Родная земля (СИ) - Ступников Виктор

Этой доли секунды мне хватило.

Мой клинок опустился на защиту мага в считанных сантиметрах от его головы. И по защитному куполу прошла рябь, словно камень в воду бросили. От удара маг отшатнулся и поспешил ответить на мою дерзость.

Воздух вновь задрожал и запах озона наполнил его. Теперь мне даже было любопытно, что приготовил маг на этот раз. И надеюсь, что это будет что-то по-настоящему крутое, потому что выплясывать перед ним мне уже надоело.

Маг опустил руку, как бы расчерчивая мир пополам. И из импровизированной щели вылез…огромный, склеенный из теней и осколков камня голем. Его фигура дымилась мерцающим черным дымом, а вместо глаз пылали две ямы адского пламени. Он издал скрежещущий рёв, от которого заложило уши, и сделал шаг ко мне, тяжёлый, как удар молота о наковальню.

Идеально.

Я отскочил назад, уворачиваясь от могучей тенистой лапы, вминающей в землю то место, где я только что стоял. Земля с хрустом ушла под ударом, образовав небольшую воронку. Сила чудовищная. Но скорость… Скважина в его защите была именно там, откуда он был призван. Маг тратил силы на поддержание портала и контроль над големом.

Вместо того чтобы атаковать монстра, я ринулся вбок, описывая дугу вокруг него. Моя цель была не разбить творение, а добраться до творца. Голем развернулся, пытаясь накрыть меня тенью, но я был проворнее, продолжая двигаться, заставляя его крутиться на месте.

Маг, увидев мой манёвр, отступил ещё на шаг. Его пальцы снова заплясали, пытаясь создать новую защиту или ещё какую-то пакость. Но на этот раз я не дал ему времени.

Я рванулся вперёд, не по прямой, а зигзагом. Из его пальцев вырвалась игольчатая вспышка иссиня-чёрного льда, но я уже был левее. Ледяные иглы впились в землю, моментально покрывая её синеватым инеем.

Дистанция сократилась до нуля.

Он попытался отбросить меня взмахом руки, грубым телекинетическим приёмом. Волна силы ударила в меня, но я успел вонзить шпагу в землю, удержавшись на ногах. Моя перчатка задымилась от напряжения. Он смотрел на меня в упор, его угольки-глаза расширились от неожиданности и злобы. Он не ожидал, что я так близко.

— Концерт окончен, — прошипел я.

И, выдернув клинок из земли, я нанёс один точный, молниеносный удар. Не в него. В его чётки.

Клинок, напитанный не разрушающей, а разрывающей магические связи энергией, чиркнул по деревянным бусинам.

Раздался звук, похожий на лопнувшую струну. Рубиновые искры на чётках вспыхнули ослепительно ярко — и погасли. Деревянные бусины рассыпались в прах.

Маг вскрикнул — высоко, по-звериному, нечеловечески. Его собственная сила, циркулировавшая в чётках, ударила по нему же сокрушающей обратной волной. Он отлетел назад, ударился о колесо броневика и замер, обмякший и безвольный. Капюшон съехал, открыв бледное, истощённое лицо обычного человека, не бастарда, не князя. Просто человека с даром, проданным за силу.

Сзади донесся громкий, полный ярости и бессилия рёв. Без воли мага голем заколебался, его форма стала расплываться, как тень при восходе солнца. Ещё мгновение — и чудовище рассыпалось в клубящийся пепел, унесённый ветром.

Я перевел дух и окинул взглядом поле боя. Хаос достиг апогея. Броневики, лишённые чётких команд, метались, стреляя куда попало. Люди Немирова, воодушевлённые успехом, дрались с удвоенной яростью. Где-то в самой гуще слышался хриплый голос Байрака, пытавшегося остановить панику.

Внезапно мой взгляд поймал движение. Хан Байрак, отбросив в сторону своего заместителя, пробивался к одному из броневиков. Его лицо, искажённое бешенством, было повёрнуто ко мне. В его глазах горела не просто ярость, а жажда мести. Он видел, как я покончил с его козырем. Он видел, как рушится его идеальный план.

Он вскочил на подножку броневика, что-то прокричал водителю, и машина, ревя мотором, развернулась, давя своих же солдат, и понеслась прямо на меня.

Байрак не собирался отступать. Он шёл на таран.

