Искаженное время (СИ) - "Deacon"

- Честь – это найти способ перестать забивать воинов, словно свиней. Их силу надо применять в строительстве, - резко произнес Косэй. – Какой смысл заставлять хилых рабов тягать камни, если есть тот, кто может поднять эти самые камни одной силой мысли.

Господа иронично переглянулись, но на заявление Косэя ничего не ответили. Для них он оставался всего лишь безмозглым воином, чьи достоинства заключались только в махании мечом и работе по коже. Но Лилит уже из своего века прекрасно знала проблему, когда художников заставляют работать сапожниками, а сапожников - счетоводами. Люди постоянно оказываются не на своем месте, и от этого нельзя ждать толкового результата. Косэя не интересовала арена, его давно перестали забавлять бои, ему хотелось, чтобы его город рос, развивался и умнел. Из-за того, что во власти проросли бессмертные оракулы, цель которых была лишь хорошо и богато жить, остальные жители оказались загнанными в угол. Всё больше господ разорялось, а те, кто выражал свой протест по отношению к власти, погибал при разных обстоятельствах. Преимущественно, это была хворь, созданная Нахти, Имандесом и Эмафионом. Иногда в их делишках оказывался замешан и Всевидящий, но лишь потому, что его темная сторона брала верх над светлой.

С первого взгляда было понятно, что среди господ Косэя недолюбливают, а Нефертари пренебрегают. Египтянка изо всех сил пыталась наладить отношения с местной знатью и то и дело закрывала глаза на их высокомерие, однако красноволосый не собирался терпеть подобного. После того, как он до полусмерти отлупил несколько своих обидчиков, господа научились вовремя закрывать рот, когда дело касалось этих двоих. Среди знати к изгоям причислялась и Акана. Не потому, что она считалась хилой и больной, а потому, что она не соблюдала этикет и общалась с Нефертари на равных. Когда девушка "заболела", среди её друзей осталась только эта бывшая рабыня. Ни Нефтида, ни остальные женщины не интересовались её состоянием, словно Акану похоронили. Теперь же девушка сама игнорировала их.

Наконец настал тот момент, когда путешественникам во времени удалось оказаться поближе друг к другу. Косэй был занят тем, что донимал Акану на тему болезни её отца, а Нефертари просила проявить хоть немного такта и не мучить девушку, спрашивая подобное. Имандес и Нефтида общались с Нахти и Всевидящим, и никто из них не обращал внимания на то, что их белокожие рабы стоят рядом и обсуждают свое плачевное положение.

С первого взгляда можно было понять, что эта компания не слишком ладит между собой. Эрик и Ильнес обменивались насмешливыми взглядами, графиня демонстративно не смотрела в сторону Дмитрия, но сильнее всего напряжение чувствовалось между Лилит и Ингемаром. Они общались подчеркнуто холодно, и в этот миг Лескову даже показалось, что он теряет статус главного врага этой женщины. Между Ингемаром и Лилит словно пробежала кошка, а точнее каменная женщина по имени Эрби. Скрестив руки на груди, графиня с вызовом смотрела на капитана каждый раз, когда он интересовался её самочувствием.

- Мне кажется, вам есть, о ком заботиться, капитан, поэтому не стоит утруждать себя, проявляя внимание к моей скромной персоне, - ледяным тоном произнесла графиня.

Губы Эрика тронула ироничная улыбка, когда он заметил, как Ингемар изменился в лице. Ему чертовски нравилось наблюдать за подобными трагедиями, потому что они выглядели слишком потешными на фоне реальных проблем.

- Неужто конфликт Франции и России больше неактуален, и теперь Франция объявила холодную войну космосу? В чём же проявятся санкции? Прекратятся поставки вина, сыра и ласковых улыбок?

Графиня немедленно нахмурилась и смерила Эрика испепеляющим взглядом.

- Позвольте вам напомнить, месье Фостер, что вы не относитесь к тем людям, с которыми я буду объясняться. То, что происходит между мной и капитаном Ларсеном вас совершенно не касается.

