Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

— Беседы включали раскалённое железо?

— И многое другое. Ничто так не способствует откровенности, как полный набор инструментов, выложенных перед узником. Зачастую хватает описания их работы. Но мы отклонились от темы. Признавшие вину уже понесли наказание, но перед этим они назвали имена военных, которые занимались непосредственно полевым командованием. Большая часть этих солдат мертва или — в это верится больше — перебежала на сторону восточников, ведь цели агентурной сети Мадила в этот раз совпали с военным успехом варваров. Однако оставшихся хватило, чтобы я провёл свой расследование. И получил прелюбопытнейшие результаты.

Наступила тишина. Вдалеке заухала сова. Верий присмотрелся к Клименту. Кожа горбуна маслянисто блестела, под глазами выделялись круги. Несомненно, трудился он в поте лица, пренебрегая отдыхом.

— Вы уверены, ими следует делиться со мной или раскрывать их в присутствии ваших слуг? — прервал паузу Верий.

— Не переживай, — улыбнулся понтифик, — послушники глухи и немы. Читают по губам. Так что не бойся подставить им спину: по ней они ничего не выяснят.

— Трудно, должно быть, заставить цирк уродов работать на себя.

— Разве я упоминал, что они родились такими?

— Вы не спешите упоминать, зачем позвали меня.

— Терпение, примипил. Несдержанность когда-нибудь тебя погубит, — погрозил пальцем Климент, — пока что молния била рядом, но придёт день… и медум окажется далеко не самым тёмным пятном в твоей биографии. К слову, есть и приятная новость: твой сослуживец, Фиус, выбрался из болота. А вот не такая приятная весть: его имя было в списке, составленном после бесед с пособниками тьмы, на которых указала столичная ячейка. Пришлось плотно пообщаться с ним, и он нарассказывал небылиц. В частности, про поступки одного октагинтуриона-прима во время неудачной переправы через топь… — В его голосе прорезалась сталь, — Я понятно излагаю, примипил?

Спина Верия покрылась липким холодным потом. Он сжал волю в кулак и ответил как можно небрежнее:

— Фиус — гнусный тип. До меня доходили слухи, что он приторговывал дурманом, однако поймать его на горячем не удавалось. Я бы не поверил ни единому его слову, а уж тому, что он болтал обо мне, особенно. Я верен императору и Триединым.

— Славно, — кивнул Климент, — Его высочество очень ценит твою верность и несгибаемый характер. Рассчитываю, что его доверие окупится стократно. Я вызвал тебя поговорить, чтобы присмотреться поближе. Пока что передо мной стоит солдат, готовый выполнить свой долг, каким бы тяжёлым он ни оказался.

— Живу, чтобы служить.

— Видишь ли, я попал в затруднительное положение: из нескольких источников выяснилось, что центральная фигура кампании служит и отступникам, и Мадилу. Я говорю, разумеется, о Траяне. Его донесения из Сенона запустили цепочку событий, которая привела нас к печальному итогу. Я просмотрел письма: ничего особенного, Вифицена славится напряженностью на границах. Однако, по всей видимости, Траян задействовал связи, чтобы представить сожжённые деревни в приграничье как что-то по-настоящему серьёзное. Более того, через своих друзей-изменников он посмел манипулировать императором, отчего тот одобрил план Сената. В нём всегда сидели любители загребать жар чужими руками, но даже я не смел предположить, что за ниточки дёргал ковен, управляемый Мадилом. И вот Траяну пожаловали почётное звание легата-августа, допустили до командования объединёнными легионами, обеспечили абсолютную власть, чем он и воспользовался, — Климент покачал головой, — Выдающийся полководец, и даже он не избежал искушения… Или к падению его подтолкнули отступники? Не знаю, что ему пообещали тёмные силы, но выясню — с твоей помощью.

— При всём уважении, — разомкнул пересохшие губы Верия, — принц Юлий…

Уголок рта горбуна дёрнулся.

— Его высочество был послан в качестве трибуна-наблюдателя и большей роли не играл до самого конца. И ты запомнишь это, если в твоей набитой дурманом и вином башке сохранилась хоть крупица здравомыслия. Тебе протягивают соломинку — хватайся, пока не убрали. Иначе не спасёт даже заступничество принца. Не разочаровывай меня.

