— Конечно! С радостью, Хильда. — Он вручил ей газету. — Вы очень фотогеничны, если позволите такой комплимент. Это ведь отрисованный фотоснимок? Удачно, что аппарат был у вас с собой.
— Мы предусмотрительные, — сказал я вальяжно. — Он и сейчас при нас. За сто крон сфотографирую тебя с Хильдой.
— Арриго, не слушайте его, — вмешалась она поспешно. — Это лишь дурацкая шутка, очередная. Но Тимофей навёл меня на идею…
Вытащив телефон, купленный в Москве, она с полминуты тыкала в кнопки, после чего провозгласила:
— Ага! Сейчас у нас тоже будет фото на память.
Встав рядом с Арриго, Хильда сделала селфи, продемонстрировала ему и пообещала:
— Покажу Вилме.
— Понял, да? — сказал я. — Деловая барышня, всё у неё продумано от и до. Кстати, нам ехать не пора?
Спохватившись, Арриго посмотрел на часы:
— Ты прав, две минуты до отправления. Приятной поездки!
Он вернулся в кабину, а мы расположились в вагоне. Поезд тронулся мягко, заполз под купол, и мы почувствовали, как всколыхнулся флюид. Пространство вокруг размазалось в «акварель», но лишь на пару секунд. Затем пейзаж обрёл прежний вид, и мы покатили по городским кварталам на север.
За окном проплыла одна из административных башен, и показалось море. Стук вагонных колёс изменил тональность — мы въехали на мост. Минуту-другую ничего не менялось, а потом я заметил вдруг, что морская гладь теперь выглядит по-другому. Оттенок стал холоднее, строже. А впереди замаячил берег, поросший сосновым лесом.
— Это у нас самый крупный остров, — сказала Хильда. — На континент не тянет, конечно, но всё-таки. Здесь сразу десять герцогств, в одном из них правит мой отец. Нас встретят, я дала телеграмму.
— Вот тоже интересно. Кабели, насколько я понял, с хаба проложены и работают. Есть телеграф и проводной телефон. А если сотовые вышки возле моста воткнуть, то пройдёт сигнал?
— Прости, я не очень понимаю, о чём ты.
— Техническая фигня. Лучше расскажи, с каких это пор ты сводней заделалась. Я не спорю, он парень видный, но ты как-то слишком резко…
— Во-первых, он в её вкусе. Во-вторых, для островитянки с нашей оси тут есть особый подтекст. Считается добрым знаком, если за девушкой начинает ухаживать путешественник из дальних краёв — порядочный человек и мастер в своей профессии. У меня, если честно, мелькала мысль, что это мог бы быть ты, но…
— Вот щас обидно было. Что значит «но»?
— Нет-нет, — смутилась она, — ничего плохого я не имела в виду! Просто по характеру Вилме нужен кто-то более… гм… склонный к стабильности, скажем так. И мне почему-то кажется, что у них с Арриго действительно может что-нибудь получиться. Он машинист поезда на таком серьёзном маршруте, а эта профессия априори подразумевает некую основательность…
— Помощник машиниста, — зловредно поправил я. — Стажируется.
— В помощниках не засидится, я думаю. И магов разума не боится, в отличие от некоторых полуграмотных варваров.
— Злая ты. Уволю из экипажа.
— Поздно. Про нас уже в прессе пишут, публика будет против.
— Ладно, так и быть, оставайся. И давай почитаем, что они там насочиняли.
Статья изобиловала подробностями. Подчёркивалось, что рейс был для нас экзаменационным, цитировался отчёт. Упоминалось, что в новый мир отправились дипломаты, а экспертная комиссия изучает материал.
Про мои сопутствующие сны насчёт змееглазых магов, правда, не говорилось. Кроме того, аккуратно выносился за скобки вопрос о том, может ли этот мир оказаться недостающей осью. Решили, видимо, не забегать вперёд и дождаться конкретных фактов.
Правильно сделали, на мой взгляд.
— Пытаюсь сообразить, — сказал я, — почему мне снится теперь не скала с жуками, а хмырь с копьём. Не просто так ведь сюжет сменился?
— Наверняка есть взаимосвязь, — согласилась Хильда, — просто мы пока её не улавливаем. А эти твои нырки в прошлое через сны… Тут тоже, конечно, трудно судить, но они происходят, если твой мозг дополнительно получает, как бы это сказать…
— Пинок?
