже и дядя Вова подошёл.

Жора представил меня, мы обменялись рукопожатиями. Ладонь упыря оказалась холодней, чем того следует ожидать от живого человека, а вот запаха мертвечины не уловил даже мой тонкий нюх.

Дядя Вова достал пачку сигарет с красочной упаковкой и предложил нам — я покачал головой, Жора и вовсе отмахнулся.

— Толку-то с них! Что покурил, что воздухом подышал. За бугром только у цвергов ещё ничего табачок, а остальное нашему куреву и в подмётки не годится!

— Предпочтения твои весьма специфичны, — отметил упырь, сунул сигарету в рот и, доставая из кармана металлическую зажигалку, спросил: — Чего ухохатывался?

Шофёр из предмета нашей беседы секрета делать не стал и указал на меня:

— Да вот молодой беспокоится, как бы ты нас не покусал!

Дядя Вова смерил его пристальным взглядом, после покачал головой.

— Нет, вас двоих я точно кусать не стану.

— Потому что мы коллеги? — полюбопытствовал усатый коротышка. — Или нелюдями брезгуешь?

— Начать с того, что это противозаконно, — пыхнул упырь дымком. — Да и в принципе я мужиков не кусаю.

— Невкусные? — подначил его Жора.

— Как тебе сказать… — Дядя Вова вроде бы всерьёз задумался над этим вопросом. — Злоупотребление табаком и алкоголем на пользу вкусовым характеристикам точно не идёт, но не в этом дело. Просто я не до конца мёртвый. Фактически, вообще не мёртвый, вот и копится изо дня в день напряжение, а потом херак! — Упырь резко прищёлкнул пальцами. — Испил кровушки и не просто снова живой, но ещё и возбуждён до самой последней крайности. Бабы-то уже пару месяцев как не было, а периферийное кровоснабжение разом в норму пришло, потому и стояк такой, что прям больно. Чуете, чем пахнет?