Плацебо (#2) - Гранд Ксения

– «Танец Приветствия» – многовековая традиция сангвинаров, позволяющая отдать дань уважения тем, кто вознесся на вершину общества. Тем, в чьих руках справедливость и судьбы всего нашего рода. Eh bien, 39 попрошу наших замечательных музыкантов поднять свои инструменты, а танцоров – приготовиться.

А вот теперь мое волнение прямо-таки рвется наружу.

– Блэквуд, – наклоняюсь я к нему, – я не умею танцевать подобные танцы.

– Не волнуйся. Просто повторяй за мной.

Гобои исполняют торжественное вступление, виолончели затягивают старинный напев, и мужчины в зале, все как один, делают шаг вперед, выставляя перед собой раскрытые ладони. Я тянусь к Блэквуду, но он тут же отодвигает руки, держа их на расстоянии от моих.

– Нет. Касания излишни. Это лишь приветствие, а не полноценная встреча.

– Приветствие кого?

– Верхориата.

Прослеживаю за его взглядом к смотровой галерее, на которой восседают шесть колоритных фигур. Изящные, вытянутые, рослые… Они словно восковые капли от одной и той же свечи, небрежно застывшие на краю подсвечника. Их лица покрывают блестящие маски, которые, учитывая статус незнакомцев, вполне могут быть вылиты из золота. Бордово-пунцовое облачение придает их силуэтам некую бесформенность. По всей видимости, чтобы скрыть пол и телосложение своего обладателя. В такой же костюм облачен и Кристиан. Я читала о них в библиотеке: Дюжина Архонтов, управляющих симфонией мира сангвинаров, будто невидимые дирижеры.

– Почему они в масках?

– Чтобы скрыть свою личность, – отвечает Блэквуд, бросив взгляд на медальон на моей шее. – Все они являются высокопоставленными представителями в разных отраслях деятельности, включая экономику, политику, медицину. По этой причине они стремятся оставаться неузнанными даже среди представителей своей касты.

Двенадцать групп, столько же представителей Верхориата… В этом числе определенно есть что-то магическое.

– Но их всего шестеро, – подчеркиваю я. – Семь вместе с Кристианом.

– Остальные обрели свою гибель либо во время падения первого города сангвинаров, либо при облаве моровов на Стену.

Верховный жрец медленно шагает вправо, застывает перед моим лицом, а я стараюсь копировать его движения. Такие плавные, мягкие, будто касание перышка к оголенной коже. Никогда бы не подумала, что тот, кто так искусно танцует, способен пробить тебе голову кинжалом с расстояния двести метров. Я разворачиваюсь и прислоняюсь к его спине своей, ощущая, как по ней спускается волна неловкости. Он так мучительно близко и так далеко. Одновременно рядом, но словно в другом помещении. Тепло его тела обволакивает меня незримой вуалью, растекаясь сладостной дрожью по коже. Как такое возможно без единого прикосновения? Как один человек может дарить столько ощущений без единой эмоции на лице?

– Почему они тогда не назначили новых членов вместо погибших? – стараюсь увести свое волнение в другом направлении.

– Большинство представителей сиринити слишком молодо для столь важной должности. Действующий Старейшина обладает возможностью делегирования своего титула доверенному лицу, но процедура требует одобрения со стороны Верховного совета, – он затихает, разворачивается, и после долгой паузы – вызванной главным образом крещендо струнных, заглушившим всякий разговор – вновь продолжает: – Лишь один из Двенадцати успел воспользоваться этой привилегией. Остальные же скончались, не успев назначить преемников, в особенности Двенадцатый Архонт, место которого пустует уже более пяти веков.

В том, что в Верхориат принимают лишь старейших, прослеживается своя логика. Если бы каждый из подрастающего поколения сиринити стал биться за этот титул, внутри каст возникла бы распря. К тому же, вряд ли молодой человек смог бы удержать в своих руках такую власть.

– Значит, – по наставлению Блэквуда делаю поворот вокруг своей оси, – есть и другие общины сиринити?

