Следующий (СИ) - Агишев Руслан

— Ты же знаешь, милая Алисия, что при наследовании герцогского титула действует особый порядок, прописанный в Императорском эдикте о престолонаследии. Согласно ему, сменить наследника крайне затруднительно.

— Как же так? Ведь, все уже решено, — растерялась гостья. — В конце этого года Александр его отправит в военное училище, а титул баронета перейдет моему Кирочке. Получается, ничего этого теперь не случится?

И в голосе звучала такая боль и отчаяние, словно случилась невероятная трагедия.

— Что же теперь делать? Неужели этот… этот ублюдок и дальше останется наследником, а мой сыночек будет не у дел?

Чувствуя подступающие слезы, баронесса вытащила из сумочки платочек и промакнула им уголки глаз.

— Валери, прошу тебя, скажи, что это не так? — всхлипывая, она с мольбой посмотрела на подругу. — Ведь, что-то можно сделать, прежде чем моему мужу пожалуют новый титул? Так? Пожалуйста. Я знаю, что ты можешь что-то придумать. Прошу тебя, Валери, помоги! Сын этой сучки никак не может стать наследником графства.

Спокойно сидевшая все это время подруга, вдруг кивнула. Взяла руки Алисии и заговорщически улыбнулась. Мол, не беспокойся подруга, мы обязательно что-то придумаем и поможем твоему горю.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я помогла тебе?

— Конечно, конечно! — у гостьи надеждой вспыхнули глаза. — Валери, прошу, помоги.

— И ты на все готова ради этого? — хозяйка сейчас напоминала дьявола, пусть и симпатичного, но дьявола-искусителя, предлагающего очень соблазнительную сделку. И пусть вместо рогов, копыт и хвоста, у не были хорошенькая женская мордашка, выпирающая грудь и упругий задок, но сатанинское в ней все же угадывалось. — Точно? Не будешь потом жалеть?

Та тут же яростно замотала головой. Всем своим видом Алисия показывала, что готова на все, лишь бы ее сын стал наследник будущего графства, а не ее пасынок.

— Помнится, милая Алисия, у тебя было одно чудесное колье с изумрудами и серьги с этими же камнями, — Валери выделила голосом слово «изумрудный», хотя и без этого намек был совершенно понятен. — Знаешь, этот комплект так чудесно бы смотрелся на мне.

Гостья колебалась лишь мгновение, не больше. Колье и серьги, конечно, были прекрасны, и стоили целое состояние, но графская корона на голове ее сына все перевешивала. Ведь, тогда менялось все.

— Я сегодня же принесу их, — Алисия отложила платок в сторону, чувствуя, что начался серьезный разговор. Теперь было не до слез, не до эмоций, так как на кону стояло будущее ее сына. — А что ты сделаешь с ним?

Хозяйка в ответ самодовольно покачала головой, прикладывая мизинец к своим губам.

— Говорят, моя милая Алисия, что даже у стен бывают уши. Поэтому не будем говорить об этом. Но ты можешь не сомневаться: до того, как твоему мужу будет пожалован графский титул, проблема будет решена.

Они переглянулись, и одновременно кивнули друг другу. Вот и все — договор между ними был заключен. И никому из них не было никакого дела до того, что ценой жизни одного подростка стали изумрудные колье и серьги. Напротив, и Валери, и Алисия посчитали это отличной сделкой.

Дом барона Векслера

Гостья уже давно ушла, а хозяйка все еще оставалась в гостиной и явно никуда не собиралась. Она развалилась в кресле с небольшой шкатулкой в руках, и никак не могла оторвать глаз от ее содержимого. От солнечного света, падавшего из окна, изумрудные колье и серьги играли невероятными оттенками зеленого цвета –шатрез, трилистник, лайм, нефритовый, морской зеленый, малахитовый и другие. Завораживающее, почти волшебное, зрелище.

— Восхитительно, просто восхитительно… Ах, милая Алисия, какая же ты дурочка. Как же можно добровольно отдать такую прелесть? Не понимаю, никак не понимаю.

Она очень долго, получая непередаваемое наслаждение, примеряла украшения. Одевала сначала колье, потом серьги, крутилась перед зеркалом, меняла одно платье за другим.

— Боже, какая же это прелесть.