- А что между нами происходит? – хмуро поинтересовался Ингемар. Напряженная ситуация начинала его раздражать. Он заметил, как присутствующие вопросительно переглянулись. Харт всем своим видом говорил: разберитесь уже и проедем. Ильнес, напротив, не испытывал ни малейшего желания становиться свидетелем этой драмы. Эрик же всем своим видом походил на подростка, который только что бросил спичку в муравейник и теперь ждёт реакции. Что касается Дмитрия, то его заботила лишь возможность исчезнуть из этого проклятого места, а кто с кем поссорился, это уже второстепенное.

- Что происходит? – насмешливо повторила графиня. – Действительно, интересный вопрос. Я не знаю, что у вас происходит с той плаксивой египетской девкой, из-за которой я потеряла силы.

- Вы несправедливы, графиня! – капитан нахмурился. – То, что с вами сделал Эристель – не моя вина. И уж тем более не Эрби.

- Ах, Эрби... Я постоянно забываю имя этого никчемного существа. Видимо, настолько жалкое, что даже память утруждать не хочется. Однако позвольте всё же поинтересоваться: Вы когда сражались за неё с Косэем, хоть на миг задумывались, что свое дурное настроение этот мужчина может потом сорвать на мне?

- Думаю, с вас он срывает только одежу, - усмехнулся Ингемар. Он заметил, как щеки Лилит вспыхнули.

- Ваша привычка судить по себе, капитан, вас совершенно не красит. Косэй не распускает руки. Он держится с достоинством.

- Как страстно вы его защищаете! И за какие такие заслуги? – продолжал распаляться Ингемар.

- Уж не вам ли не знать, дорогой капитан, что я не оцениваю людей по их заслугам. Но ваша спасенная девица, наверняка, оценила. Надеюсь, хоть поблагодарила в силу своего ума и возможностей?

- Вас это не касается, графиня. Но в любом случае эта женщина ценит хорошее отношение к себе.

- Несомненно.

– В другой ситуации я бы предположил, что вы ревнуете меня к Эрби, но, слушая вас...

- Не льстите себе, месье Ларсен. Ревновать вас – это слишком унизительное для меня занятие.

- Тогда, может, займемся чем-то менее унизительным? - не выдержал Дмитрий.– Например, подумаем, как выбраться отсюда. С каждой минутой оказавшиеся на арене рискуют всё больше, а мы обсуждаем чёрт знает что.

- Согласен, - кивнул капитан. – Ильнес, чем закончился ваш поход в пирамиду?

- Провалом, - ответил эльф, радуясь, что тема переменилась. Когда Эрик спросил, что Ингемар имеет ввиду, то Ильнес вкратце рассказал то, что слышал от Всевидящего.

- Иными словами, это существо может с легкостью прикончить любого, кто туда сунется.

- Если увидит, - ухмыльнулся Эрик. – Я могу прогуляться туда сегодня вечером. Вопрос только, как понять, где нужная табличка, и что на ней написано.

- Если он работает с этими самыми табличками, то у него и нужно спрашивать, - ответил Дмитрий. – Вероятнее всего, он бы даже мне ответил...

- То есть, ты хочешь попробовать попасть туда ещё раз? Один? – не поверил Рейвен. – Он может убивать на расстоянии, поэтому где гарантии, что ты сможешь посмотреть ему в глаза?

Лесков молчал. Эрик тоже больше не спешил вызываться добровольцем.

- А господа имеют доступ в эту пирамиду? – с этими словами русский перевёл взгляд на Акану. Он не был уверен, что девушка захочет идти туда по доброй воле, но в теории её можно и не спрашивать.

- Только оракулы, - продолжил Ильнес.

- А дети оракулов? – Эрик тоже посмотрел на Акану, которая сейчас что-то весело обсуждала с Нефертари.

Эльф пожал плечами. В свою очередь, Лилит посмотрела на Косэя. Быть может, ей удастся уговорить этого мужчину показать ей знаменитую Пирамиду Прошлого. Прикидываться любознательной и наивной девчушкой графине было не в первой, поэтому она усмехнулась и гордо произнесла:

- Мужчины... Даже в книгах разобраться не можете. Всё приходится делать самой.

- Вы не должны рисковать, графиня, - немедленно вырвалось у Ингемара, и он тут же мысленно отругал себя. Капитан дал себе слово больше не вмешиваться в жизнь Лилит, но никак не мог перестать этого делать. Всё-равно он не может быть безучастным, даже если ей это не нравится. Графиня лишь усмехнулась.