Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Муромцева кивнула:

— Значит, все это было не зря. Может, однажды мы повторим этот опыт?

— Определенно, — согласился я. — Только вы меня предупредите о том, что задумали.

— Но ведь в этой спонтанности вся соль, — возразила помощница. — Иногда мне кажется, что вы слишком рациональный. Нет в вас мятежного духа.

— Постараюсь воспитать в себе это качество, — с серьезным лицом заявил я. — Начну с занятий по полторы минуты…

— Порой я не понимаю, когда вы шутите, а когда говорите серьезно.

— Все просто, — я подмигнул девушке, — я почти всегда серьезен, кроме моментов, когда пытаюсь заставить вас улыбнуться.

Муромцева тряхнула волосами и сосредоточенно смотрела на дорогу, я же задремал, откинувшись на спинку кресла. Проснулся же я от ее голоса:

— Прибыли, Василий Михайлович.

Я с неохотой открыл глаза. Авто уже стояло у крыльца особняка. В окне первого этажа горел свет. Значит, дядя еще не спал. Наверняка увлекся какой-то очередной передачей.

Я вдохнул:

— Спасибо.

— Вы так и не признались Петру Феликсовичу, что вас приняли в Братство? — уточнила девушка.

Я покачал головой:

— Пока нет. Буду ждать подходящего момента.

— Все же, мне кажется…

— Не надо все портить, — с нажимом попросил я девушку. — Мы только пришли к взаимопониманию. Поверьте, мне лучше знать, как строить диалог с дядюшкой. Вы в нашем доме очень недолго, чтобы понимать, через что прошла наша семья из-за Братства. Я не хочу, чтобы Петр Феликсович каждый раз провожал меня из дома со страхом. Пусть лучше думает, что я вожу вас на свидания.

— Он решил, что мы с вами… — девушка вспыхнула.

— Вы правы, глупость несусветная. Но старик привык смотреть всякие программы по ящику, вот и верит в сказки.

Мне показалось, что Виктория хотела что-то сказать, но промолчала.

Открыл дверь, вышел из авто. И направился к крыльцу. Поднялся по ступеням и вошел в дом.

Дядя и правда сидел в кресле, пил чай и с интересом смотрел телевизор. Заметив меня, он обернулся и взял со стола пульт. Убавил звук и произнес:

— Ну, с возвращением.

— Ага, — вздохнул я и сел за стол.

— Как прошла частная встреча? — полюбопытствовал Юсупов.

— С радостью бы рассказал, но это лекарская тайна, — ответил я.

— Ну, смотри. А то я мог бы тебе чего дельного подсказать.

— Ты решил пройти курсы по душеправству на дому? — с деланной заинтересованностью спросил я.

— Хватит нам одного странного в семье. Общество простит нам единственного головного лекаря, но сразу двоих — вряд ли. К тому же, я наверняка даже после двухнедельного курса смогу устроиться лучше тебя. И как ты потом с этим жить будешь? Начнешь с горя пить горькую, а затем уйдешь в монастырь, — ответил дядя.

— И ведь не поспоришь. Спасибо тебе, Петр Феликсович, что щадишь меня, глупого.

— Пожалуйста, — усмехнулся старик, взял со стола пульт и прибавил громкость.

Я же еще немного посидел в кресле, рассеянно глядя в экран телевизора. А затем встал из-за стола, пожелал дяде доброй ночи и направился к лестнице.

Я вошел в комнату, быстро принял ванну, добрался до кровати. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в глубокий сон. Проснулся же я по привычке за десять минут до того, как прозвонил будильник. Лениво зевнул, некоторое время полежал, глядя в потолок, а затем с неохотой встал с кровати и направился собираться на работу.

Холодная вода прогнала остатки сна, и из ванной я вышел взбодрившимся. Быстро оделся, взглянул на себя в зеркало и довольно кивнул. Взял с прикроватного столика, убрал его в карман и вышел из комнаты.

К моему удивлению, дяди в гостиной не было. Зато Виктория уже сидела за столом и неспешно пила чай. На девушке был черный пиджак, под которым виднелась белая блузка, и юбка до колен. Заметив меня, она поставила чашку и на стол, закинула ногу на ногу и с улыбкой произнесла:

— Доброе утро, Василий Михайлович.

