Плацебо (#2) - Гранд Ксения

– И он послал самого Верховного жреца, чтобы передать мне это?

– В поместье все служат Старейшине и обязаны выполнять его приказы, независимо от их значимости или целесообразности.

По остроте его скул понимаю, что разговор предстоит не из легких. В голове тут же мелькает догадка, которую я спешу облечь в слова.

– Это насчет Эми? Вы наконец выследили ее?

– Ты все узнаешь от него.

Он молча отступает, освобождая мне дорогу, а я пытаюсь совладать с внезапно нахлынувшими эмоциями. Его избегающий взгляд заставляет меня ощутить давно забытый вкус волнения, и переживать действительно есть о чем. Эмили в стае моровов. Лазейка между Нашей стороной и Другой. Лекарство в моей крови. Вывелось оно из организма или нет? Почему я умерла и, что еще важнее, как смогла вернуться к жизни? Не меньшее беспокойство читается и на лице Кристиана, который встречает меня в кабинете с распростертыми объятиями – такими пламенными, словно я и не испортила единственную возможность сиринити на излечение, приняв лекарство. Если бы я знала, что придется обниматься, приняла бы хотя бы душ.

– Сильвер, ma petite cerise! – похлопывает он меня по спине. – Как поживаешь? Надеюсь, ты в добром здравии?

Ну вот, он снова назвал меня «вишенкой». Видимо, странные клички – фишка сиринити.

– Нет, все нормально.

– Славно-славно. А как проходит твоя адаптация? Все ли тебя устраивает?

Неуверенно киваю. Краем глаза замечаю сутулую фигуру Скретча у камина. Стоит спиной к огню, на лице все та же приторно-доброжелательная улыбка, как будто он действительно рад меня видеть. С ним я меньше всего хотела бы пересекаться, но он Верховный страж – Главный Советник и левая рука Старейшины. Если Блэквуд руководит армией сиринити, то Скретч заведует дозорной стражей и отвечает за безопасность поместья. Вряд ли хоть одно сколько-нибудь значимое событие обойдется без него.

Со всеми этими светскими беседами Кристиан слишком далеко отошел от сути, поэтому спустя пару минут мое терпение дает трещину.

– Так, о чем вы хотели мне сказать? Это связано с Эми?

– Боюсь тебя огорчить, но нет. Мы вышли на след группы моровов, средь которых, возможно, пребывает твоя сестра, но покуда не имеем достоверного знания.

– Так выследите их и узнайте точно!

– Да, мы… – мнется на месте он, – так и поступим, но на это потребуется время. Поимка Эмили может быть затруднительной.

– Почему?

Они со Скретчем молча переглядываются. Не нравится мне эта напряженная тишина, повисшая невидимой пеленой между ними.

– Покуда еще рано о чем-либо судить. Как только будут новости, уверяю, ты прознаешь об этом первая.

Я удовлетворенно киваю.

– Тогда речь идет о бреши в Стене? Вам удалось ее обнаружить?

– C'est à dire? 16 Разве Верховный жрец не довел до твоего сведения? – удивленно приподнял брови он. – Проблема устранена. Стражи отыскали местонахождение пролома и успешно заделали его, обезопасив человеческие земли от одичалых.

Чувствую, как один из камней падает с плеч. Но на них осталось еще несколько обломков, и пока они здесь, я не смогу вздохнуть спокойно.

– Верховный жрец, – решает Кристиан наконец перейти к делу, – любезно согласился провести анализ твоей крови, дабы увериться в крепости твоего здравия, но не обнаружил клеточных аномалий.

Стоящий рядом Блэквуд утвердительно кивает. Только этот жест показался мне каким-то неестественным, словно сделанный под давлением необходимости.

– Он также выяснил судьбу лекарства, которое, по чудовищному стечению обстоятельств, было внедрено в твое юное тело, которое, к довершению, оказалось не таким уж хрупким.

– В каком смысле?

– В таком, милая моя, – присаживается на край столешницы Старейшина, – что твой организм не только сумел одолеть губительное действие снадобья, но и полностью к нему приспособиться. Лишь благодаря твоей уникальной способности к самоисцелению ты до сих пор жива.

– Но как быть дальше? Его можно как-то извлечь?

– В этом нет необходимости, – вклинивается в разговор Скретч. – Теперь у нас есть все, что нужно, чтобы помочь коммуне.

Непонимающе смотрю то на одного, то на другого, пока Кристиан не решает внести ясность в сказанное.

