Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

Одежда оказалась вполне удобной: короткая нижняя сорочка, пара холщовых штанов и мужская рубашка, которую я заправила в другую пару штанов, из толстой шерсти. Затянула талию поясом, сверху накинула сюртук с разрезами по бокам, украшенный вышивкой. Застегнула его под самое горло и остаток времени простояла над огнем, чтобы побыстрее высушить волосы.

Именно в тот момент, когда я нависала над огнем, опустив голову как можно ниже, послышался топот. Я посмотрела наверх сквозь еще влажные пряди и прислушалась.

Раздались крики, а затем снова шаги. Мой взгляд метнулся к лестнице, как раз когда кто-то полез через люк. Это был мужчина, который сыпал на ходу непристойными ругательствами, и его голос немедленно вернул воспоминания о тех двух днях, что я провела, привязанная к мачте. Я узнала этот голос и побледнела. Растерянность сменилась мрачной решимостью, я схватила кочергу и подошла к лестнице.

Передо мной появился Джон Рэндальф, одетый в штаны и грязную рубаху. У него в руке раскачивался фонарь со свечой. Он спустился, громко ругаясь, и стал топать ногой по второму люку внизу лестницы, сопровождая богохульством каждый пинок.

– Святой! Проклятье! Кровавая корона!

Последний удар, и петли люка разломились. Рэндальф исчез в проломе, оставив меня выглядывать наружу, как подозрительный сурок из норы.

Что Рэндальф здесь делает? Он жив? Прошло больше месяца с того дня, как Лирр сжег его корабль. Я видела, как команду «Джульетты» выпотрошили, подвесили на реях и поджарили заживо. Я слышала их крики. Вдыхала вонь горящей плоти.

Неужели ошиблась? Я никогда не видела Рэндальфа без парика, и этот мужчина был простоволосым, но его лицо и голос…

Я должна была все узнать. Так что быстро вернулась в камбуз, но дверь, ведущая в главный коридор, оставалась заперта. Мои охранницы наверняка слышали шум, но поняли, что не я его источник.

Я вскарабкалась наверх, чтобы закрыть распахнутый люк, потом спустилась вниз, готовая последовать за странным мужчиной. И тут он появился снова.

Он дико уставился на меня округлившимися глазами. Я же направила кочергу ему на грудь, удерживая его на безопасном расстоянии.

– Почему ты не умер?

Он перевел взгляд на мое импровизированное оружие и поднял руки, медленно приходя в себя.

– Ты где была? Проклятье, женщина, уже не важно. Помоги мне, и я смогу защитить тебя.

Защитить меня? Я вдавила кончик кочерги ему в грудь.

– Меня зовут Мэри Ферт, и, если ты не забыл, именно ты купил и пытал меня. Почему я должна помогать тебе? И откуда ты здесь?

Глаза Рэндальфа метнулись через мое плечо в сторону двери.

Шаги и крики приближались с каждым мгновением, но вот что странно: его это не пугало. Только когда я заговорила, он посмотрел на меня, и я увидела, что он напуган.

– Мне стоило засунуть кочергу тебе в живот и оставить умирать.

Сквозь сжатые зубы я выплевывала каждое слово, словно они были пропитаны ядом, в голосе слышалась жажда крови и насилия, что одновременно радовало и пугало меня.

Рэндальф, похоже, почувствовал, насколько серьезно я настроена. Он сделал шаг назад, но я последовала за ним, удерживая острие на уровне сердца под потрепанной рубашкой. Моя натренированная рука не дрогнула.

– Я здесь не единственный пленник, – прошипел Рэндальф. Теперь он больше напоминал того мерзавца, который равнодушно приказал привязать меня к мачте и морить голодом, бросить на произвол судьбы, открытую всем ветрам. – Уверен, ты слышала их крики. В трюме нас сотня, ведьма. Сотня!

– Почему? – спросила я, не понимая, о каких криках идет речь. Я слишком мало пробыла на судне. – Зачем Лирру держать столько пленников?

Шаги раздались ближе, пираты перекрикивались, желая поймать беглеца.

