Следующий (СИ) - Агишев Руслан

Естественно, Марк понимал, что дразнить графа Орлова не просто опасно, а смертельно опасно, но все равно не мог отказаться от этой идеи. Не мог он забыть обо всем, что произошло. Пусть это и было по-мальчишески, глупо, но по-другому просто не мог.

— Теперь посмотрите на мое шоу…

Он решил так унизить Орлова-младшего, чтобы всему их роду досталось. Его задумка было довольно незатейлива, но от этого не мнее эффективна. Нужно было провернуть с Алексеем Орловым то же самое представление, что и в прошлый раз в туалете. Только в этот раз зрителями должны были стать все гимназисты и их родители, словом, все, кто пришел на праздник.

— Да, посмотрите…

Широко зевнул, опустил голову на подушку и тут же провалился в сон.

Императорская Николаевская гимназия

10 часов утра

Главный вход в гимназию был празднично украшен. В больших тумбах стояли цветы, от ярких красок которых рябило в глазах. На растяжках висели разноцветные флажки. Учеников и гостей встречали празднично одетые педагоги и воспитатели. Готовился Ежегодный смотр магии, большое событие для гимназии и важное испытание для гимназистов.

— … Дамы и господа, проходим внутрь! — у широкой мраморной лестницы встречал учеников, их родителей и гостей сам директор. Обычно выдержанный, немногословный с вечно каменным выражением лица, сейчас он был сам на себя не похож. Лицо пошло красными пятнами, в глазах стояла паника. — Прошу вас, не толпиться здесь, он скоро уже приедет. Господа, я прошу вас освободить проход. Кортеж Его императорского величества уже близко…

Но толпа у входа становилась всё больше и больше, и призывы директора просто тонули в общем гуле. Никто и не собирался освобождать площадь перед входом. Похоже, все хотели дождаться приезда императора, и хотя бы раз взглянуть на него вблизи.

— Господа…

Вдалеке раздался громкий гудок автомобильного клаксона. Через распахнутые кованные ворота медленно въезжал большой черный мобиль с золотым императорским гербом на двери. Позади него был виден следующий мобиль кортежа, за ним еще один. Император приехал.

Посеревший директор схватился за сердце, понимая, что уже не успевает навести порядок во дворе. Это же самая настоящая катастрофа. Ведь, Его Величество очень падок на яркие торжества, на славословие в свою честь, и ему совсем не понравится такая встреча.

— Оркестр, оркестр! Начинаем играть гимн! — он с силой махнул рукой, давая сигнал музыкантам. Шестеро важных мужчин в черных смокингах и белоснежных рубашках тут же взялась за инструменты. — Давай, давай, громче!

Через мгновение началось. Поднималась мощь, словно волна. Медные духовые — трубы, тромбоны — вступают с уверенностью и силой. Следом, будто громовые раскаты, вступают ударные. И вот инструменты сливаются в едином порыве, звучание оркестра заполняет все пространство перед гимназией, приветствуя и славя империю и ее императора.

Три черные мобиля остановились. Оттуда высыпали крепкие мужчины в черных костюмах, и сразу же начали оттеснять толпу в сторону.

Под звуки фанфар появился император. Молодой мужчина, затянутый в синий с золотом мундир, вскинул руку в приветствии. В ответ тут же грянули овации, собравшиеся на площадке перед гимназией, начали махать руками, кричать, хлопать в ладони.

Следом из императорского мобиля вышла королева-мать в строгом чёрном платье, на шее — скромный серебряный кулон. Из-под элегантной шляпки выглядывали подернутые сединой волосы, на лице застыло выражение безмерной печали. Этот безутешный вдовий образ давно уже стал её маской, которой слишком многие обманывались и не принимали её в расчёт. Но всякий раз королева-мать доказывала, что император правит, но не управляет.

— Ваши Императорские Величества, благородная обитель знания приветствует вас в наших стенах! — раздался дрожащий от волнения голос директор, едва стихов музыка гимна. — Мы неимоверно горды, что вы почтили нас своим присутствием в этот праздничный день!

