Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

Разгадка пришла, как только я поймал взгляд противника. В нём бушевало настоящее море первобытного ужаса, и я осознал, что то, что для меня выглядело ловкими выпадами, в реальности было паническими взмахами, которыми ребёнок старается отогнать от себя злого духа. И в роли этого самого духа наверняка выступал я, пособник монстра, который играючи потрошил сотоварищей бедолаги.

Тем не менее понимание того, что стояло за нежданной удачей, исход драки переломить не позволяло. Если бы враг хотя бы на секунду протрезвел от бушующих в нём страхов, то за пару ударов разобрался бы со мной. Но и текущего натиска хватало, чтобы я, отразив очередной взмах, повалился на спину.

В глазах двоилось от напряжения, сознание то и дело норовило уплыть куда-то за грань этого мира, и требовались громадные усилия воли, чтобы отогнать обморок. Дыхания катастрофически не хватало, в грудь точно вонзились десятки спиц, руки, лицо, спина — всё в липком поту. Бывший крестьянин занёс над моей головой палицу, и я изо всех сил пнул его в колено, отчего он яростно зарычал. Под руку удачно попалась россыпь камешков, полетевших в разбойника.

Тот замешкался, и я воспользовался этим, чтобы, перебирая ногами, отползти чуть-чуть, развернуться и на четвереньках проскочить драгоценные два метра, отделявшие жизнь от бесславной гибели. Подниматься было дьявольски трудно. Буквально каждая клеточка тела пылала болью, и я заметил, как по земле ко мне протянулась цепочка красных пятен. Враг всё-таки зацепил меня — может, не прямо сейчас, но разбираться времени не было. Разбойник тоже без дела не стоял: наклонил голову вперёд и опустил палицу. Явно готовился к рывку. Я вновь поймал его взгляд.

Он смотрел сквозь меня. Он смотрел на то, что находится позади меня. Он смотрел на лес. На тот самый лес, который я, сам того не ведая, загораживал от него. Всё это время я не давал ему сбежать. Мои акробатические выкрутасы и отчаянная пляска с мечом невольно удерживали его вдали от желанного приза.

Бедняга не хотел убивать меня — он просто стремился смыться, а я закрывал для него путь отступления. Каким бы глупым он ни выглядел, урок Вероники он усвоил отлично: она стремилась не дать никому сбежать. Ничего удивительного, что он так паниковал. Я представал союзником страшной служительницы тьмы, а значит, в глазах паренька она наверняка доверила мне прикрывать это направление, ибо самый сильный воин на свете не сможет остановить в одиночку убегающих во все стороны.

Наверняка даже полностью лишённый воображения кретин сумеет представить, что случится с ним, когда Вероника закончит с остальными. Однако для него будет ничуть не лучше, если он помчится мимо и получит в спину удар, который пригвоздит его к земле.

К сожалению, осознание пришло слишком поздно. Рассказать парню, что убивать его я не собирался и он мог спокойно пробежать под спасительную сень деревьев, я не успел. Разбойник заорал и бросился ко мне. Взметнувшаяся палица выцеливала мои рёбра, и по наитию я тоже закричал, швырнул вверх кинжал, отчего мышцы протестующе содрогнулись, и побежал навстречу.

Бандит несколько растерялся и рефлекторно проводил взглядом оружие, и мой кулак въехал ему прямиком в подбородок. Треск сворачиваемой челюсти пробудил в душе злорадную радость — всё же крестьянский сын был выше и сильнее меня, да ещё успел прилично отделать. Однако радость как ветром сдуло, когда в бок прилетела палица — из-за сближения не та её часть, которую покрывали гвозди, но тело не знает сослагательного наклонения в вопросах боли. Я неловко дёрнулся и харкнул кровью в глаза врагу, и это меня спасло.

Мы оба упали, и разбойник замахал кулаками, надеясь приложить меня, но я оттолкнулся от него и перекатился на безопасное расстояние. Рёбра адски ныли при каждом вздохе. Рука сама нащупала меч — чудо, что он не воткнулся кому-то из нас в макушку, а мирно упал поблизости. Используя клинок как опору, я поднялся на ноги. Бандит тоже встал — не без усилий, но его выносливость явно превосходила мою.

