Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

— Вы наверняка скажете, что мое спокойствие ничего не значит, — нервно усмехнулась девушка.

— Вы с этим согласны?

Муромцева резко вскочила, зацепив чашку. Но та не упала, как девушка ее подхватила у самого пола, успев поймать внутрь напиток, который выплеснулся наружу.

— Это впечатляет, — искренне восхитился я.

Виктория подозрительно взглянула на меня, словно проверяя, не смеюсь ли я над ней. Затем поставила чашку на стол и прошлась к окну. Там она остановилась и слегка сдвинула в сторону тонкую штору. Я снова ждал. В воздухе качалось напряжение. Пахло озоном. И казалось неясным был ли это аромат близкой грозы или электричеством тянуло от Муромцевой.

— Иногда мне бывает одиноко, — тихо произнесла девушка, когда я уже не надеялся услышать ее голос.

— Как и всем нам, — подбодрил я.

— Я родилась далеко от этих мест, — она кивнула в сторону улицы. — Отец не признал меня. А матери оказалась не нужна дочь, которая не сможет претендовать на титул. Так я очутилась в приюте. Мне повезло унаследовать силу своего предка, довольно редкую в том мире…

Муромцева посмотрела на меня потемневшими глазами, а потом тряхнула головой. С ее волос посыпались искры

— Я поступила на военную службу в юном возрасте. Не стану лгать, что прошла его с легкостью. Это не так. Мне пришлось несладко. И вовсе не потому, что я девушка. Я сильная и могу за себя постоять. И не только за себя. Но когда я уже даже не надеялась на чудо, случилось оно.

— Что же произошло? — уточнил я, подталкивая Викторию в нужном направлении.

— Все сыновья и бастарды моего отца погибли. А потом и он сам, — девушка выдала это спокойно и почти равнодушно.

Но я заметил, как вокруг Муромцевой собирается тьма.

— Я стала наследницей его фамилии, получила отчество. Титул. Все его имущество.

— Но это не сделало вас счастливой, — закончил я за девушку, когда молчание стало тягостным.

Она коротко кивнула, а потом развернулась, чтобы направиться прочь. Я не собирался ее останавливать. Потому что понимал — она сказала больше чем собиралась. И теперь Муромцевой надо было смириться с тем, что она пустила кого-то постороннего в свою душу. Пусть это и не было по-настоящему, но начало было положено.

Я встал из-за стола, снял халат и надел пиджак. Поправил воротник, выключил настольную лампу с тканевым абажуром, взял стопку карточек и вышел в приемную. В ней уже не было Виктории Ильиничны. Девушка оставила в комнате лишь запах грозы.

Я вышел из лекарни и на секунду задержался на крыльце. Рабочий день выдался очень долгим, и на город уже начали опускаться сумерки. Над мостовой мерцали фонари, редкие прохожие шагали быстро, не глядя по сторонам, словно торопились по домам. Издалека послышался звук лязгающего трамвая. Воздух был тёплым, но в нём уже ощущалась тяжесть, близкого дождя.

— Неужели, ночью наконец-то пройдет дождь? — пробормотал я, покосившись на тучу, которая наползала на город плотным одеялом.

Девушка. которая ждала меня у нижней ступени, не ответила. Просто бегло осмотрелась, словно ожидала кого-то увидеть.

— Что-то не так? — удивленно уточнил я.

Девушка на секунду замерла, затем покачала головой:

— Нет, все нормально.

Мы медленно направились к воротам лекарни.

— До завтра, Василий Михайлович, — произнес дружинник, и я кивнул:

— До завтра.

Мы вышли за территорию, молча подошли к авто, и я открыл переднюю дверь. Виктория обошла машину и заняла место за рулем. Завела двигатель и уточнила:

— Домой?

Я кивнул и откинулся на спинку сиденья. И машина выехала на дорогу.

Некоторое время мы ехали молча. Виктория смотрела на тёмное стекло, за которым проплывали огни и силуэты зданий. Наконец, она произнесла:

— Завтра на рассвете мастер Долгопрудный будет ждать вас в парке…

Я взглянул на неё. Строгая линия скулы, выверенная осанка. Только руки слишком крепко сжимают руль, выдавая напряжение.

— Точно. Чуть не забыл. Ну, как раз успею на работу.

Девушка внезапно зло мотнула головой и повернулась ко мне. В её глазах плескалась тревога, которую девушка тщетно пыталась скрывать:

— Очень надеюсь, что у вас есть план, Василий Михайлович, — зло усмехнулась она.

