Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

Результаты экспресс-анализа, который мы провели здесь же, используя портативный спектрометр, были готовы через двадцать минут. На небольшом экране высветилась химическая формула.

— «Сомниум-форте», — прочитала Воронцова, и в ее голосе послышалось удивление. — Редкая дрянь. Разработка имперских спецслужб. Используется для допросов и быстрого обездвиживания. В больших дозах вызывает мгновенный глубокий сон, переходящий в кому, а затем вызывающий остановку сердца.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах читалось понимание.

Я подошел и взглянул на отчет на экране, в котором четко были видны «нормы» введения вещества в организм и все стало ясно.

— Он даже ничего не понял, — тихо сказала Алиса, которая догадалась, что именно хотела сказать Ольга Сергеевна, оторвавшись от своего планшета, — Просто уснул.

— Может быть, — согласился я, глядя на безразличное лицо эльфа, скорее напоминавшее маску. — С таким-то количеством вещества в организме. Концентрация превышает летальную дозу в десять раз. Они не просто хотели его усыпить. Они хотели его выключить. Мгновенно. Без борьбы. Без криков.

Картина сложилась. Его не тащили в лес силой. Его привезли уже спящим, возможно, даже в состоянии клинической смерти. А потом… потом начался ритуал.

— Убийство, — заключила Воронцова, снимая перчатки. — Преднамеренное, хладнокровное, с использованием спецсредств.

— Именно так и запишем, — кивнул я. — Лидия, финальное заключение: смерть наступила в результате отравления сильнодействующим веществом нейропаралитического действия. Последующие манипуляции с телом, включая извлечение сердца и ритуальные действия, были произведены post mortem.

Мы закончили. Пока Ольга и девушки приводили все в порядок, я, не теряя времени, сел за компьютер в небольшом смежном кабинете. Составив краткий, но исчерпывающий отчет с результатами вскрытия, я отправил его по трем адресам: Потапову, Корнею и, после недолгого раздумья, написал дополнительное письмо на email капитана Соколова из СБРИ.

Кому: [Зашифрованный email-адрес капитана Соколова]

От: Коронер Громов В. А.

Тема: Информация к размышлению по делу государственной важности.

Господин капитан,

Обращаюсь к вам напрямую, минуя стандартные каналы, так как информация, которой я располагаю, носит чрезвычайный характер и требует немедленного внимания вашего ведомства.

Сегодня, в ходе коронерского дознания, в мое ведение поступило тело, которое, по всем признакам, стало жертвой ритуального убийства. Жертва — мужчина, предположительно расы эльфов. Способ убийства и последующие манипуляции с телом носят явный оккультный характер. Учитывая статус жертвы и специфику преступления, основная копия моего предварительного заключения и все материалы дела уже переданы в местное отделение Святой Инквизиции.

Однако, в ходе личного расследования по открытым источникам, мне удалось установить, что данный случай не является единичным. Похожее преступление, с идентичным почерком — ритуальные символы, вырванное сердце, жертва-эльф, произошло две недели назад в окрестностях Керчи. Уверен, что это звенья одной цепи. В Крыму действует группа, методично и жестоко охотящаяся на эльфов.

Проблема явно выходит за рамки нашей провинциальной юрисдикции и компетенции местной полиции. Речь идет о предположительно серийных ритуальных убийствах, которые могут иметь далеко идущие последствия для стабильности в регионе.

Прошу вашего содействия, чтобы данная информация не просочилась в прессу и не вызвала панику и возможные межрасовые столкновения до того, как будут приняты централизованные меры. Кроме того, убедительно прошу подключить к анализу имеющихся у вас специалистов. Уверен, их опыт позволит увидеть картину целиком.

Я готов предоставить любую дополнительную информацию и оказать полное содействие вашему ведомству. Копии всех протоколов и заключений по обоим делам (Улина и нынешнее), а также ссылку на ресурс с информацией из Керчи прикреплены к данному письму.

Отправив письма, я набрал номер Пристава.

— Евгений Степанович, доброе утро. Громов.

— Виктор, — голос Докучаева был напряженным. — Я как раз собирался тебе звонить. Что там у тебя?

