Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ) - Блик Саша

К счастью, на этот раз призрак за мной не полетел. Замерев на пороге дома, я на секунду задумалась, куда бежать. Солнце уже успело окончательно опуститься за горизонт. Бродить в темноте по округе не хотелось – да и страшно было. Даже несмотря на то, что Кассиан оставил мне защитный амулет.

В итоге я вернулась в свою комнату. Задвинула проём сундуком. И, переодевшись в сорочку, забралась под одеяло. Несколько минут лежала, уставившись на противоположную стену. А потом вдруг так жалко себя стало. Свою прошлую жизнь. Свой мир. Да даже съёмную квартиру, где лежали старые фотографии.

Одна мне особо нравилась. Мне там было лет двенадцать. Я широко улыбалась щербатым ртом. А рядом стояла бабушка, держа за рог пёструю козу Зорьку. За минуту до фото эта вредная животина искренне пыталась меня боднуть, но бабушка разгадала коварный план и обезвредила злоумышленницу.

— Сволочь, — буркнула я, думая про Отто. — Эх, была бы у меня коза – мало бы ему не показалось.

И тут же почувствовала, как от дома пришёл успокаивающий импульс. Сыроварня мне сочувствовала. Хотя, наверняка, тоже хотела, чтобы я начала варить сыр. Всё же, для этого её когда-то и построили.

— Ну не могу я варить сыр, — вздохнула я, обращаясь к своей новой знакомой (почему-то я была уверена, что это именно она, а не он). — Не люблю я это дело. Жутко не люблю.

В ответ меня коснулась волна сочувствия. И робкая надежда. «А может?»

— Да и потом, — пробормотала я и зевнула. — Для того, чтобы его варить, мне нужно постоянно иметь свежее молоко. А для этого нужна корова… Или хотя бы коза.

Измученный мозг проваливался в беспамятство. И я почти не обратила внимания, когда снова болезненно заныла татуировка. И вовсе не услышала, когда с кухни послышался грохот. А следом – тихое цоканье копыт.

Глава 14

Утро выдалось пасмурным, что прекрасно отражало моё сегодняшнее настроение. Ещё и снилась всякая белиберда. Какие-то обрывки учебных лекций, походов в библиотеку, разговоров. О чём шла речь, я ни в какую не могла вспомнить. Но хотелось надеяться, что со временем всё это уложится в голове и пригодится. Так или иначе.

Прежде, чем выйти из комнаты, я минут десять гипнотизировала хмурым взглядом лежавший на подоконнике кулон. Защиту от нечисти я надела сразу, а вот насчёт родового артефакта – сомневалась. Меньше всего мне сейчас хотелось сталкиваться с Отто. Его признание, что он лишил меня жизни в родном мире, как-то не способствовало взаимопониманию.

С другой стороны, было стойкое ощущение, что, если кулон оставить в комнате, призрак никуда не денется. Просто будет летать следом, пытаясь читать нравоучения. А я и не услышу, и не смогу ничем в него бросить.

А так хотелось!

В итоге кулон я всё же надела. И испытала облегчение от того, что призрака рядом не оказалось. Хотелось верить, что он больше не появится… но верилось в это с трудом.

Следующие несколько часов после пробуждения я провела в саду. Косу у меня забрали, у серпа отсутствовала ручка (и слава богу: я не была уверена в собственных способностях срезать траву, и не отхватить себе палец), так что я остановила свой выбор на секаторе. Тем более, что он оказался целым и вообще выглядел как новый.

В общем, я решила пока бороться с сорняками собственными силами. Предложение нечисти, конечно, было заманчивым – и всё же, я сомневалась. Если верить Касу, людям они не служили, в домах не селились. Вряд ли я была единственной, кому пришло в голову с ними договориться. И раз о других случаях было неизвестно, значит, эти попытки успехом не увенчались.

Хотя, конечно, всегда оставался шанс, что о них просто не рассказывали… В общем, я пока не могла решить, как правильно поступить, и взяла паузу.

Трава поддавалась с трудом. Отдельные стебли успели вырасти толщиной с палец, и ни в какую не желали срезаться. А ведь их ещё предстояло выпутать листьями из объятий других сорняков и отнести к стене сыроварни, куда я пока что скидывала всю траву. Безусловно, это было временной мерой – только до тех пор, пока я не обзаведусь компостом.

