Следующий (СИ) - Агишев Руслан

Сколько он так уже сидел, лежал, а потом снова сидел и снова лежал, неизвестно. Окон в его каменной каморке не было, в коридоре светила какая-то лампа, но по ней и не скажешь, который был сейчас час. Еда — плошка с холодным варевом и кружка с водой — появлялись незаметно.

Время в этом месте текло совсем иначе, чем наверху, на свету. Там время было стремительным, легким, совсем незаметным. Здесь он было тягучим, медленным, а в какие-то моменты совсем останавливалось и все вокруг замирало.

Марк сидел молча, говорить совсем не хотелось, да и не с кем было. Не с собой же будешь разговаривать? Так и до сумасшествия недалеко.

Только в какой-то момент тишина стала ощущаться, как нечто осязаемое, реальное. Казалось, ее можно было потрогать руками. Она начала давить на уши, причиняя реальную боль. Позже пришел звон, сначала напоминавший надоедливое жужжание мухи, потом странный скрежет, и наконец, самый настоящий колокольный звон. Это было так жутко и невыносимо, что парень застонал.

— А-а-а-а-а… Проклятый, проклятый звон… Хватит. А-а-а-а-а…

Чтобы хоть как-то это прекратить, Марк стал ругаться. В подвальной тишине стали раздаваться разные ругательства в адрес графини.

— Старая дура! Совсем из ума выжила! Чертова кошелка, чтобы ты сдохла! Выпусти меня отсюда! Сумасшедшая…

На немного замолкал, переводя дух, и потом снова начинал.

— Чертова хрычовка! Выпусти, я сказал⁈ Федор, твою мать, а ты чего заснул⁈ Живо неси свой зад сюда! Дура! Больная! Совсем тут спятила, мхом покрылась! Выпусти меня…

Без столку. Его истошные крики разрывали тишину подвала, отдавались эком в другим каменных мешках, возвращались обратно, и медленно затухали.

— Су… — наконец, он осип, и больше не мог выдавить из себя ни слова. — Су… Черт, еще и охрип.

Закашлял, едва не выворачиваясь наизнанку. На этот ор ушли все его силы, и сейчас он готов был свалиться.

— Хрычовка, б…ь. Точно из ума выжила. Сначала чаем поит, потом затрещины раздает, и теперь вот это.

Марк оглядел каморку, где сидели, и с отвращением сплюнул. Воздух был спертый, сырой. В штанах и тонком камзоле довольно сильно бодрило. Словом, все это даже близко не напоминало его комнату в замке с огромной кроватью, камином и ванной комнатой.

— Чего ей, вообще, нужно? Что это, б…ь, за загадки?

Наоравшись досыта и немного придя в себя, он задумался. Во внезапное сумасшествие графини Марк не верил. Такого просто не могло быть. Здесь точно было что-то другое.

— … Мы сидели за столом, и она просила меня показать, что я умею… Я показал… Потом была пощечина, еще она… Я помню, как разозлился, и ей это совсем не понравилось… Это урок, сто процентов урок.

Марк затаил дыхание, поняв, что почти докопался до сути.

— И что же она хочет? Чему я должен научиться?

Он снова и снова вспоминал недавнее чаепитие и то, что произошло после этого. Воспроизводил в памяти все в самых мельчайших подробностях, пытаясь вспомнить слова графини, ее жесты, выражение лица. Нужно было понять, что она хотела всем этим сказать.

— Хм… Эмоции… Она и в прошлый раз говорила об эмоциях, и в этот раз. Все дело в них… Еще она что-то говорила про нетерпеливость, обидчивость. Так… Похоже, дело просто в выдержке, умении владеть своими эмоциями. Ты ведь об этом хотел сказать, бабуля?

Сразу же вспомнилось ее холодное, совершенно спокойное лицо. Ее голос был всегда нейтрален, без малейшего намека на эмоцию. Движения скупы, выверены, точны. Казалось, она берегла свои эмоции для чего-то очень важного, главного.

— Ладно, попробую…

А что? Делать в каменном мешке все равно больше нечего.

Марк понимал, что ему не хватает особых знаний о магии, поэтому решил пойти по самому простому пути — пути проб и ошибок.

