Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

– Каждый вечер! Нет, я больше этого не вынесу, – запротестовала Мэри усталым голосом. Они почти дошли до начала бульвара, но Грант еле переставлял ноги, и Мэри приходилось ждать, пока он нагонит ее. – Те, кого мы встретим на Фролике у Фиры, принесут вдвое больше денег, чем здешние типы. И вообще, я не подписывалась каждый вечер смотреть, как ты напиваешься и проигрываешь в карты.

– Зря ты считаешь, что я напился, – укорил ее Грант, приобнимая за плечи. – Мне всего лишь весело, как было тебе, когда ты распевала непристойные песни. Даже я покраснел. И у этих игроков оказались слишком глубокие карманы, я не ожидал таких ставок.

Мэри отмахнулась от него, вернувшись к своему главному возражению.

– Не собираюсь торчать здесь каждый вечер. Хочешь – иди один.

– А придется, – возразил он. – И на Фролик ты придешь. Маллан договорился со швеей Фиры, чтобы она сшила тебе платье. Разве это не мило? Почему ты не улыбаешься? Ты же любишь красивые вещи, Мэри?

Скрытый тенью, я обменялся взглядами с Фишер. Ее рука лежала на сабле, а я держал пистолет наготове, но никто из нас не двигался. Мы только что услышали массу всего, но ничего не понимали. Поиск партнеров, Димери, который куда-то делся, некто по имени Фира и Фролик?

Мэри оглянулась через плечо на таверну. На улицу вышло еще несколько посетителей, но все они направлялись в противоположную сторону.

– Я и так привлекла слишком много внимания. Не собираюсь рисковать, пока ты играешь в карты и называешь это работой.

– Ты хочешь спасти мать от Лирра? – Голос Гранта стал тверже. – Это часть соглашения.

У меня перехватило дыхание. Мать Мэри была у Лирра, а Димери предложил ей сделку? Так вот почему Мэри отправилась к Димери, а не к нам?

Моя решимость ослабла, я видел только Мэри, а она хмуро смотрела на Гранта.

– Не тебе это решать. Я не…

Фишер было собралась выскочить из переулка, но женский голос с сильным акцентом разнесся по улице.

– Эй, вы двое!

Мэри и Грант оглянулись. К ним приближалась высокая женщина, а за ней – толпа пиратов, явно с корабля Димери, как подсказывал мне дар видящего. Мы с Фишер отступили еще глубже в тень.

– Ата! – Грант взмахом треуголки поприветствовал женщину, она же стала подталкивать его, как непослушного ребенка, который не хочет идти быстро. Мэри тоже ускорила шаг, и они скрылись из виду.

– Что случилось? – протестовал Грант, эхо его голоса доносилось до нас. – Ата, зачем меня так тащить? В чем дело?

– «Олень» здесь, пора по койкам, щенки, – успел услышать я, прежде чем компания отошла слишком далеко.

Когда шаги окончательно стихли, Фишер вышла из переулка. Она выглядела недовольной.

– Раньше надо было действовать, – прошипела она.

Я вздохнул, мысленно готовясь к тому, что Слейдер обрушит на нас обоих все недовольство, – и к перспективе еще одной ночи без моей мерейской монеты.

– Ну, полным провалом это тоже не назовешь, – заметил я, наблюдая, как пираты пересекают сверкающий фонарями мост и пробираются сквозь толпу гуляк. – Грант собирается прийти в этот же трактир. И мы знаем, что связывает Мэри с Лирром: он держит в плену ее мать. Думаю, Мэри заключила сделку с Димери, чтобы спасти ее.

Я всего лишь повторил то, что мы услышали, но каждое слово давалось мне с трудом, я словно камни языком ворочал. Мать Мэри у Лирра. И она убежала к Димери, в отчаянии доверившись пирату, а не мне. Да, она обокрала меня, но теперь я понимал почему, и гнев мой стал затихать.

– Мы сами можем ей помочь, – рискнул предположить я. – Надо тоже заключить сделку и убедить ее присоединиться к нам.

– Надо же, какой вы неразборчивый, Сэмюэль Россер. – Фишер задрала подбородок и посмотрела с явным осуждением. – Держите бриджи застегнутыми.

Я бросил на нее неприязненный взгляд.

– Вы ревнуете?