– Один Святой знает! – Рэндальф понизил голос, как будто это могло помешать его найти. – Он кормит нас, даже доктора посылает, но и словом не обмолвился, зачем мы ему. Хватит болтать! Помоги мне уже, проклятье! Не хочешь, так дай пройти. Мы далеко от побережья Устии?

В голове возникли две мысли, и я взвешивала их на воображаемых весах.

Первая – воспоминания о лютом холоде и окровавленных запястьях. Вторая – трюм, полный пленников, запертых в темноте. Одна была яркой и острой, другая же могла оказаться придумкой мерзавца. Но если пленники – правда, что я обязательно выясню, сам Рэндальф мне уже не был нужен.

Мимо двери в камбуз прогрохотали шаги. Затем они замедлились, свет фонарей сквозь щели стал ярче. Дверь распахнулась.

– Сокрушительница? – почтительно позвал кто-то.

Я оглянулась через плечо. Пират, невысокий мужчина, испугался, когда понял – перед ним не Энн Ферт. Но когда я заговорила, мой голос звучал совсем как ее.

– Ваша добыча здесь.

Тридцать пятая глава

Тейн

Пираты Лирра затащили Рэндальфа в главную каюту. Опоясывающий ее балкон тянулся по всей длине кормы, смутно виднеясь сквозь окна со стеклами, составленными из бутылочных донышек. Свет восходящего солнца преломлялся в кругляшах, окантованных кованым железом.

В центре стоял длинный обеденный стол, у стены – конторка и ряд тяжелых сундуков. На переборках висели трофеи со всех уголков мира: мечи и кремневые пистолеты, доспехи, маленькие круглые щиты, раскрашенные в цвета Сунджи, и еще что-то, что я не успела опознать. Было видно, что Лирр обожает свои талисманы и путешествовал он немало.

Несмотря на то что в каюте было много всего интересного, мое внимание привлекло кое-что другое. Ну, кроме Рэндальфа, которого пираты поставили на колени и окружили.

Во-первых, куски носовых фигур. Разломанные и обугленные, они висели на переборках между трофеями: половина львиной морды, протянутая рука, расколотый меч, женское бедро. Я не ощущала присутствия гистингов в них.

Во-вторых, моя мать. Она стояла перед окнами. Ее освещал бледный, прохладный дневной свет, проникавший сквозь запотевшее стекло, а на лицо из распахнутой створки падал неожиданно яркий луч арктического солнца. Он словно выбелил темные ресницы и смягчил морщинки вокруг глаз. Она выглядела сильной, полной нездешней мощи. Колдунья. Сокрушительница кораблей.

Ее взгляд упал на меня, но она не шелохнулась. На ней был поношенный лиф, небрежно зашнурованный под грудью, и тяжелый плащ, из-под которого виднелась не менее потрепанная юбка. Я приняла такой же равнодушный вид и встала в стороне.

– Я даровал тебе пощаду. – Лирр стоял перед своим пленником. Он успел привести себя в порядок после отбытия из Гестена, сменить рубашку и даже заплести волосы в толстую косу на затылке. Жилет и сюртук валялись рядом на стуле. – Я кормил тебя. А ты устроил бунт, что не пристало человеку, которого ожидает великая судьба.

– Судьба? – Рэндальф поперхнулся. – Какая же? Быть зарезанным? Исчезнуть, как остальные? Я слышал их крики, ублюдок, и это никакая не пощада. Что ты с ними сделал? Съел? Принес в жертву? – Рэндальф перешел на крик, а затем сорвался на истерику. – Я слышал их, слышал! Что ты с ними сделал?

Я задрожала, полная дурных предчувствий. Губы сжались, сердце заколотилось, я переводила взгляд с Лирра на мать, ища хоть какую-то подсказку, пытаясь понять, что имел в виду Рэндальф.

Однако лицо матери не выражало ни малейшего беспокойства. Только сожаление и отстраненную озабоченность. Словно мы оказались далеко отсюда, там, где не было ни пиратов, ни Рэндальфа, ожидающего смерти.

А я была уверена: эта встреча закончится именно смертью. В Лирре чувствовалась уверенность хищника и ни капли тревоги, похоже, для него мало что значила жизнь Рэндальфа. Или его судьба. И все же обвинения как-то задели нашего похитителя.