Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

— Они не хотели договариваться, — сказал я, прерывая их спор. Они обе замолчали и посмотрели на меня. — Они проверяли меня. Хотели понять, на чьей я стороне. Ну мне так кажется.

— И что теперь? — спросила Алиса.

— Теперь они знают, — я посмотрел на тлеющие угли. — Знают, что я не с ними. И конечно же им это не понравилось.

Я поднял голову и обвел их взглядом. Две испуганные, но не сломленные женщины. Мои невольные союзницы.

— А это значит, — закончил я, и в моем голосе не было ни страха, ни сомнения, только холодная, как сталь, уверенность, — что надо действовать быстро и уверенно.

Я улыбнулся, прекрасно понимая, что все сделанные ранее мной шаги были верными. Разосланные письма, информация, поднятые на уши несколько структур. Не хватало еще обратиться в «Щит», но что я им скажу? В городе орудуют оккультисты, и вы можете стать одной из их жертв? Сомневаюсь. Там такие ребята, что в упор для укола к ним просто так не подойдешь. Разве что дротиком со снотворным плеваться из духовой трубки.

— Чего ты лыбишься? — переспросила аккуратно Алиса. — Тронулся, что ли?

— Нет. Просто мы с вами уже на шаг впереди.

Мы доели вчерашний ужин, после которого я не стал задерживаться внизу. Поднявшись к себе в спальню, я плотно прикрыл дверь и сел в кресло напротив зеркала. Усталость за день была, но мне предстояло еще сделать многое. И не только сегодня, но и вообще.

— Явились старые дружки твоего предшественника? — поинтересовался голос.

— А ты все никак не поймешь, что моя голова — это личное пространство, куда соваться просто так не стоит, да?

— Извини, что разочаровал. Это повторится, и не раз, — ответил гримуар. — Так что, что ты собираешься с этим делать? — продолжал безэмоциональный голос гримуара с прикроватной тумбочки. — Устроишь им еще одну демонстрацию своих ораторских способностей на пороге дома?

— Нет, — я усмехнулся, глядя на свое отражение. — Я собираюсь подготовиться.

— О! Наконец-то дельный разговор.

Я закрыл глаза. Вдох. Выдох.

Мир за веками не просто потемнел. Он истончился, потерял свою плотность, уступая место другому восприятию. Я слышал, как бьется мое сердце, как кровь шумит в ушах, как воздух наполняет легкие. А потом, словно щелчок выключателя в мозгу, я увидел это.

«Взгляд» включился. Легче, чем вчера, и практически мгновенно, если сравнивать с прошлой неделей. Уже не требовалось того титанического усилия и мучительной концентрации первых дней. Та самая мышца, о которой я ранее не знал, стала наращивать массу.

Я открыл глаза. Зеркало. В нем — мое отражение. Но поверх физической оболочки, как наложенный кадр, я видел его. Пульсирующий серо-стальной вихрь моей психеи.

Выключил.

Снова темнота, а затем привычные контуры комнаты. Снова включил. Сияние.

Раз. Два. Десять. Двадцать. Я делал это снова и снова, доводя простое действие до автоматизма. И с каждым разом переход становился все более плавным, почти незаметным. Расход энергии сокращался, напряжение в висках слабело. Я чувствовал, как растет опыт. Как навык, еще вчера бывший чужим и диким, становится частью меня.

Теперь детали.

Я снова активировал «зрение» и заставил себя смотреть не на весь энергетический клубок, а в его самую суть. Это было похоже на работу с микроскопом. Сначала общий, размытый образ. Затем крутишь колесико фокусировки, и картина обретает четкость, проявляются структуры, которые раньше были невидимы.

Я и «крутил» свое ментальное колесико.

Общий вихрь начал распадаться на отдельные потоки, они уже — на нити, а нити, при еще большем усилии, на мириады тончайших, как паутина, светящихся волокон. Они вибрировали, переплетались, создавая сложный, живой узор. Моя собственная вселенная в миниатюре.

Задача была вроде как проста — вычленить одну. Одну-единственную нить из этого хаоса и удержать на ней фокус.

Пот выступил на лбу. Голова загудела от напряжения. Другие нити тянули на себя внимание, пытались сбить и расфокусировать взгляд. Но я упрямо, как хирург, ищущий нужный нерв в сплетении тканей, продолжал искать.

И нашел.

