Сквозь божественную ложь (СИ) - "Lt Colonel"

Раскачка шла своим чередом. Энель же могла похвастаться куда меньшими успехами. Поначалу она отмалчивалась на мои вопросы или переводила тему, но я был упорен. И на второй день четвёртой вылазки, когда мы сидели у костра, я добился ответа — правда, не такого, на который надеялся.

Энель раздражённо передёрнула плечами и бросила:

— Ничего! Вся магия на Поляне — полная бессмыслица!

Когда она немного остыла, то, уже спокойнее, продолжила:

— Системы, отвечающие за разные функции, словно созданы разными магами. Причём я не вижу, чтобы контуры были синхронизированы. Там, где они накладываются друг на друга, это происходит будто вопреки усилиям создателей, а не благодаря им. Видны обрывки плетений, которые должны были разрушить ядерное равновесие. Заклинания, использованные здесь, гениальны в своей задумке, однако воплощение… С ним что-то не так. Знаешь, мне всё больше кажется, что эксперимент здесь проводили конкурирующие маги, причём они стремились подпортить итоги коллеги.

Она подумала немного и с отсутствующим видом добавила:

— Но это чушь. Разные плетения отвечают за разные функции. А есть ещё те, что вносят раздрай в систему и…

Вдруг её янтарные глаза сверкнули:

— А что, если… Проверить полярность дестабилизирующих элементов…

Проверка заняла у ашуры часа три. В этот раз я не уходил от неё далеко. Не так давно я забрался на травинку и заметил вдалеке очертания насекомого, походившего на муравья.

Это мне не понравилось.

Однажды, несмотря на все меры предосторожности, они нашли нас. Пришлось убегать с Поляны и заходить на неё из другого места, благо мы не успели углубиться.

Закончив, Энель уставилась на причудливо выписанные руны. Над ними клубился зеленоватый дымок её маны. Ашура глубоко вздохнула:

— Да, похоже, что маги старались разрушить чары друг друга. Но зачем? Проверяли на устойчивость?

— А может, у них была дуэль? — предположил я. — И они просто старались прикончить противника.

Впервые на моей памяти Энель открыто проявила растерянность.

— Дуэль? Схватка? Но… Нет, это глупо. Всё равно что нарисовать картину, чтобы свернуть её и броситься душить врага полотном. Столько труда, столько подготовки…

— А по-моему, один вздумал уменьшить второго, а тот сопротивлялся. Ты же сама рассказывала, что в обычной ситуации сжатие — это верная смерть. Вот второй маг и накидал чар, чтобы нейтрализовать побочные эффекты. А они сплелись как-то с атакующими, часть разрушилась, а часть закрепилась.

— Даже по меркам магов, живших в моё время, сотворить нечто подобное в схватке, за считанные секунды, невозможно, — твёрдо сказала Энель.

Она вернулась к выписыванию рун. Чем больше их появлялось на земле, тем сильнее мрачнела ашура. Уже глубокой ночью она подошла к лагерю, который я устроил, накрыв листьями стык между двумя камнями.

Энель остановилась, наблюдая за тем, как я пытаюсь проткнуть мечом водяную каплю. Из-за поверхностного натяжения воды даже такая мелочь, как утоление жажды, заставляла поднапрячься. Когда я справился с каплей и как следует напился, Энель присела рядом и сказала:

— Я трижды проверила расчёты. Тут такие помехи, что и после десяти заходов утверждать наверняка не получится, но… Твоя гипотеза многое объясняет. Это сущее безумие — применять в скоротечном бою дименциализм, школу магии, для которой любые серьёзные чары стационарныи требуют долгой подготовки. Однако… я готова допустить, что в твоей версии есть смысл. И это плохо.

По правде говоря, эта трактовка не радовала и меня. Она означала, что Поляна — это не уникальное место интереса, изучение которого награждалось, а всего лишь последствие дуэли между двумя могущественными чародеями. Занимательный магический казус, уникальное стечение обстоятельств — и ничего больше.

— Часть меня многое отдала бы, чтобы встретиться с магами, способными применять заклинания минимум восьмого круга в дуэли. А другая часть, менее восторженная, твердит, что от настолько могущественных магов одни неприятности.

