Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

Они служили Империи. Это был осознанный выбор, сделанный еще их отцом, когда стало ясно, что магия древних лесов бессильна против стали и пороха. Когда стало ясно, что мир изменился навсегда. Зачем воевать с машиной, которая прет напролом, сметая все на своем пути? Куда разумнее изучить ее, понять, как она работает, и стать одним из ее винтиков. Важным, незаменимым винтиком.

Они не предали свой народ. Они выбрали единственный способ его защитить — изнутри системы, используя ее же оружие: закон, протоколы, доклады.

Дверь купе тихонько скрипнула, и в проеме показалась проводница — полная румяная женщина в форменном синем платье.

— Чайку еще желаете, господа? С лимончиком?

Нандор, не отрывая взгляда от карт, отрицательно качнул головой.

— Благодарим, нет.

Проводница, привыкшая к молчаливости и сдержанности этих странных, но красивых пассажиров, пожала плечами и прикрыла дверь. Стук колес снова стал единственным аккомпанементом их молчаливой игры.

Шая легко, почти не глядя, бросила на стол карту. Шелест картона по ткани.

— Что думаешь, Нандор?

Он поднял на нее глаза. В них на мгновение промелькнула тень усталости, но тут же исчезла.

— Думаю, как повесить тебе «погоны».

Она отбилась от его десятки своим валетом, и на ее губах появилась легкая усмешка.

— А если серьезно?

Он вздохнул, собирая карты со стола и сбрасывая их в «отбой». Стук колес, казалось, стал громче, настойчивее, словно торопил их, гнал вперед, к этой крымской глуши, пропитанной запахом соли и застарелой расовой ненависти.

— Серьезно? — он перетасовал колоду, его длинные, тонкие пальцы двигались с завораживающей ловкостью. — Ничего не думаю. Далекий край. Все клали на указы Императора с высокой колокольни. Всегда так было. Вот и началось.

Он сдал карты. Себе. Ей.

— Думаю, что никаких фанатиков там нет, и все это дымовая завеса. Разрисовали пару деревьев, вырезали сердце, навели суету, чтобы скрыть обычные, банальные убийства на почве расовой неприязни. Местные алкаши решили развлечься, поохотиться на «ушастых». А потом испугались, что им за это прилетит из столицы, и попытались все свалить на каких-то мифических оккультистов. Примитивно, но для провинции — вполне рабочий сценарий.

— Слишком серьезный подход для периферии, — возразила Шая, поднимая свои карты. — Слишком… театрально. Я читала отчеты. Символы, ритуал, отсутствие признаков разложения. Это не похоже на пьяную драку.

Нандор пожал плечами, его лицо оставалось непроницаемым.

— Может быть. Подумаем об этом, когда доберемся и пообщаемся с неким Громовым. Этот тип меня интересует куда больше, чем пьяные байки о черной магии. — Он посмотрел на карты в своей руке, и на его губах появилась хищная улыбка. — Вот тебе две «дамы».

Глава 7

— Кто к тебе приходил⁈ — голос Корнея в трубке был резким, лишенным обычной дружеской иронии.

Я стоял у окна, глядя на оставшие разводы после дождя и на то, как солнце скупо продирается через густые тучи. Телефон привычно лежал в руке, прижатый к уху.

— Один из оккультистов, — ответил я спокойно. — Мы говорили на дистанции. Говорю прямо — не решился его скручивать. Во-первых, не знал, один он или с подмогой. А во-вторых, — я сделал паузу, — у него при себе явно было оружие. Но, кажется, его послали только «поговорить» со мной. Не устранять.

В трубке на несколько секунд повисла напряженная тишина. Я слышал лишь его дыхание. Он думал. Анализировал. Прокручивал в своей инквизиторской голове все возможные сценарии, и я был уверен, ни один из них не был оптимистичным.

— Я приставлю к тебе слежку из своих, — наконец сказал он. Это был не вопрос. Это была констатация факта. — Чтобы наблюдали.

— Я думаю, это не обязательно.

— Уверен? — в одном этом слове было все. Сомнение в моих силах, тревога за мою жизнь и холодная логика профессионала, который не верит в удачу.

Теперь помолчал я. Уверен ли я?