Колье и серьги, действительно, ей удивительно шли, очень гармонируя с зеленым цветом ее глаз. Образ получался невероятно волшебный, притягательный, соблазнительный.

— Дурочка, как есть дурочка. Я бы никогда этого не отдала. Никогда.

Еще некоторое время баронесса любовалась своим отражением, пока, наконец, не сняла украшения и с тяжелым вздохом не спрятала их в шкатулку.

— А теперь о плате…

Валери повернула голову в сторону коридора и громко позвала свою служанку:

— Настька⁈ Живо иди сюда!

Через мгновение закричала еще громче:

— Где тебя носит? По розгам соскучилась⁈ Живо!

Валери уже начала терять терпение, когда в гостиной появилась запыхавшаяся девушка с испуганным лицом. Влетела в комнату, встала у кресла хозяйки, и застыла, сложив руки перед собой.

— Опять дрыхла? — баронесса с обвинением уставилась на служанку, которая съежилась еще сильнее, чем прежде. — Наклонись! Ниже!

Та, закрыв глаза, наклонилась, и тут же получила хлесткую пощечину. Удар был такой силы, что ее голова откинулась назад, а она сама едва не упала.

— Еще раз… Понимаешь, еще раз, не прибежишь, когда тебя зовут, пожалеешь, что родилась на этом свете,–от каждого слова баронессы служанка вздрагивала все сильнее и сильнее. — А теперь слушай меня внимательно. Сейчас пойдешь к господину Карпову и скажешь, что нам срочно нужно поговорить. Только рожу прежде помой, а то выглядишь, как замарашка. Пошла!

Служанка поклонилась и тут же скрылась в коридоре.

— Ах, милый Миша, милый Миша, вот и посмотрим, так ли ты любишь меня, как постоянно твердишь об этом,– загадочно улыбнулась Валери, поднимаясь с кресла. — Думаю, капитан прославленного Преображенского гвардейского драгунского полка сможет разобраться с каким-то мальчишкой.

Капитан Карпов, к которому она решила обратиться, был довольно примечательным человеком. Герой последней войны, орденоносец, к которому благоговел сам император, уже давно был безнадежно в нее влюблен. Немалые доходы своего поместья он благополучно спускал на подарки для баронессы — драгоценности, жеребцов редкой масти, экзотические редкости с далеких земель, и многое другое, отчего захватывал дух. Заваливал цветами крыльцо ее дома, выкупал для нее все места в дни театральных премьер, совершал другие безумства.

Их отношения казались странными и больше напоминали отношения госпожи и слуги, чем двух влюбленных людей. Капитан сходил по ней с ума, готовый едва ли не на любое безумство по ее указке. Она же держала безнадежно влюбленного на коротком поводке, позволяя ему ровно столько, сколько нужно и ни грамма больше. За дорогие подарки награждала его невесомым поцелуем в щеку, легким касанием к шее, возможностью припасть к ее руке.

Он, конечно же, понимал противоестественность этой связи, странное к себе отношение, ненавидел себя, обзывал последними словами свою слабость, но ничего не мог с собой поделать. И чтобы он себе в сердцах не говорил, каких бы клятв не давал, ничего не менялось. В ее присутствии Карпов снова и снова терял голову, превращаясь в послушного ее воле щенка. Влюбленный ловил ее взгляд, с жадностью вдыхал аромат ее кожи, когда она оказывалась рядом. Дрожал всем телом, едва их ладони соприкасались. Настоящее наваждение, от которого было не спрятаться, не скрыться.

— Конечно же, он решит эту маленькую проблему, и получит за это приз. Наверное, получит, если я захочу, — при этих словах ее глаза сверкнули, а кончик языка, выглянув между зубов, с жадностью облизнул губы. — Если только захочу…

Её, естественно, льстила эта невероятная власть над мужчиной. Его готовность совершить все, что она скажет, возбуждала, заставляя чувствовать себя особенной. И терять это ощущение никак не хотелось. Ведь, с мужем, союз с которым держался лишь на голом расчете, ничего подобного ей никогда не приходилось испытывать.

— … Госпожа баронесса, госпожа баронесса! — из приятных раздумий Валери вырвал запыхавшийся голос служанки. Похоже, бежала, чтобы как можно скорее выполнить поручение своей хозяйки. — Я все сделала. Господин Карпов ответил, что немедленно подойдет.