Рёв мотора заглушил всё — крики, выстрелы, звон стали. Огромная тень броневика накрыла меня. В слюдяном окошке кабины я увидел искажённое яростью лицо Байрака. Он не просто хотел задавить. Он хотел стереть в грязь, уничтожить физически, доказать своё превосходство.

Время замедлилось. Мысль работала с холодной, инженерной точностью. Отпрыгнуть? Поздно. Машина уже здесь, её гусеницы вот-вот перемолотят кости. Никакого счита мне уже не хватит. Все силы ушли на бой с магом хана.

Я вскинул руку не с клинком, а с открытой ладонью. Направляя в неё все остатки сил, что теплились внутри меня.

Воздух передо мной затрещал, засверкал, как раскалённое стекло под ударом. Образовалась не сфера, а нечто вроде клина, острая кромка которого была направлена на несущийся многотонный броневик.

Броневик врезался в него.

Раздался оглушительный, невыносимый для ушей грохот — не металла о камень, а силы о силу. Импровизированный щит треснул, рассыпался на тысячи сверкающих осколков, которые тут же угасли в ночном воздухе.

Но он сделал своё дело.

Он не остановил броневик. Он изменил его вектор.

Машину резко развернуло, вырвало вбок. Она пронеслась в сантиметрах от меня, опалив одежду жаром от двигателя, и всей своей массой врезалась в соседний броневик.

Металл заскрежетал, завыл. Одна машина вздыбилась, наезжая на другую. Послышался взрыв — бензобак. Огненный столб ударил в небо, осветив всё вокруг адовым заревом.

Я отлетел от ударной волны, ударился спиной о землю. В ушах звенело. Перед глазами плясали тёмные пятна.

Из горящей груды металла, шатаясь, выбралась фигура. Хан Байрак. Его лицо было в саже и крови, камуфляж тлел. Он выхватил из-за пояса длинный, изогнутый тесак. Его глаза, безумные от ярости и боли, нашли меня.

— Прохоров! — его хриплый рёв был слышен даже сквозь грохот битвы. — Я раздавлю тебя своими руками!

Глава 8

Он шёл на меня через ад, который сам же и создал. Пламя пожирало броню его машин, освещая его лицо демоническим светом. В руке — тяжёлый тесак, в глазах — обещание мучительной смерти. Хан Байрак, повелитель теней и интриг, был загнан в угол, и это делало его смертельно опасным.

Я откашлялся, с трудом поднимаясь на ноги. Всё тело ныло от удара, магический резерв был исчерпан до дна. Оставались только стальные мускулы, воля и тот самый холодный гнев, что всегда выносил меня из самых отчаянных передряг.

Со свистом рассекая воздух, его клинок обрушился на меня. Я едва успел отскочить, и тесак с оглушительным лязгом врезался в землю там, где секунду назад была моя голова. Грязь и щебень брызнули мне в лицо.

— Бежать некуда, князёк! — проревел Байрак, выдирая оружие. — Твоя магия кончилась! Твои люди гибнут! Всё, что ты сделал — это отсрочил неизбежное!

Он атаковал снова, серией яростных, широких рубящих ударов. Я парировал шпагой, но каждый блок отзывался огненной болью в онемевшей руке. Его сила была грубой, животной, не знающей удержу. Моё же фехтовальное искусство, рассчитанное на дуэли и быстрые уколы, было бесполезно против этой медвежьей ярости.

Я отступал, чувствуя под ногами тела павших и скользкую от крови землю. Крики сражения стихали — либо мои люди добивали остатки его отряда, либо… Нет, я не мог думать о втором.

— Я предлагал тебе всё! — Байрак не умолкал, его слова били больнее клинка. — Власть! Богатство! Место у моего правого плеча! А ты предпочёл умереть в грязи, как твой никчёмный отец!

Его следующий удар я парировал не в лоб, а отвел в сторону, позволив тесаку со скрежетом пройти в сантиметре от моего плеча. И тут же, используя инерцию его движения, я сделал шаг вперёд и нанес короткий, хлёсткий укол в предплечье руки, держащей оружие.

Байрак взревел от боли. Клинок его дрогнул. Это был всего лишь тычок, царапина, но он доказал: я ещё могу бить.

Я атаковал первым. Не силой, а скоростью и яростью. Моя шпага заплясала, нанося быстрые, точные удары — не чтобы убить, а чтобы изранить, вывести из равновесия, доказать своё превосходство. Я целился в руки, в лицо, в ноги. Каждый укол заставлял Байрака вздрагивать и отступать. Его тяжёлый тесак был бесполезен против этой града острых жал.