Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

Он сидел боком, частично прикрывая Видо от кота, который молча смотрел на них эти несколько минут. И было понятно, что так продолжаться не может, фамильяр просто не даст им столько времени, чтобы Видо заговорил и ударил в ответ. А ведьмак, пусть даже инициированный, с полудемоном ничего сделать не сможет!

«Он спас душу! — твердо сказал себе Видо, изнемогая от восхищенного ужаса и благодарности за это чудо. — Это главное! Ну а жизнь… Господь непременно смилуется над ним и примет к себе без покаяния… Но мне бы несколько мгновений… всего несколько…»

Благодать кипела, бурлила, рвалась наружу! Накопленная постом и молитвами, она жаждала излиться на мерзость, чье присутствие обжигало истинного клирика, словно брызги кипятка или жгучая крапива.

— И вы полагаете, что все вот так и закончится? — мягко спросил кот. — Что я просто уйду? Глупые детишки… Впрочем, ты-то умнее, да, юный клирик? Хор-р-роший мальчик, пер-р-рспективный… И знаешь, на что я способен. Может, все-таки договор-римся? — Он то ли мурлыкал, то ли рычал, и низкий утробный звук наполнял весь двор. По спине Видо пробежал озноб, волоски на руках встали дыбом. — Скажи этому дур-рачку, чтобы шел со мной. И все останутся живы. Себя ты не жалеешь, это ясно. А как насчет них? Я ведь никого не оставлю в вашем дур-р-рацком капитуле… Тем, кто там валяется, еще одного кр-р-рика за глаза хватит. Потом поигр-р-раю с пр-р-рислугой… А тебя, юный кли-р-рик Мор-р-ргенштер-р-рн, оставлю на десер-р-рт… Или, знаеш-ш-шь, пожалуй, и вовсе не тр-р-р-ону. Прр-р-рямо инте-р-ресно, заставишь ты себя после этого жить? Или последуеш-ш-шь за тем рейтар-р-ром…

— Я тебя мало послал? — спокойно и очень зло поинтересовался Ясенецкий, не смотря на кота. Вместо этого он снова принялся растирать руки, которые Видо убрал от лица, сильно, до боли надавливая на кожу. — Или недалеко? Моргенштерн ничего не решает, я сам с тобой не пойду. И можешь не шантажировать меня чужими жизнями. Если сейчас поддамся — ты этот прием до бесконечности пользовать станешь.

— Тогда умр-р-решь вместе с остальными, — подытожил кот. — Вы все равно не победили. Я уйду и начну все сначала. Поднимусь по р-р-рангам, получу свое бессмертие. Через двести лет или триста — неважно. А вы сдохнете. Смер-р-рть — это пр-р-роигрыш… Полный вечный пр-роигрыш-ш-ш!

Видо мог бы возразить, но у него снова перемкнуло дыхание. А вот Ясенецкий с тем же холодным злым спокойствием ответил:

— Смотря как умереть. И за что. Я из Питера, сволочь. Рассказал бы я тебе про ленинградский метроном… Но ты все равно не поймешь. И если бы я хоть на миг сомневался, что правильно тебя послал, сейчас точно в этом убедился бы. Так что нахер пошел!

Мотнув пушистой головой и прижав уши, кот встал. Сверкая огнями глаз, двинулся вперед. Сделал шаг, но остановился и начал раздуваться, превращаясь в огромный белоснежный шар. От него ударила тугая волна силы, предупреждая, что просто кинуться в драку не получится, даже приди Видо в голову столь безумная мысль.

— Надо было все-таки метлой… — пробормотал Ясенецкий. — Вот же дрянь, демонхост поганый.

Кот раздулся втрое и уже открыл пасть — алую, жутко клыкастую, с багровым пылающим зевом…

— Ми-и-и-и-ия-я-я-яу-у-у-у! — раздалось вместо демонического крика.

Черный комок слетел с крыши флигеля и упал коту прямо на голову.

— Ми-и-и-и-я-я-у! Ай-й-й-й-я-я-я-й! — орала кошка, вцепившись твари в морду и работая всеми лапами и зубами одновременно. — Мья-я-я-я-я-я!

Ясенецкий что-то крикнул и рванулся туда же, но волна силы, ударившая от кота, сбила его с ног и швырнула на Видо.

— А-а-а-а-а-а-а! — заголосил кот, но это было лишь слабое подобие демонического крика. — А-а-а-аррррррррргх-кх-кх-кх-кх!