Одна, чуть ярче остальных, серебристая. Она замерцала, стала отчетливее, словно откликнувшись на мое внимание. Я мысленно «ухватился» за нее и повел, прослеживая ее путь от самого сердца психеи, через плечо по руке, до самых кончиков пальцев. Я чувствовал ее.

Я продержался секунд тридцать, а потом с судорожным выдохом «выключил» зрение, откинувшись на спинку кресла. Голова гудела, к горлу неприятно подкатил ком.

— Недурно, подселенец. Весьма недурно, — в голосе гримуара послышалось нечто, отдаленно напоминающее одобрение. — Ты схватываешь на лету. Быстрее, чем все предыдущие бездари.

— Рад стараться, — выдохнул я. — Но я все равно не понимаю. Как это поможет мне дотянуться до кого-то на расстоянии?

— Потому что ты мыслишь как примат, — беззлобно констатировал гримуар. — Ты пытаешься дотянуться до цели всей своей энергетической проекцией, вытягивая ее, как кусок жвачки. Тратишь колоссальное количество сил на то, чтобы просто сократить дистанцию. Как мартышка, что тянется за бананом через всю клетку.

— А как надо?

— Как снайпер, — менторским тоном продолжила книга. — Сначала ты наводишь прицел. Вот этот твой «сфокусированный взгляд» — это и есть прицел. Ты устанавливаешь визуальный и энергетический контакт с целью. Ты видишь ее, чувствуешь ее. Выстраиваешь невидимый мост между вами. И только потом, когда мост построен, ты отправляешь по нему короткий, точный импульс. Прикосновение. Тебе не нужно тянуть всю руку. Тебе нужно просто протянуть по этому мосту один палец. Понимаешь разницу? Не грубая сила, а точечное воздействие. Эффективность. Элегантность. Минимальный расход.

Я молчал, переваривая услышанное. На словах казалось простым, но по факту при первой такой попытке я ничего не добился. Но это банальное объяснение многое объясняло и упрощало.

— А раньше сказать нельзя было? — не удержался я от упрека.

— Нет, — отрезал гримуар. — Иначе бы ты попытался сделать все сразу, не освоив базу, и только навредил бы себе, спалив к чертям половину своего резерва на какой-нибудь ерунде. Я умный учитель, подселенец. Тебе следует прислушиваться ко мне.

Я не стал спорить. Он был прав.

Еще немного посидел в кресле, мысленно прокручивая новую технику. Не пытаясь ее применить, просто осмысливая. И чувствовал — да, это сработает. Это было именно то недостающее звено, которое я искал.

Усталость навалилась окончательно. Я поднялся, подошел к кровати и лег, не раздеваясь. Глаза закрылись сами собой.

Стук колес был гипнотическим. Мерный, чуть дребезжащий ритм, который отбивал по стальным стыкам рельс пульс всей Империи. Вагон слегка покачивало, словно колыбель, и за окном, в серой дымке рассвета, проплывали смазанные силуэты телеграфных столбов, редкие домишки с дымками из труб, бесконечные, уже тронутые осенней ржавчиной поля. Экспресс «Москва — Симферополь» шел точно по расписанию, пожирая версту за верстой.

В купе было тепло и тихо, если не считать этого бесконечного перестука. На небольшом столике, покрытом накрахмаленной салфеткой, стояли два стакана в подстаканниках, от которых поднимался тонкий аромат чая с бергамотом. Рядом лежала раскрытая пачка дешевых имперских сигарет, пепельница, полная окурков, и колода истертых игральных карт.

Они сидели друг напротив друга. Брат и сестра, два осколка древнего народа в мире людей. Нандор, старший, откинулся на мягкую спинку дивана. Его длинные, цвета воронова крыла волосы были собраны в тугой хвост на затылке. Лицо с высокими скулами и чуть раскосыми темными глазами хранило то аристократическое спокойствие, которое люди часто принимали за эльфийское высокомерие. На нем был строгий, идеально сидящий костюм-тройка из серого твида, но галстук был ослаблен, а верхняя пуговица рубашки расстегнута — небольшая уступка дорожной усталости.

Шая, его младшая сестра, была его точным отражением, только в более мягких, женственных линиях. Те же темные волосы, но распущенные по плечам, те же пронзительные глаза. Она сидела прямо, и в ее позе, несмотря на внешнюю расслабленность, чувствовалось напряжение. На ней была простая, но элегантная блузка и строгая юбка-карандаш — стандартная форма сотрудника Особого Отдела по Правам Эльфийского Народа при Министерстве Внутренних Дел. Их невидимые доспехи в мире бюрократии.