– Да. Две в округе Калифорния, одна во Флориде, три в Нью-Йорке, и полдесятка в Европе и Средней Азии.

– И какую позицию в этом органе занимает Кристиан?

Плечи Блэквуда напрягаются. Видимо, из-за непривычки слышать имя своего наставника в таком открытом и непринужденном тоне.

– Седьмую: Архонт Исцеления. В его обязанности входит поиск лекарства от сангморы, разработка облегчающих медикаментов, улучшение качества крови и систем для ее долгосрочного хранения.

Хм, так вот какая у него группа крови. Нужно занести это в свой журнал фактов о сиринити, чтобы не потерять из памяти. В ходе продолжающегося танца я также узнаю от Блэквуда об отраслях, за которые ответственны Архонты. Первый удерживает право решающего голоса на Совете. Второй – отвечает за закон и порядок. Третий – руководит следствием и наказанием. Четвертый – координирует тайные контакты с человеческим миром. Верхориат охватывает все сферы, необходимые для полноценного развития «вампирского» общества: искусство, память, наука, этика, охрана крови, демография, культурное единство. Неудивительно, что им столько веков удавалось хранить свое существование в тайне.

– А какая у тебя группа? – неожиданно становится интересно мне.

Он резко поднимает на меня глаза, которые до этого были потуплены в пол. Смотрит так, словно я спросила что-то личное, даже в некотором роде неприличное.

– Девятая.

– Красивое число.

– Такое же, как и остальные.

Блэквуд отступает назад и склоняется в полупоклоне, в то время как я, подобно кривому зеркалу, копирую его движение. Он ведет себя зажато, хоть и идет на контакт, и я отлично помню, что стало причиной подобного поведения. Хоть я совершенно не умею извиняться, мне нужно сделать что-то, чтобы разорвать это напряжение между нами. В противном случае оно станет стеной, которую потом уже не сломать.

– Извини меня за Нью-Касл, – шепчу ему, когда наши лица застывают друг напротив друга. – Я поступила легкомысленно. Я не должна была рисковать… тем, что во мне.

Блэквуд смотрит на меня пристально, словно оценивая искренность, затем отворачивается.

– Ты поступила как считала правильным. Ты всегда так делаешь, и мое мнение вряд ли изменит твою натуру. Далеко не каждый страж может похвастаться подобным качеством.

Я склоняю голову, пытаясь понять, что именно прозвучало в этих словах – упрек или одобрение, когда замечаю фигуру в алом, неотрывно следящую за мной с балкона. Кажется, она смотрит на меня так пристально и долго, что знает точное количество моих вдохов и выдохов от начала бала.

– Один из Архонтов не сводит с меня глаз.

Взгляд Блэквуда скользит к верхней площадке, затем вновь возвращается ко мне.

– Должно быть, его заинтересовала твоя персона. Ты единственный живой носитель Двенадцатой группы и вполне можешь претендовать на место в Верхориате.

Только этого мне не хватало!

– Это вряд ли, – выпрямляю спину я. – Узнав меня поближе, он поймет, что я последний в мире человек, который годится для этой роли.

– Не будь так самокритична. Уверен, его ждет много сюрпризов.

Чувствую, как на моем лице расцветает улыбка. Мне показалось, или мистер «неприступный» только что намекнул, что я не такая уж и несносная особа? Может, это танец размягчил его окаменелый характер? Или кому-то просто претит мысль, что мной может заинтересоваться другой.

– Думаешь, он появится здесь? Тот, кого упоминал Даниил, – спрашиваю Блэквуда, когда наши плечи застывают рядом в невыносимой близости. Судя по нахмуренным бровям, он даже не допускал мысли о таком.

– Правитель моровов на званом балу, охраняемом вооруженными стражами? Это предположение априори представляется маловероятным. Разве что он обладает чем-то, что нивелирует враждебную атмосферу. Однако его шпион вполне может быть в эпицентре торжества.

Я тяжело вздыхаю. Господи, когда же ты только научишься выражаться по-человечески без всех этих «нивелировать» и «априори»?

– Твое мнение о Скретче изменилось? – спрашивает он, заметив мою реакцию.