— Буду делать этого чертового кролика, пока не выйдет идеально. А вот пощечины…

Следующие несколько часов в его каменном закутке, перегороженном решеткой, творилось довольно странное действо. Окажись кто-то рядом и незаметно загляни туда, то он несомненно бы растерялся, изумился. Парень сидел на лежанке, подмяв под себя ноги, и сосредоточенно смотрел в одну точку. Время от времени он размахивался и сам себе отвешивал увесистую плюху.

— … Черт, челюсть уже болит, — Марк скривился, осторожно касаясь левой щеки. — Похоже, знатный синячище теперь будет. Хорошо хоть толк есть…

Толк, и правда, был. Правда, небольшой, но все же заметный. Кролики получались у него все лучше и лучше. В какие-то моменты, когда удавалось особенно хорошо сосредоточиться, пол в камере из-за нескольких сотен копошащихся ушастых больше напоминал пушистый белый ковер.

24. Тяжело в ученье, легко в бою, наверное, по крайней мере надеюсь…

Поместье графини Захарьиной

Марк уже ни на грамм не сомневался, что все это испытание. Эксцентричность графини, как он давно понял, зашкаливала, а, значит, идея с темницей была очень даже в её вкусе.

— Короче, ори — не ори, матерись — не матерись, а толку не будет. Нужно просто пройти это испытание…

Собственно, руководствуясь этими соображениями, парень и «пахал», как проклятый. Все свободное время, а его в подвале было завались, использовал для тренировок.

Марк с самого начала решил так: нужно не распыляться, а постараться отработать что-то одно, самое простейшее. Словом, сделал по известному у спецов-рукопашников принципу — лучше отработать один приём тысячу раз, чем тысячу приёмов по одному разу.

— Я вас, лохматых сукиных детей, научу строем шагать и строевые песни горланить! — с откровенной ненавистью шинели я, снова, снова, снова и снова представляя белых ушастый тварей. — Вы у меня будете живее всех живых…

Конечно же, поначалу получалось не очень. Скажем больше, получалось откровенно плохо. Его фантомы были яркие, очень реалистичные, но в то же время совершенно не стойкие. Держались секунды, иногда минуты, а потом расплывались, растворялись в воздухе.

Через какое-то время появились первые успехи. Один из тысяч кроликов, фантомы которых создал Марк, вдруг не исчез через пол часа, час, пол дня. Кролик прыгал по камням, что-то постоянно вынюхивал, шевелил ушами, смешно чихал, и даже спал.

— Ни ху… себе! Укусил⁈ — ошарашено смотрел на свой указательный палец с капелькой крови. Он только что со скуки ткнул в фантом пальцем, никак не ожидая от него отпора. — Б…ь, настоящий! Наконец-то…

Парень смотрел на ушастого и никак не мог насмотреться. У него, наконец-то, получилось сделать иллюзию не просто стойкой, а по-настоящему реальной.

— А я точно не сплю?

Однако рана на пальце кровоточила, пульсировала болью. Никаким сном или фокусами тут и не пахло. Все было до боли реально.

— Вот это настоящая магия, а не жалкие фокусы…

Некоторое время он сидел и обалдело смотрел на кролика, который, похоже, и не думал исчезать. Мыслей в голове почти не было, была лишь усталость и четкое понимание, что ему удалось это сделать.

— Я же теперь такое могу творить, люди на ходу обсираться от страха будут.

Воображение уже рисовало ему целую армию белых пушистых кроликов в серых касках и ножами в лапах.

— Черт! Какая ещё армия из кроликов⁈ Кого ей можно напугать? Что-то я помешался на этих тварях… Черт, а чего этот меня так «рубит»?

От последних экспериментов его со страшной силой клонило ко сну. Его магический источник был ещё слишком мал для полноценной магии и быстро опустошался.

— Сейчас отру… блю…

Пробормотал что-то невразумительное и свалился на пол, где и громко захрапел.

Жавшийся все это время к углу, кролик подобрался ближе, осторожно вытянул мордочку в сторону парня и начал принюхиваться. Через какое-то время фантом был уже у его руки. Медленно, прижав к голове длинные ушки, кролик перебрался через руку, сел прямо на локоть и прижался лохматой тушкой к человеческому телу, где, наконец, и затих.