— Тупица, — прохрипел я и застонал, когда волна боли прокатилась по нервам от затылка до пальцев ног. Слова с трудом выходили из ставшего вдруг непослушным горла, — Проваливай живее. С самого начала… не хотел мешать. Достаточно… сказать.

Было похоже, что мой кулак вогнал в туповатого крестьянина капельку здравого смысла. Он потерял боевой задор и смерил меня растерянным взором, видимо, начиная понимать, что сложные тактические планы были мне не по плечу. Если уж быть совсем честным, то правдой это было лишь отчасти. Когда я выбросил меч, то показал бандиту, что не намеревался проткнуть его, а сделать это было весьма просто — я же как-то умудрился двинуть его по лицу. Провернуть то же самое с мечом и животом противника вряд ли было бы намного сложнее. Если бы, конечно, я смог бы простить себе убийство человека — непозволимая роскошь для того, кто никогда в жизни не дрался, если не считать ПвП в онлайн-играх.

— Превеликая Аматерасу, в его башке что-то есть, — выдохнул я, когда бандит поднял палицу и побежал к деревьям, подставив мне беззащитную спину. Само собой, у меня не нашлось ни малейшего желания останавливать его.

Перед глазами промелькнула грязно-жемчужная молния. Я невольно повернул голову и увидел, как бывший противник нелепо застыл на месте, задрав одну ногу. Один удар сердца спустя он повалился на дорогу и завизжал — именно завизжал. Человеческого в том крике было мало. Быстро окрасившимися в красный цвет пальцами бандит царапал себя за горло, а его ноги судорожно колотились по земле, поднимая в воздух пыль. Он извивался и бился затылком о землю.

— У… уб… ей! — выплёвывал он из себя звуки, — Уб… б-б-б… э-э-э, убэ, уб… э!..

Рука с мечом поднялась словно сама собой, как будто её контролировал не я, а кто-то другой. Я посмотрел на клинок и сглотнул. В уши врезались крики агонизирующего разбойника. Ни один живущий на свете не заслуживал таких страданий. И всё же… накативший ступор не давал пошевелить конечностями. Глаза защипало. Я обнаружил, что плачу. В попытках перекрыть поток слёз я поднял голову и посмотрел на небо — стальной равнодушный купол, чьи низкие тучи грозились раздавить жалких смертных. Закружилась голова. Наверное, в такие моменты и определяются сильные и слабые духом.

Стоны умиравшего крестьянского сына утихли. Я вдруг осознал, что если поблизости найдётся ещё один желающий прихлопнуть меня, то я умру вот так глупо и бездарно, — пялясь на небеса после бессмысленной схватки, которой не должно было случиться.

Дела земные мало изменились с тех пор, как я перестал уделять им внимание. Вероника осталась один на один с худощавым усатым типом, который догадался захватить щит и вполне успешно теснил магичку при помощи булавы, чьё шипастое навершие размером превышало половину головы девушки. Одним взмахом этого грозного оружия бандит отогнал хотевшего прийти на выручку хозяйке ящероконя, в достоинства которого явно не входила проворность; скакун сердито ржал, но приближаться побаивался. Сперва я подумал, что в условиях, когда враг способен рассечь надвое любую защиту, щит бесполезен, однако лучшие времена Вероники определённо остались позади.

Она едва передвигала ноги и шаталась, словно забулдыга после пары лишних кружек (воспоминание обожгло мимолётным стыдом). Кинжал, прежде без усилий рассекавший оружие бандитов, теперь едва поспевал за стремительными выпадами усача. Я с отдалённым удивлением опознал в сопернике Вероники бандита, который завязывал пояс, когда выбегал из-за кареты. Если бы не чрезмерная осторожность разбойника, заметно опасавшегося магического оружия, он бы давно завершил этот бой в свою пользу. Однако дождался он лишь того, что девушка собрала остатки сил.

Её силуэт мигнул чёрной вспышкой, и магичка ухватилась за край щита, вскочила на него и кувырком очутилась за спиной врага. Я моргнул: этот трюк выходил за рамки известных мне западных техник (махать мечом, пока не получится воткнуть его в соперника) и попадал прямиком в область легендарного искусства ниндзюцу. Впрочем, чего только не увидишь в мире, где царит магия…