Чёрная печать империи (СИ) - Разумовская Анастасия

Прозу жизни для Даши открыл императорский жандармский колледж. Курсанты, быстро привыкшие к наличию в отряде недопацана, открыто обсуждали при ней всё что угодно: размер бюста, задниц, губ, но только не наличие девственной плевы своих подружек. И внезапно оказалось, что невинность – лишь приятный (или не очень, тут мнения разделялись) бонус, но вовсе не решающий фактор.

– Лёха, – подтрунивал Тёмка Выхин над другом, уже позже, когда курсанты дружными рядами вступили на службу Отечеству, – у неё ж там полигон по отработке тактических ударов. Нахрен жениться-то? Нет, породниться с полком, это, конечно…

– Заткнись, – цедил рыжевато-русый Лёха, хмурясь.

– Можно и на полигоне жениться, если её тётка – супруга генерал-майора, – ухмылялся кто-то из понимающих.

А потом они все дружно пили за молодых, и, полгода спустя, за первую Лёхину звезду, а ещё через год – за перевод из обычных жандармов в особисты. Когда же, через три года Лёша и Даша вновь пересеклись, парень утащил однокурсницу выпить за встречу.

– Она меня купила, – ухмылялся, цедя «Атаку мертвецов». – А я – продажная тварь. Не хочу десять лет киснуть в лейтенантах. Осуждаешь?

– Нет, – Даша тогда пожала плечами.

– Осужда-аешь. Ты же у нас примерная девочка. Принципиальная, честная, целеустремлённая… Эх, Дашка…

Лёха облокотился о стол и посмотрел на однокурсницу голубыми, как мундир жандарма, глазами. Совсем мальчишескими, весёлыми и будто вызывающими весь мир на бой.

– Я ведь тебя на карьеру поменял.

– В смысле?

– Ты мне всегда нравилась, – ответил он просто. – А со старших курсов я даже по тебе сох. Но, видишь, такие дела. В нашем мире выше головы не поднимешься. Если не продашься. Все продаются.

– Я – нет.

– Ты не все.

Он друг накрыл её ладонь своей, а затем поднял её руку и коснулся кожи губами, не отводя взгляда с её лица.

– Ты женат, – заметила Даша прищурившись.

– Есть проблема?

– Что твоя супруга скажет?

Лёха заржал.

– От меня ей нужен только статус замужней. У нас не спальни, у нас дома раздельные, Даш. Даже если мы будем жить вместе, Лизе будет похрен. В нашем мире статус – всё, а до остального – кому какое дело?

И притянул к себе, жадно смял губы. Им пришлось тогда вызвать такси, чтобы доехать до дома. До его дома.

Одним словом, в глубине души Даша считала себя замужней женщиной. А что до мнения окружающего мира… Утритесь, белые воротнички.

Застонав, девушка сползла по стенке душевой кабины. Попытки унять неестественный пожар в теле своими силами ни к чему не привели. Она выключила воду и попыталась задуматься, но сознание упорно бредило, выдавая дикие и горячие образы. Даша вспомнила все шуточки про нимфоманок («единственная болезнь, которая приносит не столько страдание, сколько удовольствие») и поняла, что они ни хрена не смешны. Голод, который не слабеет, который невозможно утолить, сколько бы ты ни ел.

– Дарья Романовна?

Врач. Как там его… Ярополк. Тоже, вероятнее всего, кличка.

И тут новая, совершенно дикая мысль пришла в воспалённую голову девушки. Доктор. Судя по всему, не последнее лицо в этом заведении. Свинельда, например, он явно послал.

– Я не могу подняться, – простонала она.

«У него сын», – шепнула совесть. «Пофиг», – рыкнула на жеманницу Даша. Не до жиру. Не до морали. Не до чего. Враг это не всегда тот, кто тебя ненавидит.

Дверь раскрылась.

– Ох, – синеглазый рослый доктор склонился над девушкой. – Что с вами? Вы потеряли сознание? У вас слабость? Вы…

– Вы знаете, – прошептала Даша, обвив руками его шею. – Помогите мне. Мне плохо.

И без прелюдий впилась в его губы требовательным поцелуем. Ярополк с усилием отстранил девушку от себя.

– Вы... это последствия лечения. К сожалению, я, видимо, всё же ошибся, рассчитывая дозу…

– Да. Ошиблись. Мне плохо, док. Мне нужен мужчина. Здесь и сейчас. И лучше вы.