Я закурил.

— И что теперь?

— Я всё ещё хочу выяснить, почему заклятье… заклятья не распались. Их удержание возможно лишь при наличии привязки, якоря для ядер. Хотя я уже ничему не удивлюсь, если история про дуэль — правда. Ни тому, что контуры могут питать сами себя, ни тому, что столкновение плетений в силах породить псевдоядро.

Едва я услышал про предмет, как сердце заколотилось в предвкушении.

Может быть, ещё не всё потеряно.

Может быть, один из магов уронил в сражении артефакт, который пролежал долгие годы, всеми позабытый.

Судя по тому, как смотрела на меня Энель, она читала мои мысли как открытую книгу.

— Лишь искушенный в дименциализме маг вроде тебя справится с загадкой Поляны.

Энель криво усмехнулась, принимая похвалу.

— Не переживай. Я помню об уговоре. Завтра начну поиски точки, где сходятся плетения. Хотя, наверное, лучше зайти с другого направления — здесь не разобрать, куда тянутся контуры.

Она почесала плечом щёку. Её взгляд упал на мою шею.

— Сегодня я потратила много сил. Жутко устала и проголодалась.

— Ты ведь ела утром.

— Будешь держать меня на голодном пайке — никогда не доберёшься до сокровища Поляны…

Я выбросил окурок и со вздохом дёрнул ворот куртки.

Той же ночью мы были вынуждены в спешке покинуть Поляну. На наш лагерь наткнулись муравьи.

Глава 32

Следующие три дня мы провели у периметра Поляны. Энель пыталась вычислить закономерности в структуре магического фона на разных участках.

Иногда у ашуры получалось найти совпадения. Чаще — нет. Но в конце концов она определила примерное положение узловой точки, к которой сходились плетения заклинаний.

Из-за неточностей в расчётах Энель не могла с точностью утверждать, где находится артефакт. Она лишь выделила приблизительную зону в западной части луга, ближе к его центру.

Поляна была небольшой, от силы метров пятьдесят в диаметре. Сущий пустяк в обычных обстоятельствах — и огромное расстояние для человека, в котором от силы полтора сантиметра роста.

Дело осложнялось неудобным ландшафтом, который, если переводить на привычные мерки, практически целиком состоял из холмов и расщелин. Вдобавок к этому в микромире водились бесчисленные насекомые, готовые сожрать зазевавшуюся добычу.

И я не переоценивал опасность. Не после того, как мне пришлось отбиваться от осы-наездника, которая вздумала парализовать меня, чтобы отложить в моё тело яйца. Ничего удивительного, что я быстро приноровился видеть в каждой букашке злобную тварь.

Как в таких условиях обшаривать большую область, в которой могло лежать сокровище Поляны, я не представлял. Оставалось положиться на Энель, которая заявила, что почует артефакт, когда приблизится к нему.

Особой уверенности в голосе ашуры я не заметил.

К последнему походу мы готовились тщательно. В отличие от предыдущих, этот предполагался углублённым. Иными словами, если нас обнаружат муравьи, добежать до границы Поляны мы не успеем.

Стоило больших трудов остановить Айштеру, которая хотела увязаться за нами. Она понимала, как опасна эта вылазка, не меньше нашего, и даже загнала свои страхи поглубже. Но её знахарские таланты никак не помогли бы нам в сражении с муравьями, а вот в мобильности и выносливости наш отряд здорово проиграл бы.

Внутренне я готовился к тому, что могу не вернуться из марш-броска. И даже присутствие в группе ашуры не было гарантией безопасности. Дименциализм и маледикция слабо подходили для боя, а перегруженный магический фон Поляны превращал Аскалон из почти божественного оружия в простой клинок. Лёгкий и крайне острый, — но ничего больше. Даже попытка воззвать к силам, заключённым в нём, закончилась бы грандиозным взрывом.

Но отступать было поздно.

Первые сутки я провёл как на иголках; страшно вымотался, но заснуть не удавалось. Энель подобными опасениями не терзалась и выспалась за нас обоих, сжимая рукоять Аскалона, словно маленькая девочка — любимую игрушку.