Белый клубок, в котором кое-где виднелось черное, покатился по двору. Фамильяр пытался стряхнуть кошку, та орала, рвала его когтями и сыпала искрами… Искрами! Жетон, который Видо сам повязал кошке на шею! Он жег фамильяра влитой в металл благодатью, как жег бы освященный орденский символ или нательный крест. Завывая, кот пытался скинуть кошку, но та вцепилась крепко, и чем сильнее она прижималась к фамильяру, тем больнее ему было. И тем легче дышалось Видо. Он жадно хватанул воздух ртом, и еще раз!

— Ах ты, дрянь! Вот тебе! Вот!

Из флигеля выскочила Ева-Лотта и размаху плеснула на клубок, подкатившийся почти к ее ногам, из небольшого ведерка. И тут же юркнула обратно во флигель.

Кот завопил так пронзительно, что Видо оглох и ослеп на пару мгновений. В глазах потемнело, в ушах загорелась боль и тут же вспыхнула по всему телу. Рядом затряс головой Ясенецкий.

Только сейчас Видо понял, что в ведерке не просто вода. «Лазарет при капитуле должен быть оборудован должным образом, — вспомнился размеренно-нудный голос Фильца. — В том числе святыми символами, включая крест, и определенным количеством святой воды. Без этого лечение недопустимо… Возьмите пока воду в часовне, фройляйн, не ждать же, пока из церкви доставят…»

— Господи… — прошептал Видо, к которому от потрясения вернулась речь.

А может, от стыда, что даже вернее. Его, истинного клирика, патермейстера Ордена, отбивают от демонических сил девчонка-ведьма и бродячая кошка! И ведь успешно отбивают. Как только кот отвел от него взгляд, невидимые челюсти на горле совсем разжались!

Клубок, наконец, распался. Черное тельце осталось лежать на брусчатке, а кот встал на лапы. Когда-то белоснежная шерсть пошла подпалинами, морда была окровавлена, уши превратились в кроваво-грязные лоскуты. Но глаза сияли яростно, а пасть оскалилась неестественно длинными клыками.

— Загр-р-рызу… — проурчал кот, припадая к брусчатке перед прыжком.

Видо с силой втянул воздух, понимая, что не успевает какое-то мгновение или два!

Грянул выстрел из двух стволов — дуплетом. Заряд попал ровно в подпалину на боку, прожженную то ли святой водой, то ли жетоном кошки. Кот завизжал и завертелся на одном месте, от него клочьями полетела шерсть. Он, конечно, через миг оправился бы от раны, но Видо ему этого мига не дал.

— Господи, благослови! — выдохнул Видо, поднимая руку.

Сил на правильный экзорцизм у него не было, как и времени. Но это и не понадобилось. Истинного клирика Господь наделяет благодатью своей напрямую. И выплеснуть ее тоже позволяет разом. С молитвой было бы проще и надежнее, но еще миг — и Видо изнутри разорвала бы накопившаяся сила!

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа!

Серебряное сияние, вырвавшись у него из руки, обрушилось на кота. Тот завопил — на этот раз беззвучно, и все равно волна исступленной ненависти прокатилась по двору. Ударил шквальный ветер, ломая ветки, снова упал кто-то из рейтаров, очнувшись не вовремя. Кот, прижатый пламенем к брусчатке, превратился в огромный белый ком, сверкающий нестерпимо ярко. Но Видо не отвел глаз. Это он обязан был сделать — и досмотрел до конца. Пока сияние не опало, оставив на серых камнях грязно-черное пятно.

— Эффектно… — проговорил рядом ведьмак. — Что, и это все?

Видо молча кивнул. Даже ради спасения души он сейчас не мог бы сказать все то, что должен был. И пошевелиться не мог. Зато страх прошел так бесследно, словно его никогда и не было. Это, конечно, обман, так уже бывало, и он снова возвращался. Безумие не разжимает когти насовсем. Но ведь прямо сейчас его нет!

— Пойду гляну, что там с кошкой, — буркнул Ясенецкий.

Встав, он подошел к распростертой на камнях зверюшке, и тут же наперерез ведьмаку вылетела из флигеля Ева-Лотта. Подняла кошку, прижав одной рукой к груди, второй провела по черной шерсти и что-то сказала Ясенецкому. Тот кивнул и улыбнулся. А ведьма, так же бережно прижимая пушистую тезку, понесла ее в сторону кухни. Кошка на ее руках дернулась, подняла голову, убедилась, видимо, что несут ее в нужном направлении, и снова театрально обмякла. Вот же… честная божья тварь!

Со стоном приподнялся у стены Курт, принялся расталкивать Свена и Вилле, оба рейтара отозвались мычанием. Пошевелились оба Йохана, за ними остальные…