Сквозь божественную ложь (СИ) - "Lt Colonel"

— Ах да, — спохватился я, — нужно спросить у Айштеры, что она думает насчёт задержки. Если она станет возражать…

Энель криво усмехнулась.

— Погляди на неё. Правда думаешь, что она будет против?

Айштера шла бок о бок с Тецуо. Они оживлённо переговаривались; порой травник начинал чертить что-то в воздухе палкой, а девушка поправляла или дополняла его воздушные рисунки. Насупившаяся Хоши плелась чуть позади. Её жаркое обсуждение не заинтересовало.

Вот и славно. Айштере будет полезно пообщаться с сородичами, которые не обвиняют её во всех смертных грехах из-за неправильного цвета волос. Я кивнул своим мыслям и бросил взгляд на небо. Оно начинало темнеть.

Эту ночь мы проведём под крышей.

Всё сложилось даже лучше, чем я ожидал. Наша компания поселилась в доме старосты; он был просторным и вместил всех. Мне досталась отдельная комната, чему я был несказанно рад. Второй раз спать на полу я не собирался, но и спорить с ашурой не хотел.

Следующим утром Тецуо развил кипучую деятельность. Сперва, как и обещал, он напоил Хоши воспитательным отваром из корней овечьих язычков. Кое-как осилив половину кружки, девочка сперва позеленела, потом покраснела и наконец побледнела.

За остаток дня бедняжка не вымолвила ни слова.

Она бродила неприкаянным призраком по дому, высунув почерневший язычок и поджав хвост. Периодически она хваталась за живот и тяжко вздыхала.

Сердобольная Айштера взялась приготовить настойку, чтобы облегчить страдания Хоши, но я остановил знахарку. Нужно нести ответственность за глупые поступки, объяснил ей я. Она нехотя согласилась.

Наказанием внучки Тецуо не ограничился. Он созвал собрание; на него нас не пригласили, но когда староста вернулся с него, то заверил меня, что все проблемы улажены. В этот момент он мало напоминал добродушного старичка, которого мы встретили по дороге в деревню. Слишком уж ярко горели его глаза мстительным торжеством.

Собрание совершило серьёзную ошибку, посчитав, что травник стерпит то, что его внучку пытались бросить на Поляне. Кто знает, возможно, теперь Тецуо начнёт борьбу за власть — и даже преуспеет, из номинальной фигуры превратившись в полноправного старосту.

Меня проблемы просчитавшихся крестьян не волновали. Со мной Тецуо, благодарный за спасение девочки, вёл себя вежливо и не задавал лишних вопросов. Я сообщил ему, что желаю остаться на пару недель, чтобы побродить по Поляне; вдруг на ней есть чем поживиться авантюристу?

Мне казалось, что с точки зрения жителя Эксдилики заявление абсурдно. Что можно найти на обычном лугу, который просто уменьшает разумных? Но травник невозмутимо кивнул и даже упомянул, что иногда в Трёхколесье заносит приключенцев, которые пытаются разгадать тайну Поляны. Но ни одна группа не задержалась надолго: рисков много, а прибыли нет.

Тецуо предупредил меня, что ещё прежде никто не отыскивал на Поляне ничего путного, но отговаривать не стал. И даже согласился предоставить жильё — совершенно бесплатно. Я с радостью принял предложение.

Айштера решению задержаться обрадовалась, однако то, что мы планируем исследовать Поляну, её встревожило. Фелина разрывалась между долгом и страхом. Долг призывал идти с нами, чтобы помочь. Страх отговаривал, напоминал об ужасной многоножке и других, не менее омерзительных и опасных обитателях микромира.

Хуже того, причудливым образом долг переплёлся в разуме фелины с призывом к приключению. Ведь что такое смертельно опасный поход на Поляну, если не оно? А именно приключений она жаждала с тех пор, как услышала о них от матери, — или думала, что жаждала.

Мне стоило большого труда уговорить её остаться в деревне. В отличие от меня и Энель, никакой пользы для фелины в Поляне не было. Я постарался донести до Айштеры, что она ни в чём не виновата и принесёт больше пользы, если заготовит впрок разных настоек.

