Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

— Даю тебе имя «Ворон», — торжественно сказал Игорь Владимирович.

Сверху послышались радостные крики.

— А теперь прошу на борт, — пригласил Ильич. — Будем спускать «Ворона» на воду.

По крутой лесенке мы вскарабкались обратно на стенку сухого дока, а потом по узкой доске перешли на палубу «Ворона». Доска скрипела и опасно прогибалась под ногами, но никто из нас не обратил на это внимания.

— Все инструменты снизу забрали? — строго спросил Ильич рабочих. — Смотрите у меня, потом сами за ними нырять будете.

Дождавшись утвердительного ответа, мастер взмахнул рукой. На краю сухого дока появился маг воды. Он плавно повёл руками в воздухе. Из узких отверстий на дне дока хлынула морская вода. Она пенилась и крутилась водоворотами, тащила с собой щепки и строительный мусор. Я заметил в волнах чью-то забытую рукавицу. Сухой док постепенно заполнялся водой. Корпус «Ворона» вздрогнул и покачнулся. И вот вода подхватила его огромной ладонью и подняла со стапелей. «Ворон» слегка покачнулся вправо, потом влево и, наконец, замер на поверхности воды.

— Осадка ровная, — удовлетворенно кивнул мастер. — Крена нет.

Теперь мы стояли выше уровня сухого дока, а рабочие, задирая головы, смотрели на нас снизу.

— Открывайте ворота! — громко сказал Ильич.

Преодолевая сопротивление воды, медленно-медленно разошлись огромные стальные створки. В полумрак ангара проник яркий солнечный свет. Я увидел серую морскую даль и кусочек песчаной косы справа. Буксир, на котором мы прибыли на остров, осторожно подошел кормой к сухому доку. Матросы завели на нос «Ворона» толстые канаты. Буксир, смешно пыхтя от натуги, повёл будущий корабль на простор бухты.

— Есть начало, — довольно улыбаясь, сказал Ильич Игорю Владимировичу. — Дайте ещё две-три недели. Поставим мачты, сделаем каюты. Тогда уж снова приезжайте принимать готовую работу.

— Непременно приеду, — радостно кивнул дед.

Он щурился от солнца, глядя на море. Я улыбнулся, почувствовав его восторг, отчаянную мальчишескую радость. Дед был счастлив от того, что затевает новое рискованное предприятие.

— По обычаю спуск на воду полагается отметить, — хитро щурясь, сказал Ильич. — Всех рабочих угостить. Мы уже и столы на берегу накрыли. Уха готова, наваристая, с дымком, из местной рыбы. И мясо жарится. Ну а выпивка, как заведено, с заказчика.

— За заказчиком дело не станет, — рассмеялся дед. — Загляните в трюм буксира. Там выпивки достаточно.

— Разгружайте буксир, — радостно махнул Ильич рабочим.

— А где имение Сосновского? — спросил я Игоря Владимировича.

— Там, — махнул он рукой в сторону солнца. — Весь южный берег залива ему отдан. Тысячи гектаров соснового леса. Стволы звенят от ветра. Бывал я у старого графа в гостях. Красота.

Капитан буксира высадил нас на одном из причалов столичной гавани. Ярко светило солнце, а в воздухе с пронзительными криками кружили огромные белые чайки. Мелкая волна тихо плескалась о камни, поросшие скользкими, зелеными водорослями.

— Хотите, я по старой дружбе поговорю с Колей Сосновским насчёт поставок леса? — предложил я Игорю Владимировичу, когда мы с ним шли к своим мобилям. — Мне будет приятно снова увидеться с ним.

— Это было бы замечательно, Саша, — улыбнулся Игорь Владимирович. — Я не очень хочу впутывать тебя в торговые дела. У тебя отлично получается разбираться с магическими тайнами. Но именно сейчас твоя помощь будет очень кстати.

— Конечно, я помогу, — улыбнулся я. — Считайте это моей благодарностью за чудесную поездку.

— Поездка и вправду вышла изумительная, — согласился Игорь Владимирович. — Знаешь, Саша, иногда мне хочется самому отправиться в эту экспедицию. Пробиться сквозь льды, добраться до Места Силы, первому высадиться на берег острова.

— Так отправляйтесь, — улыбнулся я. — В чём же дело?