– Мучительно, – ответила она голосом, полным фальшивой грусти. – Ни один мужчина так меня не возбуждал.

Прежде чем я успел осознать, насколько неудобной стала ситуация, моя спутница вышла из переулка и направилась вслед за пиратами. Да, нам нужно было проследить за ними до корабля Димери. А мне следовало собраться с мыслями.

– Женщина, о которой они говорили, Фира… Та, что устраивает Фролик на следующей неделе, – негромко произнесла Фишер, – сестра королевы Устии.

Я подхватил ее мысль:

– И Димери будет у нее на балу, чтобы найти деловых партнеров. Ему нужны деньги.

Фишер кивнула, снова улыбнувшись своей обычной улыбкой, тонкой, как стальной клинок.

– Слейдер захочет услышать об этом.

Девочка из Пустоши

У девочки из Пустоши есть пистолет, залитая кровью одежда, и она не понимает, где оказалась. Она несется по лесу, инстинкт гонит ее прочь от тела разбойника. Его товарищи придут за ним, и если они найдут девочку…

Она проводит ночь без сна на подстилке из мха между двумя валунами. Утром ей становится немного лучше и в то же время гораздо хуже. Она заблудилась в незнакомом лесу, кишащем разбойниками. Она голодна, далеко от дома, и все тело болит. Хуже того, у нее нет денег, а все ее вещи пропали.

Однако другого выхода у нее тоже нет, кроме как отправиться в путь. Около полудня она натыкается на дорогу. Волосы растрепаны, в руке пистолет, который она забрала у мертвого разбойника.

– Святой сохрани!

Девочка оборачивается и видит на дороге мужчину. Он не выглядит богатым, но и бедным его не назовешь: одежда хорошо пошита и не заношена. На нем коричневая шапка с вышитым петухом, а сапоги до колена заляпаны грязью.

Девочка поднимает пистолет, хотя он не заряжен и она не знает, как им пользоваться.

– Не подходи! – кричит она, готовая к нападению.

– Не стреляйте, умоляю вас! – Мужчина бросает мешок, который он нес за плечами, и отступает, его взгляд устремлен на оружие девочки. – Я знаю, кто вы, госпожа, и я не дурак!

В недоумении она переводит взгляд на оружие.

– Ты знаешь, кто я?

Мужчина истолковывает вопрос как угрозу. Он выглядит не только растерянным, но и ошарашенным. Дрожащей рукой он роется в карманах и достает кошель с монетами, а затем с глухим звоном бросает его на землю. Девочка переводит взгляд с него на пухлый кошель, потом обратно на пистолет. Практичность побеждает изумление, и решимость крепнет вместе со звоном монет.

Она сжимает пистолет и грозно произносит:

– Надеюсь, ты, вонючий козел, и вправду понимаешь, кто я.

На следующую ночь девочка ложится спать с достаточным запасом монет, чтобы устроиться в гостинице, если удастся ее найти, но она голодна, и ее мучает совесть.

Когда же на следующий день она замечает на дороге торговца, то набирается храбрости и выходит из зарослей. Девочка направляет на него ствол своего бесполезного пистолета. Торговец быстро открывает сундук, который вез в маленькой ручной тележке.

– Берите все, что хотите, госпожа, прошу вас.

Девочка с трудом верит, что уловка сработала во второй раз, но не задается лишними вопросами. Тишина леса нарушается звоном серебряной и медной посуды, девочка роется в сундуке, прижимая пистолет к вспотевшему лбу своей жертвы. Она стаскивает с плеч уже свой мешок и начинает набивать его всем, что попадается под руку, не забывая о еде.

Торговец молча наблюдает за ней. В ветвях поет птица, листья шелестят на ветру, и солнечные пятна пляшут на дороге.

– Приятный денек, – говорит торговец, прочищая горло.

– Да уж, – дружелюбно отвечает девочка, подавляя чувство вины.

У мужчины дрожат руки. С его стороны очень мило испытывать такой ужас, учитывая, как мало она для этого сделала. Кем бы ни была та, за кого ее принимают, похоже, ее боятся абсолютно все. Но девочка не решается спросить.

Вдруг ее пальцы нащупывают пачку бумаги. Она уже собирается выбросить ее, чтобы добраться до свечей на дне тележки, как вдруг понимает, что смотрит на свое собственное лицо.