— Убийство, — коротко ответил я. — Отравление редким препаратом, который используется спецслужбами, после — ритуальные манипуляции. Я отправил отчеты Потапову и Корнею. А также, — я сделал паузу, — проинформировал капитана Соколова из СБРИ.

В трубке на несколько секунд повисла тишина. Я почти физически ощущал, как Докучаев переваривает эту информацию.

— Правильно сделал, — наконец сказал он, и в его голосе прозвучало облегчение. — Очень правильно. Я тут с утра на ушах стою, обзваниваю коллег по всему Крыму. Керчь, Ялта, Симферополь… Картина, скажу я тебе, вырисовывается жуткая. За последние полгода пять подобных случаев., но только последние два — эльфы. И во всех случаях местные власти списывали это либо на самоубийство, либо на несчастный случай. Никто не хотел связываться, так что заминали дела.

— Теперь придется, — сказал я.

— Теперь придется, — согласился он. — Соколов уже со мной связался, — я удивился от этой информации. С момента отправления моего письма прошло не больше трех минут. — Они берут дело под свой контроль. Сказали, чтобы мы оказывали полное содействие, но не лезли на рожон. И, Виктор… — его голос стал тише. — Они просили передать тебе личную благодарность. За внимательность и небезразличие, так сказать.

— Я просто делал свою работу, Евгений Степанович.

— Делай ее и дальше, — сказал он. — И смотри в оба.

Мы вернулись в офис. В кабинете была только Лиза. Она сидела за своим столом, разбирая бумаги, но, увидев нас, тут же поднялась. Выглядела она все еще бледной, под глазами залегли тени, но во взгляде уже была прежняя энергия.

— Вернулся, — она подошла ко мне и, не обращая внимания на присутствие девушек, крепко, но быстро обняла. Это был жест скорее товарищеский, чем интимный — объятие человека, который рад видеть, что ты жив и цел. Я почувствовал легкую дрожь в ее руках, прежде чем она отстранилась. — Я уже в курсе последних новостей, — сказала она. — Мне Андрей с Игорем с утра все уши прожужжали. Это какой-то треш, Виктор. Просто полноценный треш.

— Треш — не то слово, чтобы описать происходящее, — коротко ответил я. — Тем не менее, рад видеть тебя в строю, Лиза. Как самочувствие?

Она усмехнулась, и эта усмешка была похожа на прежнюю дерзкую Лизавету.

— Жить буду. Врач сказал, что у меня организм как у имперского гвардейца — восстанавливаюсь быстро.

— Не сомневался, — кивнул я. — Что по делам?

— Все под контролем, — она вернулась к своему столу, мгновенно переключившись в рабочий режим. — Отчеты разобрала, новые заявки внесла в систему.

— Отлично. Тогда к работе.

Мы еще немного поговорили. Я вкратце пересказал ей результаты вскрытия, опустив, разумеется, все магические подробности. Она слушала, и ее лицо становилось все мрачнее.

— Это просто уму непостижимо, — выдохнула она. — Господи, куда катится этот мир.

Вечером, после работы, мы поехали к Рихтеровичу. Феликс встретил нас с той же невозмутимой строгостью.

— Стойка лучше, — констатировал он после получаса муштры. — Работа ног чище. Занятия с Лидией явно пошли тебе на пользу.

— И это только одно занятие, — сказал я, восстанавливая сбитое дыхание.

Лидия, стоявшая чуть поодаль, едва заметно улыбнулась. Это была не проявление вежливости, а улыбка учителя, довольного успехами своего ученика. И в этой улыбке не было ни капли ненависти.

— А теперь бой, — скомандовал Рихтерович, бросая мне рапиру.

И я был готов.

Он ждал.

Человек в темной, непромокаемой одежде с глубоким капюшоном, низко надвинутым на глаза, стоял неподвижно в тени старого платана у дороги, ведущей к особняку Громова.

Он не переминался с ноги на ногу, не ежился от холода. Он просто стоял, скрестив руки на груди, и был частью пейзажа — такой же неподвижный и молчаливый, как мокрый ствол дерева, к которому он прислонился. Его фигура почти полностью растворялась во мраке, и лишь изредка тусклый свет далекого фонаря выхватывал из тени край его плаща.