В конце концов знахарка согласилась с моими доводами. Ей куда больше нравилось обсуждать полезные свойства растений с Тецуо и учить Хоши, с которой она успела найти общий язык, чем сражаться с гигантскими сколопендрами.

На жилье помощь старосты не закончилась. Я попросил Тецуо свести меня с местным кузнецом, чтобы наточить один из тренировочных мечей. Это не исправило его баланс, но, по крайней мере, он теперь не был простой железной дубиной. Вдобавок к заточке кузнец поменял рукоять на более удобную.

А вот церемониальный клинок деревенскому молотобойцу оказался не по плечу. Он честно предупредил, что боится браться за него: тонкое лезвие с узорами и серебряными полосками могло не пережить грубого обращения. Починить такую вещь мог лишь настоящий мастер.

Перед тем как отправиться на Поляну, я опросил многих, кто захаживал на неё, — то есть почти всех детей и большую часть взрослых. Крестьяне Трёхколесья были дружелюбнее подлесьевских и охотно шли на контакт, за исключением некоторых стариков из собрания старших. Меня интересовали стороны, на которых муравьи встречались реже.

Поначалу Энель относилась к моей подготовке пренебрежительно. Но я втолковал ей, что изучать магию Поляны проще, когда не отвлекаешься на отражение волн бесчисленных насекомых.

Поначалу походы выглядели так: мы брали запас еды примерно на два дня и заходили на край Поляны, после чего шли по луговой кайме. Энель объясняла, что так проще разобраться в плетениях заклятия. В глубине Поляны они запутывались так, что превращались в бессмысленную мешанину контуров.

Временами Энель усаживалась на какой-нибудь камень и принималась прощупывать магический фон. Обычно такие посиделки занимали немало часов и заканчивались тем, что она исписывала землю рунами, от которых исходило изумрудное сияние, видимое лишь Истинным Зрением. Затем она ругалась сквозь стиснутые зубы, стирала рисунки и двигалась дальше.

Пока ашура занималась магическими опытами, я был предоставлен сам себе. По большей части я выслеживал жуков. Я быстро приноровился к охоте на них: они были стремительны и чертовски опасны, но вместе с тем тупы и предсказуемы. Хитиновые панцири имели множество уязвимых сочленений, а заточенный тренировочный меч без проблем отрубал лапки насекомых.

Помимо прокачки, я занимался и более… необычными вещами. Падение Хоши с травинки заинтриговало меня, причём до такой степени, что я решился повторить её прыжок. Естественно, выбрал я куда менее внушительную высоту: начал со своего роста и постепенно увеличивал расстояние до земли.

Результаты поражали. Из-за маленькой массы тела я переживал падения с огромной высоты. Ни с чем не сравнимое чувство свободного падения наполняло восторгом. Но даже охваченный ребяческим энтузиазмом, я не забывал об осторожности и не забирался чересчур высоко.

В вопросах гравитации был важен каждый грамм. То, что без последствий пережила Хоши, могло быть смертельным для меня. К тому же я, в отличие от насекомых, не обладал экзоскелетом, способным защитить внутренности.

Поэтому я не усердствовал. Когда очередное приземление отдалось в локтях и коленях, я запомнил опасную высоту. Впредь я забирался не так далеко, для надёжности останавливаясь в паре своих ростов от неё.

С травинок было проще отыскивать новую жертву. Однажды я и вовсе спрыгнул с неё на рогатого жука — и едва не насадился на его рог. Больше воздушными атаками я не баловался, однако изучать местность с высоты и прыгать я не перестал.

Это было эффективно.

И это было весело.

Энель моими развлечениями не прониклась, но и не препятствовала им. И замечательно.

Ведь одно из таких падений принесло мне новый навык — Акробатику. А всего-то и нужно было, что в последний момент кувыркнуться в воздухе, чтобы не воткнуться в землю головой вперёд.

После этого кульбита я ещё больше снизил предельную высоту, на которую забирался. Зачем рисковать понапрасну?

Повезло ещё, что на Поляне стояло вечное безветрие. Микромир отличался скользкостью. Я быстро догадался, зачем насекомым щетинки на хитине: так они спасались от дуновений ветра.