Именно за этим медитативным (на самом деле, не очень) занятием меня и застал новый гость.

— Да пусти ж ты! Зараза! — выругалась я, буквально вырвав очередной стебель из частокола таких же.

— У вас всё в порядке, сола Розвуд? — прозвучало из-за спины. Голос был низким и совершенно незнакомым.

Вздрогнув, я резко обернулась.

Возле крыльца стоял мужчина лет пятидесяти на вид. Он выглядел упитанным и вполне довольным жизнью. Об этом говорило буквально всё – простая, но крайне добротная одежда, окладистая тёмная с проседью борода, причёсанная волосок к волоску и крайне миролюбивое выражение лица. От мужчины так и веяло спокойствием и надёжностью. Он словно всем своим видом говорил: «Расслабься и получай удовольствие от жизни».

— Всё прекрасно, — отозвалась я. — Благодарю за беспокойство, сол…

— Да какой я сол! — утробно рассмеялся мужчина. — Просто Конрад. Я здешний староста. К вашим услугам, сола Розвуд!

А вот это было уже интересно. Я провела здесь уже неделю, и впервые видела местного старосту. Нет, конечно, я слышала о нём – проскальзывало пару раз в разговоре с Бертой. Однако удивительно, что за все те разы, что я приходила в деревню, он ни разу не показывался. А тут вдруг сам пришёл поздороваться.

С одной стороны, довольно подозрительно… с другой, делать выводы было рано.

— Очень приятно, Конрад, — с достоинством кивнула я и выпрямилась, невозмутимо переложив толстенный сорняк в другую руку. — Рада наконец-то с вами встретиться.

— В самом деле? — заинтересовался он и пригладил пышные усы. — Так вы искали со мной встречи?

Не то чтобы искала, но…

— Просто хотела познакомиться с самым достойным жителем этой деревни, — польстила я. — Раз уж мы с вами теперь соседи.

Нет, ну а что? Лишний комплимент ещё никому не вредил. А мужик, вроде, ничего. Так, глядишь, подобреет – выделит мне пару крепких мальчиков… Вернее, мужиков. Двери повесить.

— Вы мне льстите, — добродушно усмехнулся мужчина и кивнул на дверь сыроварни. — Пригласите?

— Конечно, проходите. Правда, угостить мне вас нечем…

— Ничего страшного, — отмахнулся от. — Я и сам с гостинцами.

Гостинцами оказалась корзинка с восхитительно пахнущими пирожками. С учётом того, что завтракала я сегодня одним подсохшим хлебом (уху съела ещё вчера, а кашу сварить ещё не успела), пирожки показались просто манной небесной. Жаль, попробовать их мне так и не удалось.

14-2

— Неважно выглядите, сола, — отметил Конрад, наблюдая, как я разламываю первый пирожок.

Я замерла. Медленно подняла взгляд на сидевшего напротив собеседника и положила еду обратно на блюдце.

— О чём вы говорите?

— О вашей бледности, к сожалению. Всё-таки, вынужден признать, деревенский воздух не идёт вам на пользу.

— Полагаете? — заинтересовалась я и, отодвинув блюдце, чуть подалась вперёд. — А вам не говорили, что отпускать подобные комплименты женщине – как минимум, недальновидно?

— Но я ведь с беспокойством о вашем самочувствии! — ахнул Конрад. — Будет жаль, если такая очаровательная девушка сляжет с какой-нибудь неожиданной хворью!

Говорил он это настолько искренне и доброжелательно, что я просто не могла не ответить смущённой улыбкой. И заодно решила про себя, что пирожки я пробовать пока не буду – мало ли, что, по мнению местного старосты, может оказаться причиной этой самой хвори. Хотелось, конечно, верить, что во мне просто-напросто взыграла паранойя. Однако чем-то этот Конрад меня неуловимо настораживал.

— Благодарю за беспокойство, — скромно поблагодарила я. — Поверьте, для меня это очень ценно. Как вы, возможно, знаете, я оказалась в весьма непростой ситуации…

— Да-да, я в курсе, разумеется, — подхватил мужчина. — Слышал, все ваши родственники погибли. А имущество отец проиграл в карты.