— А как же? — подтвердил я. — И я очень надеюсь, что вы не рассказали обо всем Круглову. Это испортит всю операцию.

Она несколько мгновений пристально смотрела на меня, а затем уставилась на дорогу.

— Вы же понимаете, Василий Михайлович, что если Долгопрудный размажет вас завтра тонким слоем, то Круглов просто меня уничтожит? — произнесла она после паузы.

— Понимаю, — подтвердил я. — Но увы, проигрывать я не собираюсь. Иначе я бы уже отменил завтрашний прием. И скорее всего, написал бы завещание.

Виктория немного помолчала. А затем вкрадчиво уточнила:

— Тогда, может быть, поведаете мне свой план?

Я покачал головой:

— Увы, Виктория Ильинична. Я не могу.

Девушка раздраженно забарабанила пальцами по рулю. Покосилась на меня, но я невозмутимо смотрел в лобовое стекло. Муромцева тяжело вздохнула, но не стала настаивать.

До особняка мы доехали молча. Только когда машина въехала на территорию и остановилась у крыльца, секретарь заглушила двигатель и повернулась ко мне:

— Прибыли, мастер Юсупов.

— Спасибо, Виктория Ильинична.

Я словно невзначай коснулся ее ладони, и тут же отдернул руку:

— Простите, — смущенно произнес я, быстро открыл дверь и вышел из машины.

Гостиная встретила меня тишиной. Даже обычно работающий телевизор сейчас был выключен. Я удивленно нахмурил брови, быстро создал плетение «астрального двойника». И облегченно вздохнул, потому что в доме загорелся знакомый дядин силуэт.

Поднялся на второй этаж, вошел в свою комнату, закрыл за собой дверь. Сел в кресло, задумчиво глядя в окно и прислушиваясь к шагам в коридоре. Затем осторожно активировал «астрального двойника». Довольно отметил, что Муромцева уже была в своей комнате. Улыбнулся, встал с кресла и активировал «кражу личности».

Кожу начало покалывать, в голове зашумели обрывки тысяч чужих мыслей. И я с трудом отогнал от себя желание прислушаться к этим отрывочным воспоминаниям. Подошел к зеркалу. Из отражения, на меня смотрела Виктория Ильинична. Личина была слабой и требовала постоянной подпитки, так что долго ее держать у меня не выйдет. Поэтому нужно было торопиться. Я развернулся и вышел из комнаты.

В гостиной было пусто, я спокойно вышел на крыльцо. Покосился в сторону гаража, где была припаркована машина. Но после недолгих раздумий отказался от этой идеи. Шум двигателя мог привлечь ненужное внимание. Поэтому я спустился по ступеням и направился к воротам, на ходу вынимая из кармана телефон. Понизив голос, несколько раз произнес:

— Добрый вечер, я хотел бы вызвать машину по адресу…

Первые пять раз вышло неубедительно. Голос хрипел с непривычки, но потом начало получаться. И я набрал номер службы такси.

Дороги вечерней столицы были практически пустые, так что до указанной мной точки машина доехала быстро. Всю дорогу водитель то и дело косился на меня в зеркало заднего вида. Видимо, ему было любопытно, что я забыл вечером на окраинах. И почему не поехал туда на машине с номерами семьи. Но проявлять любопытство водитель не стал.

Наконец, машина остановилась у нужного адреса. Водитель удивленно посмотрел в сторону громадины строения, затем обернулся ко мне и произнес:

— Прибыли. Вы уверены, что вам сюда?

Я кивнул. Вынул бумажник, отсчитал нужную сумму и протянул ее извозчику:

— Спасибо. Сдачи не надо.

Открыл дверь и вышел из авто. Направился в сторону храма.

Ворота были гостеприимно распахнуты, словно приглашая всех желающих обратиться к Высшему и покаяться в грехах. Причем просителей у ворот было куда меньше, чем днем. Но едва я подошел ко входу, они заступили мне дорогу. Пришлось раздать им мелкие купюры перед тем, как пройти на территорию. Я обогнул храм и свернул к невысокому двухэтажному зданию, в окнах которого почти не горел свет. Всю дорогу я думал, как связаться с нужным мне человеком, но во дворе меня ждал сюрприз. В виде одинокой фигуры, которая сидела на лавочке и беспечно болтала ногами. Я подошел ближе, и она обернулась. Взглянула на меня и улыбнулась: