Плацебо (#2) - Гранд Ксения

– Формально запрет на приглашение пары до сих пор существует, но с течением веков его почти не соблюдают. Никто не накажет тебя за то, что ты пришел в сопровождении другого человека в маске, ведь по логике, вы можете даже не быть знакомы. В этом и заключается прелесть анонимности.

Задумчиво потираю подбородок. Уилл молча наблюдает за мной, и по его неловкому выражению лица я понимаю, что он ждет ответа. По сути, у меня не так много вариантов. Либо пойти с ним, либо со Скретчем. Мне бы хотелось, чтобы моим спутником стал другой, более загадочный и мрачный персонаж, но, судя по всему, он не сильно горит желанием составлять мне компанию. Честно говоря, мне кажется, что в последнее время он вообще меня избегает. К тому же, у него был шанс пригласить меня, когда это сделал Скретч, но он никак не отреагировал. Совсем. И, честно говоря, это немало меня задело. Если я действительно ему нравлюсь, почему он никак это не проявляет? Почему не сделает хоть какой-то шаг, чтобы показать, что ему не плевать? Я вернулась с того света, а он попытался меня убить, решив, что я моров. Я спасла ему жизнь на вылове Эми, а он оттолкнул меня. Что ж, если он действительно ко мне что-либо испытывает, то крайне странно это проявляет. А мне начинает надоедать биться о закрытую дверь.

– Я… не против пойти с тобой.

– Замечательно! – подхватывает Уилл, но тут же сбавляет пыл, уловив, что это прозвучало слишком эмоционально. – То есть, хорошо.

– Уверена, мы отлично повеселимся.

– О, не спеши ликовать. Когда увидишь, как я танцую, может, еще и пожалеешь. Я просто надеюсь, что произошедшее в Нью-Касле не помешает нам проводить время вместе. Иначе кто еще будет пить со мной дайкири и жульничать в дартс?

– Я не жульничала!

– Ну, конечно. Тридцать очков за попадание во внешнее кольцо «бычьего глаза»? 20 За это обычно двадцать пять дают. Или ты думала, я не замечу?

– Я просто перепутала.

– Конечно, – кивает он саркастично, прищурив глаза. Глядя на него невозможно не улыбаться. И как ему только это удается?

– Я не заметила тебя сегодня в очереди на лекарство, – решаю изменить тему я.

– Это потому, что меня там не было.

– Можно узнать причину?

На его лицо опускается тень, размывающая контуры былой ухмылки.

– Разве ты не хочешь снова стать человеком?

– Проблема не в этом.

– А в чем?

– Я просто… боюсь, – выдыхает он так тяжело, словно использовал для этого протяжного вздоха весь свой воздух. – Одно дело – мечтать о будущем, и совершенно другое – стоять на пороге этого. Что, если я не смогу снова быть обычным? Что, если мир за пределами поместья мне не подойдет? Быть может, полужизнь все же лучше жизни, полной боли. Ведь излечившись, я избавлюсь не только от болезни, но и от силы, выдержки, долгой молодости, быстрого заживления ран после инъекции. И пути назад уже не будет. Я должен все тщательно обдумать.

– Конечно, я понимаю, – опускаю руку ему на плечо, но после долгой паузы все же решаю уточнить. – Мирилин тоже не решается?

– С ней все гораздо сложнее.

– Почему?

Уильям смятенно отводит взгляд.

– Видишь ли, меня в прошлом ничего не держит, в то время как Мирилин увязла в воспоминаниях. Она всю жизнь мечтала создать собственную семью, но… из-за некоторых трагических событий она давно утратила эту возможность и не может иметь детей. Если она откажется от молодости и своих способностей, у нее больше ничего не останется. Для нее – это фатальный выбор, не стоит на нее давить.

Надо же, я даже не думала, что ее жизнь была настолько тяжелой. Впрочем, как и у многих в стенах поместья. По слепой наивности, я полагала, что все стражи с радостью воспримут новость о готовности лекарства, но даже подумать не могла, что для кого-то это станет тяжелым решением.

– Извини, – отступает в сторону он. – Тебе, должно быть, нужно отдохнуть после сдачи крови. Не буду задерживать. Значит, увидимся на балу?

– Конечно.

Ах, Уильям. Где же ты только был до моего знакомства с Блэквудом? После подобной речи я чувствую себя еще большей лицемеркой, чем когда позволила себя поцеловать. Понимаю, что пользоваться его добротой, давая ложные надежды – неправильно, но погасить проблески чувств, которые только успели пробиться, – еще более жестоко. Конечно, мы можем остаться друзьями, но мы оба понимаем, что рано или поздно он снова захочет большего. А вот я… Хочу ли я строить с ним отношения, обнимать, поддерживать, быть рядом? Этого я еще не поняла, но знаю одно: я желаю ему помочь. Возможно, решение принять лекарство дастся ему нелегко, но я должна сделать так, чтобы оно у него было. Независимо от обстоятельств, обязанностей и очереди стражей, край которой скоро дотянется до самого Уинтер Парка.

Поэтому, вернувшись в комнату, я достаю из ящика стерильный шприц – тот самый, что остался после инъекции седьмой группы, которая, по мнению Кристиана, могла помочь мне избежать смерти, – и наполняю его своей кровью. Головокружение заметно усиливается, намекая на то, что ресурсы моего организма не бесконечны. Но я заканчиваю начатое, после чего прячу шприц под подушку. Отдам его Уиллу после бала, но до тех пор пускай пока побудет здесь. А сейчас… Мне нужно… немного полежать. Всего чуть-чуть. Пару минут и…

Глава 5. Искусство скрываться в тени

Открываю глаза и с удивлением понимаю, что уже вечер. Я проспала не меньше четырех часов, хотя просто легла передохнуть, в надежде, что злополучное головокружение пройдет. Это и правда сработало. После сна я чувствую себя гораздо лучше. У меня даже проснулся аппетит. Жаль, что обед я уже проспала. Быть может, шеф-повар сиринити приготовит для меня что-то в качестве исключения? Я как никак всю коммуну спасаю.

Приглаживаю руками выбившиеся из общей копны пряди и выхожу в коридор. Кухня находится на первом этаже. Не знаю, какое рабочее расписание у поваров, но надеюсь, что они все еще там. А если нет, мне придется самой что-нибудь организовать (надеюсь, до этого не дойдет, так как готовка и я – весьма опасное сочетание). Солнце за окном только начало клониться к горизонту, но коридоры уже опустели, будто все сиринити с наступлением сумерек прячутся по норам, опасаясь темноты.

Иду на второй этаж. По пути встречаю молодую пару, неспешно идущую под ручку. Завидев меня, они тут же почтенно склоняют головы, словно я особа королевских кровей. На самом деле, жители поместья не раз меняли свое отношение ко мне: после моего первого приезда, случая на Демонстрации и феноменального возвращения к жизни. Их восприятие колебалось из крайности в крайность, как пики на графике сердечного ритма: от удивления до расположения, от дружелюбия до восторга, от опасения до откровенной боязни. Некоторые до сих пор тайком побаиваются меня. Но после того, как моя кровь исцелила десятки стражей, мнение большинства переменилось. Теперь я стала чем-то вроде народной героини, которая вернулась с того света, чтобы всех спасти. Сказать по правде, мне это поклонение не нравится. Но уж лучше так, чем быть изгнанной и нареченной «предательницей».

Спускаюсь по лестнице, сворачиваю в восточный коридор и уже вижу дверь на кухню, когда дверной проем заслоняет угловатая фигура.

– Сильвер! Какая неожиданная встреча!

Скретч. Все в том же коричнево-золотом костюме. От одного только вида этой добродетельной мины у меня пропадает аппетит.

– Это уж точно. Что ты здесь делаешь?

– Любопытный вопрос, учитывая, что мы в главной кухне.

Это так, но шестое чувство подсказывает мне, что он сюда не ради дегустации свежих булочек явился.

– Ты не ответил.

– А разве я должен? Помнится мне, в поместье Ле Блана царит свобода слова и равноправие, – говорит он слегка холодно, словно сам в это не верит. – Ну, а ты? Должно быть, ты изрядно вымоталась после сдачи крови? Я не имел удовольствия видеть тебя за ужином в обеденном зале. Увы, главный повар уже завершил свою вечернюю службу, однако я распоряжусь, чтобы шеф-де-парти 21 доставил ужин в твои покои. Надеюсь, ты не против сырного суфле.