— А может, и отправлюсь, — решительно кивнул дед. — Там посмотрим. А тебя оставлю присматривать за делами. Будешь знать, как подшучивать над родным дедом.

— Тогда вам лучше не возвращаться, — рассмеялся я. — К вашему возвращению в делах будет полный кавардак.

— На это я и надеюсь, — по-доброму усмехнулся Игорь Владимирович. Он сел в свой серый мобиль с серебряной фигуркой ворона на капоте, махнул мне на прощание рукой и уехал.

Я еще постоял на причале, дыша солёным морским воздухом, а потом тоже отправился домой.

Вернувшись, я поставил мобиль в гараж. Запер ворота, толкнул калитку и направился к дому. Но тут моё внимание привлекли весёлые голоса, доносившиеся из беседки.

Неужели Игнат принимает гостей в моё отсутствие, удивился я. Или мои друзья приехали, но не застали меня дома?

Я прошёл мимо крыльца, свернул за угол и заглянул в беседку. Там сидели Игнат, садовник Люцерн в своей неизменной широкополой шляпе и незнакомый мне светловолосый молодой человек. Он был одет в рабочий костюм, на рукавах которого я заметил присохшие комочки земли. Все трое дружно хлебали наваристые щи из глиняных тарелок и весело разговаривали.

— Добрый день, господа! — приветствовал я их. — Приятного аппетита.

— Здравствуйте, Александр Васильевич! — кивнул садовник Люцерн.

Игнат торопливо вскочил.

— Здравствуйте, ваше сиятельство!

Молодой человек, увидев меня, отложил в сторону ложку и поднялся из-за стола.

— Пётр Брусницын, — представился он, протягивая мне руку. — Я служу лесничим в имении графов Сосновских. Приехал в гости к господину Люцерну, привёз ему саженцы.

— Я решил посадить у себя на поляне корабельные сосны, — улыбаясь, объяснил садовник Люцерн. — Я слышал, что во время южного ветра они очень красиво звенят. Захотелось, чтобы эта музыка звучала у меня на Потаенной поляне.

— Отличная идея, — кивнул я. — И очень неожиданное совпадение. Я только сегодня узнал о магических свойствах корабельного леса. И на тебе — такая своевременная встреча.

Я повернулся к Брусницыну.

— Это ведь вы выращиваете корабельный лес?

— Я, — с улыбкой признался он. — Всю жизнь этим занимаюсь.

— Игнат, ты хорошо сделал, что пригласил такого редкого гостя к нам передохнуть, — сказал я.

— А мы не с пустыми руками, — улыбнулся садовник Люцерн. — У нас осталось несколько лишних саженцев, и я подумал, что они будут отлично смотреться у вас в саду. Вы не возражаете, Александр Васильевич?

— Когда это я возражал против хорошего дела? — удивился я. — Саженцы корабельной сосны в моём саду? Замечательно. Вы мне их покажете?

— Идемте, — кивнул Брусницын.

Мы вместе отправились в дальний угол сада за астрономической обсерваторией.

— Вот, смотрите, — показал мне Брусницын. — Это и есть корабельная сосна.

Я присмотрелся и увидел среди высокой травы несколько маленьких сосновых саженцев. Из-за длинных иголок — густо-зеленых, с сизым налетом — они казались пушистыми.

— Совсем невысокие, — удивился я.

— Зато крепкие, — возразил Брусницын. — Не переживайте, они отлично здесь приживутся. Корабельная сосна — очень живучее дерево.

— Сколько лет она растёт до того, как ее срубят? — спросил я.

— Корабельные сосны растут не меньше шестидесяти лет, — серьёзно объяснил Брусницын. — Только их никогда не рубят.

— А как же тогда из них делают брёвна? — удивился я.

— Мы ждём, когда дерево отживет свой срок и засохнет, — сказал Брусницын. — Только тогда мы делаем из него корабельный лес. Иначе нельзя, ведь корабельная сосна — это живая магия. А с магией надо обращаться бережно.

Он говорил совершенно серьезно, без всякого намека на шутку.

— Деревья, которые мы посадили сегодня, станут взрослыми, когда у вас уже появятся внуки.

— У вас очень говорящая фамилия, — улыбнулся я. — Брусницын. Настоящая, лесная.

— Да, — подтвердил Пётр. — Я и родился в августе, как раз, когда в лесу поспевает брусника.