Вот он, главный вопрос. Стоя здесь, в безопасности своего дома, легко говорить о том, что я справлюсь. Легко строить планы, анализировать, раскладывать все по полочкам. Но там, под холодным дождем, в нескольких шагах от человека, который пришел из тьмы и говорил от имени какого-то «Мастера»… там все было иначе.

Я вспомнил то мгновение, когда его рука дернулась под плащом. Да, я был готов. Я «включил» зрение, я был готов атаковать его психею. Но что если бы он был быстрее? Что если бы вместо того, чтобы пугаться моих слов, он просто выхватил нож или пистолет? Хватило бы мне реакции? Мышечная память Громова, отточенная Лидией и Феликсом, это одно. Но реальный бой, где на кону стоит жизнь — совсем другое.

— Нет, — наконец признался я, и это слово далось мне с трудом. Признать свою уязвимость — это не слабость. Это трезвая оценка рисков. — Но не думаю, что в этом есть острая необходимость пока что.

— Я все же подумаю над этим, — в голосе Корнея не было и тени уступки.

Я хохотнул.

— К сожалению, этого я тебе делать запретить не могу. Если уж решишь — то по крайней мере сделай так, чтоб я об этом знал. Чтобы не пришлось случайно ломать шею одному из твоих соглядатаев, приняв его за очередного культиста.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — ответил Корней. — Ладно, на связи. Держи ухо востро, и чуть что — звони.

Он положил трубку. Я снова криво улыбнулся, допивая кофе. Забавно. Теперь за мной будут следить не только враги.

После завтрака мы направились на работу.

Едва мы вошли в холл Коронерской службы, и я успел лишь кивнуть сонному охраннику, как по пути встретилась секретарша Пристава.

— Виктор Андреевич, — ее голос был по-деловому тороплив. — Евгений Степанович просит вас немедленно зайти.

Я кивнул головой, а на немой вопрос девушек в глазах лишь пожал плечами.

Докучаев встретил меня не с обычной вселенской усталостью на лице, а с какой-то деловой, почти бодрой энергией. Он жестом указал на кресло, и заговорил, не дожидаясь, пока я сяду.

— Заявку твою на расширение я одобрил, — начал он без предисловий, подписывая какой-то документ. — Завхоз уже отчитался. Новое оборудование завезли еще вчера вечером, так что не тяните. Можете приступать к переезду хоть сейчас.

— Спасибо, Евгений Степанович. Это значительно упростит работу, — сказал я, оценив скорость, с которой здесь начали решаться вопросы после звонка из столицы и нашей оперативной работы. Я присел на край стула, подавшись вперед. — Раз уж я здесь, хотел уточнить. Нет какой-нибудь новой информации по последним событиям?

Докучаев откинулся в кресле, его лицо помрачнело.

— Пока глухо, — ответил он, снимая очки и устало протирая переносицу. — Как в воду канули. Инквизиция роет, полиция опрашивает всех кого можно, но никаких зацепок. Пусто.

Он побарабанил пальцами по столу, его взгляд стал серьезным.

— Но раз уж ты спросил… У меня для тебя есть новость, которая тебе вряд ли понравится. Из столицы едет проверка конкретно по делам эльфов.

Я удивленно поднял брови, чувствуя, как внутри что-то холодеет. Проверка. Слишком быстро.

Что их подстегнуло? Мой рапорт Соколову? Вряд ли он мог дойти до самых верхов и вызвать такую реакцию за пару дней. Бюрократическая машина Империи, как я уже убедился, работала медленно, перемалывая бумаги неделями, если не месяцами.

Может, дело в Корнее? Он мог, используя свои каналы в Инквизиции, донести информацию на самый верх, минуя стандартные процедуры. Но стал бы он так подставлять меня под удар столичной проверки, не предупредив? Сомневаюсь.

В голове возникало только одно объяснение. Их привлекло не качество или количество отчетов. Их заинтересовало количество трупов. Эльфийских трупов.

Императорский протекторат — это не просто красивая фраза в законе. Это политический инструмент. И кто-то в столице обратил внимание, что в крымской глуши на этот инструмент решили положить большой с прибором.

А это значит не просто угрозу льющейся крови, а угрозу стабильности в империи. И теперь эти представители едут сюда, чтобы лично убедиться, что провинциальные шавки не разжигают межрасовый конфликт.