— Благодаря Траяну уцелела большая часть армии…

— Он обманул восточников, пообещав им полный разгром реманов. Хоть предатель и работал на них, его верность принадлежала ковену. Когда его выпустили из окружения, он действительно принялся выводить войска, вместо того чтобы скрыться у еретиков. Траян не желал гибели армии. Его целью было ослабить нас и возвыситься самому. Как его рисуют разные недоумки? Чуть ли не как единоличного спасителя легионов! Хотя это из-за него погибли люди, из-за его ложных доносов мы потеряли достойных мужей. Это продуманный заговор, и рано или поздно Траян возглавил бы переворот, собрав вокруг себя сторонников, привлечённых его славой. На востоке сейчас калёным железом выжигают заразу восстаний, спровоцированных ковенами. Нас бы ждало нечто похожее, если бы Траян осуществил свои планы.

Интересно, каким образом пережил нападение на ставку Климент? Понтифик наверняка околачивался возле неё. Его-то не пропустили отступники, пожелав напоследок хорошей дороги. Хотя после признания горбуна, что у него есть шпионы среди варваров, поверить можно и в это. А вот в Траяна, посвящённого во тьму, Траяна, бравшего деньги у апостатов, не верилось ни капли.

Верий бросил взгляд на послушников. Они следили за ним, скрестив руки на груди, неумолимые и беззвучные. Он осознал, что дрожит. Пронизывающий холод забрался под одежду: поздний октябрь — не лучшая пора, чтобы обливаться водой на улице.

— Какова моя роль в происходящем?

— Элементарная, — усмехнулся Климент, — Арестуй Траяна. Если получится, живым. Действуй по ситуации.

Верий ощутил, что тонет, захлёбывается, не в силах глотнуть воздуха. Непроницаемая толща воды повсюду — и ни малейшей догадки, как выплыть на поверхность. Мысль, что он заявится к тому, кого уважал, чтобы нацепить на него кандалы, сковала сердце льдом.

— Почему я?

— Потому что преданность необходимо доказывать снова и снова. Нельзя сорвать однажды звезду с неба и почивать на лаврах до скончания века. Или ты намереваешься таскаться за Юлием, как послушная собачка, пока не надоешь ему? Его благодарность велика, но не безгранична. Рано или поздно он устанет от тебя и выбросит. И тогда всплывёт всё, что замалчивается из уважения к принцу. Например, твоя служба в Шестом, рассаднике измены и поклонения тьме. Заступничество Траяна, что спасло тебя от изгнания из легиона. Или ты не знал? Неважно. Есть и недавние примеры неподобающего поведения, и если они всплывут, то увольнением без выслуги лет дело не ограничится.

Они остановились, немного не дойдя до ворот. У створок чадили факелы, бросали на окрестности пляшущие, порывистые тени. Топтавшиеся на отведённых им пятачках часовые находились достаточно далеко, чтобы разговор нельзя было подслушать.

— Кто навёл вас на ковены?

Вместо ответа понтифик поднял бровь, и Верий понял глупость вопроса — наивно было даже надеяться на ответ.

— Вы допускаете, что я в одиночку заявлюсь к расквартированному легиону, чтобы сообщить об аресте его легата?

— Послушники подсобят, — Климент сделал знак, и балахоны обступили Верия. Понтифик вытащил из складок робы свиток со сломанной сургучовой печатью, стянул с узловатого безымянного пальца перстень и протянул ему.

— Распоряжение его императорского величества об аресте и подтверждение того, что ты действуешь от имени церкви. Все, кто осмелится помешать, будут сочтены предателями и слугами тьмы.

Верий вчитался в текст письма и обнаружил, что поле имени изначально пустовало: Траяна вписали другими чернилами, аккуратно, но не скрываясь. Внизу рядом с печатью Сената и подписью Ромула стояла ещё одна, похожая на раскинувшего лапы паука.

— Мне предоставили полную свободу действий, — сообщил Климент, — Император требует результатов и готов ради них на многое.