— Ну, примерно так. Внешний стимул, причём чувствительный. Вмешательство Вилмы, потом флюидная встряска, когда мы замкнули круг…
— Может, мне ещё раз к Вилме сгонять?
— Я спрошу её, как только приедем ко мне домой. У меня там есть артефакт для связи в пределах одной оси.
— Магический мобильник? Прикольно.
— Не совсем так. Более громоздкий и очень дорогой, к сожалению. Такие вещи мало кому доступны. И да, догадываюсь — сейчас будет шутка про богатую герцогиню.
— Фиг тебе. Я не такой предсказуемый.
Ещё некоторое время мы читали газету, разделив её на листы. Она была напечатана на хорошей бумаге, но чувствовалось, что вёрстка — не компьютерная, а механическая, через ручной набор. Дизайн отдавал архаикой, пробелы между словами кое-где получались излишне длинными. Заголовки были скучны и тяжеловесны. Впрочем, понятно — газета отраслевая, тут не до лихости.
Зато обнаружилась довольно интересная рубрика — новости ямского приказа. Коротко сообщалось, какие изменения происходят в «диких» мирах. В подборку попал и мирок восторжествовавшего киберпанка, где мы недавно были проездом. Там намечался релиз глобальной виртуальной игры с полным погружением. Порнуха и шутер в одном флаконе, судя по описанию. Зависать можно будет сутками, апгрейд для височных чипов уже в продаже…
Остальные статьи в газете были посвящены регулярным транспортным перевозкам между осевыми мирами. Увеличение пассажиропотока, модернизация подвижного состава и прочее в том же духе. Я подавил зевоту.
Хильда красиво закинула ногу на ногу. Попутчики сзади нас негромко переговаривались. За окнами проплывали мшистые скалы. Блеснул на солнце узкий залив, наполненный стылой синью. Из динамика объявили:
— Первый герцогский фьорд. Стоянка — десять минут.
Несколько человек сошли, мы снова поехали. Мерный стук колёс убаюкивал, северные ландшафты навевали медитативную грусть. Мысли о ямских рейсах и змееглазых магах отодвигались куда-то на второй план.
— О чём так задумался? — поинтересовалась Хильда. — Ты уже четверть часа не смотришь на мои ноги, симптом тревожный.
— Ха-ха. Ты поаккуратнее, а то приучишься юморить, родителей напугаешь.
Поезд катил всё дальше на север.
Наползли тучи, солнце проблёскивало лишь изредка. Ветер гулял по вершинам сосен. И когда показался нужный нам фьорд, Хильда попросила:
— Доставай сумки. Пора опять утепляться.
Она закуталась в меховую жилетку, я надел куртку и взял багаж.
Мы вышли на перрон. Вокзальное здание было сложено из серого камня, приземистое и крепкое, с монументальной печной трубой. От ветра подёргивался кованый флюгер в виде хвостатой рыбы.
Рядом со станцией приютился город с похожей архитектурой. А позади него, на скальной возвышенности, был выстроен замок — тоже массивный и угловатый, с мощными контрфорсами, но без крепостной стены. Я решил бы, что это просто очень большой и богатый дом, если бы не шпиль, на котором яростно трепыхался фиолетово-белый флаг.
— Сестрёнка!
К нам шёл светловолосый парень, одетый в кожаный плащ, а телосложением и лицом похожий на Бьёрна, но года на два постарше. Хильда с радостным возгласом шагнула ему навстречу. Обнявшись с ним, она заявила:
— Олаф, знакомься, это Тимофей, мой напарник.
Стиснув мне руку железной хваткой, он усмехнулся:
— Шустрый ты. Умыкнул из семьи красотку?
— С Бьёрном они, — наябедничала Хильда, — через десять секунд знакомства чуть не подрались из-за меня. Но я им не разрешила.
Олаф заржал:
— А я ещё удивляюсь, почему у твоего друга ни одного фингала.
— Мне-то фингалы пофиг, — сказал я, — а вот твоя сестричка разнылась бы, что я создаю ей неэстетичный фон в процессе доставки грузов.
— Иногда, — сказала она, — мне хочется своими руками привести твою физиономию в состояние полной неэстетичности. Расцарапать в истерике, например. Останавливает только дворянское воспитание. Олаф, с ним совершенно невозможно общаться.