– Лекарство не в твоей крови, Сильвер. Твоя кровь и есть лечение.

Что? Но… как такое возможно? Я же видела, как оно убило Лили. Оно должно было оказать хоть какое-то влияние и на мой организм. Поворачиваюсь к Скретчу, который не сводит с меня глаз, будто ждет моей реакции, и невольно вспоминаю его слова, оброненные в обеденной: «Нам несказанно повезло, что наша целительница излучает доброту и великодушие». Неужели он знал об этом? Но откуда? Ведь тогда Блэквуд еще даже не взял у меня кровь для анализа.

Старейшина вопросительно поворачивается к Блэквуду, и тот наконец подает голос:

– Жидкость во флаконе вмещала сильнейший яд из вымерших растений Другой стороны, состав которого не удалось определить. Благодаря способности к самоисцелению твой организм не просто впитал токсин, а переработал, сделав его безопасным для остальных сангвинаров.

– То есть, – присаживаюсь в кресло я, – лекарство было создано специально… для двенадцатой группы?

– Именно. Для всех остальных оно смертельно.

– И нам очень повезло, что ее последний представитель остался жив, – продолжает скрипучим, словно трущиеся камни, голосом Скретч. – Благодаря тебе сиринити получат второй шанс. Достаточно одной инъекции твоей крови, чтобы больной мог наконец победить сангмору.

Кристиан довольно кивает.

– Так скажи же, дитя, готова ли ты послужить своему народу и поспособствовать его очищению от скверны?

– Конечно, – твердо выпрямляюсь я. – Можете взять мою кровь хоть сейчас.

– Отрадно это слышать. Я попрошу стражников подготовить оборудование для тестов. Oh, mon Dieu. 17 Ты… ты даже не представляешь, сколь долго мы этого ждали. Событие столь великой важности не может миновать без должного торжества! Празднество это должно быть поистине грандиозным, чтобы навеки утвердиться в истории сиринити…

– Что скажет Ваша Светлость насчет «Бала Тотемов»? – вскидывает каштановую бровь Скретч.

– Oh, mais bien sûr! 18 И как только эта мысль обошла меня стороной! О, – проводит рукой по воздуху Кристиан, словно рисует картины грядущих событий. – В алых одеждах, дитя, ты будешь смотреться замечательно. Я уже это вижу!

Пытаюсь выдавить улыбку, но получается больше похоже на вымученную гримасу. Впрочем, в этой комнате я не одна стою с таким кислым лицом. Мне кажется, или Блэквуд ведет себя странно? Обычно он более уверен в себе и даже в некотором роде напорист, но сейчас уж больно притих, словно опасается или же… нервничает. Интересно, связано ли это с присутствием Старейшины, уважение к которому сдавливает его голосовые связки, или же Скретча, который то и дело вплетается в канву разговора? Или же здесь замешано что-то еще?

Скретч замечает мое смятение и решительно подходит.

– Достопочтенная Двенадцатая, обычно так не полагается, но, думаю, Старейшина не будет против, если я вызовусь сопроводить вас на бал, – он бросает вопросительный взгляд на Кристиана, и тот одобрительно кивает. – Для меня будет высшей привилегией стать вашим сопровождающим на этом утонченном мероприятии. Если вы, конечно, окажете мне милость своего согласия.

Я испуганно поднимаюсь и смотрю на Блэквуда. Несмотря на застывшее на его лице недоумение, он не спешит мне на помощь. А мог бы и выручить, сгладив края неловкой ситуации, сказать, что Верховный жрец лучше годится для роли моего сопровождающего. Но его, судя по всему, это вообще не волнует.

– Э-э-э-м… я… подумаю.

– Буду с нетерпением ждать ответа.

Он тянется к моей руке, но я аккуратно прячу ее в карман брюк (чего-чего, но его льстивых поцелуев мне хватило). Пока Кристиан с преувеличенной пылкостью продолжает восхвалять мою жертву во благо сиринити, я незаметно пячусь к двери. Уж лучше мне отсюда уйти, пока он не успел развить свою идею о банкете, сделав меня его главным экспонатом. Сейчас у меня есть дела поважнее, и, пока я с ними не разберусь, танцы и костюмы придется отложить на некоторое время. А еще лучше – насовсем. Хотя вряд ли мой голос в этом деле сыграет ключевую роль. Как ни крути, сиринити обожают лоск и помпезность, поэтому не упустят ни единой возможности это продемонстрировать. Истинный бомонд среди сангвинаров, не иначе.