Директор почтительно поклонился. Император в ответ едва повел бровью, государыня-мать просто обозначила кивок.

— Прошу, Ваши Императорские Величества! — директор вновь поклонился, показывая в сторону парадного входа с призывно распахнутыми дверьми. — Все подготовлено…

Император снова взмахнул рукой, правда, вышло небрежно, снисходительно. Соизволила махнуть рукой и государыня-мать. Необычно, но её каменная маска на лице при этом «дала трещину». Многие заметили, как она пристально вглядывалась в толпу, словно кого-то искала.

Тем неожиданней был и её вопрос, когда она оказалась рядом с директором:

— Где выпускной класс? Желаю, чтобы мне их представили перед выступлением! Немедленно!

Опешивший от нескрываемой ненависти в её голосе, директор заторможенно кивнул. Мол, непременно исполнит её поведение.

— Я отлучить буквально на минуту, и сразу же вернусь, Ваше Величество, — он поклонился даже ниже, чем было принято, и тут же исчез в толпе.

Императорская Николаевская гимназия.

11 часов 42 минуты

Александра Фёдоровна, государыня-мать, с трудом давила в себе недовольную гримасу. Долго копившаяся злость норовила выскочить в любое мгновение.

— … Матушка, вижу, вы снова не в духе. Зачем же приняли приглашение на смотр? — покосился на неё император, вышагивавший рядом. — Может вам нездоровится?

Женщина молча покачала головой. При этом попыталась улыбнуться, хотя и неудачно. Лучше бы и не пробовала. Улыбка получилась похожая на оскал.

— Все хорошо, сын мой. Благодарю тебя за заботу. Я хочу по присутствовать на празднике.

Не соврала, физически она, и правда, была совершенно здорова. А вот душевно, большой, очень большой вопрос…

Дело было в том, что несколько дней назад она совершенно случайно в рабочем кабинете покойного супруга, отца нынешнего императора, нашла искусно спрятанный тайник. Там хранилась толстая пачка писем, и как сразу же выяснилось, любовных писем от её супруга.

Естественно, она знала, что покойный император не был святым, и регулярно «одаривал» своей благосклонностью молоденьких придворных. Она всегда это прощала, старалась сохранить их союз нерушимым. Мудрая женщина понимала, это не более чем интрижки, тем более не имевших последствий в виде бастардов.

Верные люди делали все, чтобы никто из этих девиц не понёс от императора. Лекари богаты на выдумки, и всякий раз находилась нужная травка, чтобы император не зачем ещё одного наследника. Когда же очередная интрижка заканчивалась, и надоевшая пассия получала от императора отставку, она тихо исчезала. В одном случае это была лихорадка, когда человек медленно угасла. Во втором случае происходил трагический случай, когда переворачивалась лодка во время прогулки или экипаж падал с обрыва. В третьем случае было ограбление, в котором убивали все семейство, а потом и сами грабители странным образом кончали жизнь самоубийством в казематах. Она никому не прощала и всегда мстила за своё унижение каждой «юбке» своего супруга.

Но оказалось, что одну «юбку» она все же просмотрела, и, как выяснилось, ей оказалась та самая графиня Захарьина. Именно её покойный император в любовных посланиях называл необыкновенно красивыми прозвищами, от которых у государыни тяжело щемило сердце. Ведь, её он так никогда не называл.

— Ненавижу, — шептала она одними губами, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица. — Ненавижу…

Ещё несколько недель назад она думала, что графиня Захарьина лишь принадлежит к отдалённой ветви Императорского рода. Этим далёким родство она все время и оправдывала то внимание, которые её покойный супруг оказывал тогда ещё молодой графине. Оказалось, все гораздо прозаичен — они были влюблены друг в друга.

И самое страшное, что от их тайного союза родился ребенок — дочь, которая в свою очередь родила сына от барона Воронцова. Выходило, что у нынешнего императора подрастал молодой соперник, у которого было немало шансов на престол. Если только кто-то из старой аристократии узнаёт об этом, то тогда Марк Воронцов может легко стать знаменем их заговора.