— Доброе, — ответил я и сел за стол. — Где дядя?

— Отправился с Волковым на прогулку по саду, — ответила секретарь.

Я еще раз осмотрел девушку и произнес:

— А вам кто-то объяснил, какой стиль должен быть у секретаря семьи.

— Очень не хочу опозорить семью Юсуповых, — заверила меня Муромцева, но в голосе девушки мне послышался сарказм. Поэтому подыграл, наливая в чашку чай:

— Это прекрасно. Не хотелось бы, чтобы мой дядя вынес вам предупреждение.

— Уволит меня? — делая глоток чая, поинтересовалась девушка, но я покачал головой:

— На первый раз пропишет пару недель трудотерапии. Работа на кухне, в саду или привратником. В последнем случае вам даже повезет. У нашей семьи не так много гостей.

Девушка поморщилась:

— Есть и один плюс, который перевешивает все минусы.

— Какой же? — не удержавшись, полюбопытствовал я.

— Нас с вами разлучат на две недели, — спокойно пояснила Муромцева. — Вам придется ездить на работу самому.

Я задумчиво сделал глоток чая и предположил:

— Ну, есть служба такси. Придется, конечно, работать над делом в одиночку…

Девушка фыркнула:

— Вряд ли вы сможете все сделать в одиночку, мастер Юсупов.

— С Темноглазым Графом у меня вышло, — возразил я.

— Это была скорее случайность, — парировала Виктория. — Вы сами неоднократно говорили, что вам повезло.

— Повезло победить его в бою, — ответил я. — А до правды-то докопался я сам. Ладно, нам пора. Можем продолжить спор в машине.

Я поставил на стол пустую чашку и поднялся на ноги. Направился к выходу. Муромцева последовала за мной.

Машина уже стояла у крыльца. Девушка обошла авто и села за руль. Я же занял переднее пассажирское сиденье. Повернулся к Муромцевой:

— Продолжим наш спор?

— В этом нет смысла, — ответила девушка и завела двигатель. Авто выехало за ворота.

— Тогда может быть… — начал я, собираясь вернуться к теме о работе с психологическими травмами Виктории, но девушка включила радио. Я намек понял. Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

К лекарне мы прибыли быстро. Девушка въехала на территорию, повернулась ко мне и произнесла:

— Мы на месте, княжич.

— Вам обязательно ходить за мной в лекарню? — уточнил я, и Виктория приложила руки к щекам в притворном ужасе:

— Вы стесняетесь моей компании, Василий Михайлович?

— Просто странно, когда секретарь семьи ходит со мной везде, — ответил я. — У людей могут возникнуть вопросы. Или пойдут нехорошие слухи.

— Ох уж это высокое общество, — усмехнулась Муромцева. — Боязнь слухов превыше всего.

— Честь превыше всего, — поправил я девушку. — А слухи это повод для дуэли для защиты чести.

— У меня найдется несколько дел, которые я как раз успею завершить к вашему выходу. Только позвоните мне, когда освободитесь. И я очень вас прошу, дождитесь меня. Я могу вам доверять?

— Конечно, — я кивнул. — Неужели я заставлю вас нервничать? Как можно? Я с вами всегда честен и открыт.

— Вы душеправ, миссия которого лечить, а не калечить, — добавила Виктория. — Красивые слова, кстати. Самое то, чтобы оправдать жульничество в поединке.

Я только пожал плечами. Открыл дверь и произнес:

— Я думал, что у Братства для победы все средства хороши.

Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но я вышел из машины и направился к крыльцу лекарни. И уже у дверей заметил старую знакомую. Юлию Валерьевну.

— Доброе утро, Василий Михайлович, — сухо произнесла она.

— Доброе, — ответил я.

— Вас привезла на работу ваш секретарь? — уточнила девушка и кивнула на припаркованную неподалеку машину. — Жутко невоспитанная особа.

— Ваше недовольство основывается на том, что она поставила вас на место? — спросил я и открыл дверь.

Юлия Валерьевна фыркнула:

— Просто не стала спорить с девушкой, которая начала общение с хамства.

— Вы говорите о секретаре семьи Юсуповых, — поправил я Юлию. — Человека, за которого несет ответ семья. Поэтому осторожнее с высказываниями.