Имперский повар. Трилогия (СИ) - Фарг Вадим

Я демонстративно, с явным наслаждением, скомкал вонючий газетный листок, разорвал его на мелкие‑мелкие клочки и подбросил их в воздух, как конфетти.

– А вот это… – я махнул рукой на порхающие в воздухе обрывки. – Это просто агония. Знаете, когда люди начинают вот так нагло и тупо врать? Когда у них больше не остаётся никаких аргументов. Алиева думает, что вы стадо баранов. Что вам можно скормить любую чушь, и вы поверите. Она думает, что может дёргать вами за ниточки, как куклами. Но она забыла главное, что вы свободные люди, а не её рабы! И своей дешёвой ложью она только что доказала всему городу, чего на самом деле стоят её слова. Ничего! Пустой звук!

Вечером того же дня на кухне «Очага» было тихо и спокойно. Даша протирала ножи, Настя пересчитывала кассу, а я стоял у окна, смотрел на огни вечернего города и спокойно разговаривал по телефону. На другом конце провода была Светлана Бодко. Мы обсуждали детали её визита в Стрежнев и подготовку к съёмкам шоу. Я был абсолютно спокоен, как будто утреннего цирка на рынке и не было вовсе.

Спасибо за бесплатную рекламу, Фатима, – мысленно усмехнулся я, наблюдая за прохожими. – Ты только что на весь город во всеуслышание заявила, что ты – это прошлое. Глупое, злое прошлое, которое цепляется за власть с помощью откровенной лжи. А я – будущее. Давай, продолжай в том же духе. Каждая твоя ошибка – это ещё одна ступенька для меня. Ты сама строишь мне лестницу наверх, старая карга.

– Да, Света, всё по плану, не переживай, – сказал я в трубку. – А что пишут в газетах… Да не обращай внимания. Местная пресса меня очень любит. Настолько, что скоро, кажется, автографы на улице придётся раздавать.

– Шеф? – ко мне подошёл Вовчик. – Мне кажется, я понял твой план.

– Ого, да ты гений дедукции, – хмыкнул я в ответ. – Просветишь меня?

– Статья‑то заказная, и только дурак не поймёт, кем именно.

– Допустим, продолжай.

– Ты специально всё это закрутил, верно? Чтобы Фатима повелась и сорвалась. И по факту получается, что статья фейк – но для нас всех, это хорошая реклама.

– И?

– И теперь нам придётся работать в пять раз больше, потому что люди будут идти в закусочную, думая, что она закроется. Но ведь это не так.

– Уф, – я тяжело выдохнул. – Прости, приятель, но всё не так просто, как ты думаешь. Да, в целом, ты прав, чёрный пиар работает. Но… боюсь, что меня вскоре одолеют последствия.

– И что тогда? – Вовчик заметно напрягся.

– Боюсь, что на этот вопрос я не смогу ответить…

Я стоял за стойкой, методично протирая стаканы. Это успокаивало. А ещё это давало прекрасную возможность наблюдать за залом. Мой взгляд с усмешкой зацепился за Вовчика. Мой самый верный и неуклюжий боец, чей фиолетовый синяк под глазом стал уже чем‑то вроде боевой награды, буквально порхал между столиками. Он протирал их с таким усердием и одновременно с упоением пересказывал паре утренних посетителей вчерашний триумф на рынке. В его версии событий я из простого повара превратился в какого‑то мифического героя.

– … а шеф как возьмёт эту газетёнку поганую! – вещал он, понизив голос до драматического шёпота, который, впрочем, был слышен в каждом углу. – Как глянет на них на всех! Глаза так и сверкают! И как засмеётся! Не хихикнул, а знаете, так, по‑настоящему, громко! А потом говорит, прямо в лицо им: «Врать – не мешки ворочать, господа!» И как порвёт эту бумажку! Вот так, в мелкие‑мелкие клочья! А они все стоят, рты пооткрывали! Поняли, что нашего шефа голыми руками не возьмёшь! Он за правду!

Посетители, двое мужиков в выцветших рабочих спецовках, слушали его, отложив ложки, и уважительно кивали, будто сами там были. Один даже добавил:

– Точно! Я слыхал, Алиевская‑то, старая карга, после этого три часа в себя прийти не могла, корвалол вёдрами пила!