– Это было бы подло…

Она рвала на нём одежду, он пытался сопротивляться, но вяло. Даша раздражённо фыркнула:

– Не стройте из себя барышню. Мы взрослые люди.

Ярополк перехватил её запястья, заглянул в глаза.

– Вы уверены?

– Более чем. Это всего лишь секс, ни к чему не обязывающий ни вас, ни меня.

Даша была готова к большему сопротивлению, но оборотень внезапно сдался. Коснулся её губ губами. Девушка чуть не расплакалась: ей нужно было нечто большее, чем поцелуи. Видимо, Ярополк это осознал, сбросил штаны, попытался подхватить и вынести Дашу из душа, но та вцепилась в кран.

– Здесь. Сейчас.

И врубила воду. Вздрогнула, ощутив его член внутри. Заёрзала, обхватила бёдра ногами и прижалась, хрипло дыша. Тело почти сразу взорвалось оргазмом, а затем ещё и ещё. Ярополк что-то хрипло бормотал, лаская её всю: спину, бёдра, шею, затылок, а затем развернул и вошёл сзади. Кончил. Обессиленно выдохнул и выпустил девушку.

– Вы меня возненавидите, – произнёс покаянно.

– Чушь, – отрезала Даша, тяжело дыша. – Мне мало.

Включила душ, наскоро смыла с себя следы его страсти. Оборотень задумчиво смотрел на неё. Его глаза вспыхивали, гасли.

– Мне не так долго осталось жить, – бросила девушка сухо. – Думаю, уже в ближайшие часы меня заберёт ваш Свинельд. Дайте мне хотя бы тридцать минут просто побыть счастливой. Просто женщиной перед тем, как стать кучей костей, мяса и нервов.

В его глазах увидела сострадание и согласие. Привстала на цыпочки, коснулась губ.

– Хочу ещё. Я жду в палате. Давай, док. У тебя пять минут, чтобы вымыться.

И переключила воду на горячую. Кабинку заволокло паром.

Даша выскользнула из гигиенической комнаты, прихватив одежду Ярополка. Бесшумно закрыла дверь, убедилась, что магнитный замок защёлкнулся. А затем почти мгновенно оделась в его одежду, нашла магнитку, открыла окно. Быстро перемахнула на подоконник, соскользнула на карниз, прошлась до крыльца, спрыгнула, пробежала по внутреннему двору. Отстегнула брезентовый чехол кузова грузовика, заскочила внутрь, перекатилась в какие-то мешки, забитые чем-то мягким, свернулась и принялась молиться, чтобы водила выехал раньше, чем её хватятся.

И словно отвечая на её молитву, грузокар дёрнулся, а затем заскользил прочь.

Даше не было жалко оборотня, которого будем честны, она жёстко подставила. Дичь, бегущая от охотника, имеет право выжить. И то, что одна из собак своры сострадает ей, не повод не сделать всё, чтобы сбежать. Тем более, когда на кону – честь полка.

Даша проползла по композитному дну, снова приоткрыла брезент.

Грузовик выехал за кирпичную стену двухэтажного мрачного здания и двинулся по странной улице. Очень низкие – четырёх и трёхэтажные дома простой старинной архитектуры. Много деревьев. Такое чувство, что это не Петербург. А что тогда? Даша втянула воздух. Пахло брезентом. Стариной. Канализацией и… ветром. Резким, порывистым ветром с моря.

Кронштадт – поняла девушка. Закрытый военный город, на въезд в который необходим пропуск. И на выезд. А место, в котором её держали… Бывшая гауптвахта? Кронштадтская тюрьма? Похоже на то. Значит, тут где-то Никольский храм и военно-морской госпиталь. Ноябрь, вода в Заливе, холодная даже в июле месяце, сейчас и вовсе не горяча. По дамбе ей не проехать – пропуска нет. Или попробовать магнитку? Вдруг та сработает как пропуск?

Рискованно.

Но если не рисковать… Сколько понадобится времени оборотням, чтобы обнаружить пленённого магнитной дверью врача и объявить план-перехват? А, главное, где Даша сможет укрыться в военном городке? Других вариантов нет.

Дождавшись, когда грузокар поравняется с госпиталем, Даша выпрыгнула из кабины.

Вечерело, небо наливалось пурпуром. Надо было что-то придумать с одеждой, сейчас было совершенно отчётливо видно, что она девушке не по размеру. Украсть в магазине? Да любая продавщица тотчас вызовет охрану, увидев такую одиозную личность. В Кронштадте нет нищих и бездомных, это город моряков, преимущественно военных.