Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— А что, — сдерживая смех, обернулся Макс, — Приходилось?

— Не все мои сокурсники ответственно относятся к учёбе, — раздражённо, но, к удивлению Путника, не надменно, а немного даже стыдливо прикрыв глаза, вынужден был признать Агнеотис. Факт чужой безалаберности его явно не радовал, и плюсов — например, потешить эго на фоне безграмотного большинства — школяр для себя не видел. — Как бы это ни было печально. Для кого-то понятие «ген» имеет больше общего с бактерией или вирусом, нежели с материалом, переданным в процессе размножения.

— Слушай, без обид, но ещё полчаса назад я был уверен, что в Цельде живут пещерные люди, а вершиной развития стали перо и колесо, — признался Максим и сразу же об этом пожалел: неизвестно, как отреагирует на подобное заявление Давид и сможет ли распознать вложенную в эти нелицеприятные слова шутку. Но слов назад не воротишь, придётся идти до конца. — Так что, может, это просто ты быстрее вперёд ускакал, а не остальные отстают.

Студент ненадолго замолчал.

Ему не приходилось прежде задумываться о положении оси координат и точки отсчёта в пространстве: наследник рода Агнеотисов принимал за аксиому известный ему с младенчества факт: его семья делает ровно столько, сколько необходимо, чтобы их наследник вырос достойным, образованным и «таким как надо». Правда, в это загадочное «ровно столько» входило такое великое множество, что голова шла кругом от потраченных на его всестороннее образование средств, но это особой роли не играло. Давиду всегда казалось, что знания и навыки, коими он обладает благодаря бесчисленному множеству частных преподавателей и тренеров, являются для чистокровного мага золотым стандартом — нормой, такой же естественной, как дышать; по этой-то причине юношу и раздражало безответственное отношение к учёбе, или неправильный внешний вид, или не так остро отточенные манеры, или дефицит умений. Все, кто по его меркам «не дотягивали», порочили честь Эпирширского дворянства.

Подвергать сомнению непреложные истины — о том, что именно столько обязаны знать, именно так обязаны себя вести, именно с такими-то и такими-то обязаны общаться и заводить семьи — он не пробовал. Но что, если Путник прав, и это не Агнеотис единственный живёт по нормам и стандартам, а все остальные? Если подавляющее большинство как раз вписываются в рамки стандарта, а Давид и его родственники выходят далеко за их пределы?

— Ты здесь? — осторожно поинтересовался Макс, плавно помахав собеседнику ладонью.

— Да, — школяр моргнул. — Прошу прощения, твои слова заставили меня… задуматься.

Особо ни на что не надеясь, Максим на всякий случай решил уточнить:

— Приятные хоть думы-то были?

— Неоднозначные, — уклончиво, но честно ответил Давид. — Что же, нам пора вернуться к первоначальной теме беседы.

— Ты рассказывал о «крови Бога».

— Да-да, — он тактично прочистил горло, — Благодарю, помню. Итак, этот доминантный ген — критически важное отличие между августейшими особами. Отличие, создающее определённую путаницу, но не слишком-то, впрочем, сложную. Видишь ли, общие дети — носители этого дара, поскольку одним из их родителей является потомок Таногольда. Но новообретённые супруги пускай и связаны с правящей династией благодаря узам брака, обладателями «крови Бога» при этом, как ты понимаешь, не являются — кровосмешение практиковалось столетия назад, однако в настоящий момент находится под запретом духовенства и Кодекса.

Я же уже объяснил, что немного разбираюсь, зачем продолжать разжёвывать такие простые вещи? — нервничал Макс, воспринимая поведение Агнеотиса за весьма неутешительную оценку его интеллектуальных способностей. Однако небольшого усилия воли оказалось достаточно, чтобы переосмыслить получаемые данные и поуспокоиться. — Он сам сказал, здесь даже аристократия к учёбе может относиться наплевательски. Что уж говорить про меня, без пяти минут бомжа.