Я хмыкнул в тряпку. Вот так и рождаются легенды.

На кухне, за стеклянной перегородкой, Даша работала с такой бешеной энергией, будто внутри у неё спрятали вечный двигатель на паровой тяге.

Я же, в отличие от них, эйфории не испытывал. Сохранял внешнее спокойствие, но внутри шёл холодный расчёт. Да, почва под ногами, ещё вчера казавшаяся болотной трясиной, начала твердеть.

Сарафанное радио – самый мощный инструмент в мире. А старая ведьма Фатима сама, по своей несусветной глупости, зарядила его на полную мощность в мою пользу. Теперь каждый работяга, каждый фермер видит: старая власть лжива и слаба. А новая – говорит правду и побеждает.

Но радоваться рано. Это всё эмоции. Красивый фасад. А любой дом, даже самый расписной, рухнет без фундамента. Сейчас у меня есть признание толпы. Но признанием этим семью не накормишь и от бандитов не защитишь. Пора заливать бетон.

Днём, когда основной поток посетителей схлынул и в «Очаге» воцарилась приятная полуденная тишина, на пороге появился Максимилиан Дода. Он приехал на чёрном блестящем кроссовере. Вошёл не как гость, а как хозяин положения. В его глазах не было и тени желания тратить время на светские беседы о погоде. Он молча кивнул мне, окинул цепким взглядом зал и без лишних слов прошёл прямиком на кухню, где его уже поджидал я.

– Твой ход с газетой был блестящим, мальчик, – сказал он, едва я закрыл за нами дверь. Он не делал комплиментов, это была сухая констатация факта, как будто он оценивал ход в шахматной партии. – Ты превратил их яд в своё лекарство. Я впечатлён. Но вся эта эйфория от победы быстро пройдёт. Теперь нужны реальные дела. «Зелёная Гильдия» – это пока всего лишь красивое название и кучка восторженных фермеров. Где логистика? Где хранение? Где, чёрт возьми, безопасность? Ты хоть представляешь, сколько продуктов пропадёт, пока ты их до города довезёшь?

Он был похож на зверя, который проверяет, не слишком ли слаб его новый партнёр. Я молча подошёл к стене, на которой висела большая, подробная карта губернии, купленная мной пару недель назад на почте. И спокойно ткнул пальцем в точку чуть севернее города.

– Здесь. Заброшенные склады купца Рябушкина. Лет десять стоят, разваливаются, никому не нужные. Управа может отдать их под «нужды города» за символическую арендную плату. Особенно если две очень уважаемые дамы, как Вера Земитская и Наталья Ташенко, «попросят» об этом градоначальника. Мы превратим их в наш центральный склад. Сортировочный узел. Упаковочный цех. Дорога там приличная. А Фёдор, наш кузнец, уже согласился спроектировать и собрать для нас первые холодильные камеры. Простые, но надёжные.

Дода несколько секунд молча смотрел на старую карту, потом медленно перевёл взгляд на меня. В его глазах я впервые увидел неподдельное удивление, смешанное с уважением.

– Продумано, – наконец кивнул он. – Хорошо. Я выделю средства на закупку первого оборудования и оплачу ремонт. На это моих связей хватит. И ещё. – Он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза. – Я найму для тебя службу охраны. Не местную шпану, а бывших военных. Серьёзных ребят, которые знают, с какой стороны за автомат держаться. Чтобы у твоих фермеров больше не возникало… недопониманий с непрошеными гостями.

Мы сели за мой крохотный стол, заваленный бумагами. Он достал из дорогого портфеля ручку с золотым пером, я подвинул ему оборотную сторону какого‑то старого меню. И за полчаса мы набросали на нём полноценный бизнес‑план. Я сыпал цифрами, расчётами, идеями по упаковке, транспортировке, контролю качества. И видел, как меняется взгляд этого матёрого хищника. Он пришёл поговорить с талантливым поваром, которого взяла под крыло его племянница. А увидел перед собой строителя. Архитектора новой системы, которая рождалась прямо здесь, на засаленном клочке картона.

Вечером, когда на город опустились сумерки, я решил, что пора нанести ещё один визит. Купив для прикрытия букет полевых цветов, я под предлогом покупки очередной порции «лекарственных трав» отправился в аптеку Вероники Зефировой.