— Эта разница в статусах прослеживается в отношении к августейшей особе дворянства и черни, — вещал тем временем Давид, захваченный темой обсуждения гораздо сильнее собеседника. — Его Величеству королю Хэдгольду и Его Высочеству принцу Айгольду не просто подчиняются как правителям этих земель, Максимус, им поклоняются как потомкам Солнечного бога Сехула. Они по праву рождения стоят на принципиально ином уровне, нежели мы с тобой — или даже господа магистры. Но будущая жена Его Высочества, имея все права королевы, будет в сознании подданных смертным человеком, пускай и наделённым властью. Хотя номинально оба они — августейшие особы, наиценнейшие персоны королевства Эпиршир.

— Уловил, — кивнул Путник: пока ничего сложного в объяснениях студента не прозвучало.

— Тем не менее, впрочем, была и более… приземлённая причина ограничить доступ к титулу, — Давид слегка замялся: о том, что вот-вот сорвётся с его языка, говорить ему хотелось гораздо меньше. — «Кровь Бога» всегда имела определяющее значение для нашего духовенства, но играла сомнительную роль в вопросах более материальной плоскости. Видишь ли, обретение титула августейшей особы фактически даёт обладателю статус члена королевской семьи и приравнивает в правах: если бы все кровные родственники новоиспечённого супруга получали в распоряжение подобные привилегии, это могло бы серьёзно повлиять на внутриполитический уклад королевства.

— А это уже не шутки, — Макс понимающе нахмурился. — Кому захочется, чтобы тёща получила право лезть в дела твоего королевства.

— Всё так, при этом ситуация выходила бы весьма и весьма опасная. Вместе с титулом люди, не имеющие к «крови Бога» и наследию Таногольда никакого отношения и никогда не обучавшиеся искусству управления государством, получали бы право действовать от имени короля, принимать участие во всех значимых административных и социальных событиях, подписывать указы, распоряжаться частью ресурсов и даже объявлять и заканчивать войны — и много прочих благ. Конечно, власть членов династии по-прежнему контролировалась бы Его Величеством, как это происходит и ныне, однако многочисленные родственные связи существенно усложняли бы процесс принятия решений и межличностные отношения внутри семьи. Ко всему прочему, все августейшие особы обладают тем или иным правом претендовать на корону — в порядке, установленном Кодексом, разумеется, но всё же. Такие… альтернативы, если их набирается ощутимое количество, могут провоцировать конфликты и дестабилизировать как отношения между родственниками, так и отношения внутри государства и за его пределами.

— Борьбу за трон никто не отменял, — со знанием дела покивал Максим. Из курса истории он хорошо запомнил кровопролитные сражения между наследниками, интриги и заговоры, целью которых было приближение кончины власть имеющего брата или горячо любимого папочки. — Не сложно догадаться, почему новые претенденты в планы адекватного короля входить не будут.

— К сожалению, это так. И пускай об этом не принято говорить среди мещан, ты, как мне теперь известно — к сожалению, позже, чем мне следовало это увидеть, за что ещё раз прошу у тебя прощения, Максимус — к ним не относишься.

— До мещан ещё дойдём, — буркнул парень, почувствовав себя почему-то в этот момент самозванцем, и поспешил сменить тему. — Вопрос есть: ты сказал, что «кровь Бога» передаётся по наследству от вашего самого первого короля, так? И Айгольд является её носителем, верно?

— Совершенно точно.

— Выходит… Подожди, а когда, по вашим летописям, первые племена высадились на полуостров?

— Около четырёх тысяч лет назад, — прищурившись, вспомнил Давид. — Точной цифры никто, к сожалению, не знает, но так утверждают наши историки.

— Постой-постой. Ты хочешь сказать, что древний-древний предок Айгольда жил четыре тысячи лет назад и всё это время королевством правил один род?

— Непрерывно, — подтвердил Агнеотис изумительно ровным тоном. — Почему тебя это удивляет?

— И правда, — саркастично и нервно хохотнул Макс. — Всего-то четыре тысячи лет, пустяковый какой срок.